Погоня за оружием - Анастасия Валеева

– Да, – меланхолично ответила она.

– Надо говорить не «да», а «алле, Яна на проводе», – раздалось в трубке.

– Три Семерки? – попыталась угадать Милославская.

– Он самый.

– Какие новости?

– Обрадовать тебя нечем. Все чисто. К исчезновению оружия девицы н-никакого отношения не имеют!

– Ты уверен? – в голосе Яны чувствовалось сомнение.

– Больше, чем когда-либо. И ночных бабочек, и их «папу» прижали, как следует. Их рассказ полностью совпадает с откровениями Щербакова. Таня Климова утверждает, что когда Андрей одевался, пистолет был на месте. Девицы хором восклицали, что ребята, после того как их проводили, сели «догоняться». И водки, и пива было море. так что неизвестно, как они дальше организовывали досуг.

– Я-а-сненько, – протянула Милославская.

– Так что, увы, моя милая… – Руденко сочувственно вздохнул. – Проси новых подсказок у потусторонних сил, – закончил он шутливо.

Джемма отрывисто залаяла во дворе, и Милославской пришлось распрощаться с Семеном Семенычем, чтобы посмотреть, кто пожаловал. Собака обычно по пустякам шума не поднимала. Соседи дивились этому, так как их, даже породистые псы, поднимали неимоверный лай, как только кто-то появлялся в начале улицы. Это не на шутку раздражало, особенно ночью или ранним утром, когда все спали. Джемма же такого себе не позволяла. Она терпеливо молчала и прислушивалась, и только в том случае, если прохожий намеревался войти в их калитку, начинала бить тревогу.

Не найдя подле себя тапочек, Милославская босиком зашлепала к выходу. Через стекло веранды она увидела, что кто-то дергает щеколду, но войти не решается. Еще бы – Джемма слишком ревностно охраняла жилище своей хозяйки. Калитка не доходила до земли и внизу были видны женские туфли. Они не показались Милославской знакомыми.

– Кто там? – крикнула она издалека.

Последнее время в Агафоновку очень уж зачастили продавцы дешевых тюлей и занавесок. Они ходили по домам, предлагая свой далеко не качественный товар. Кто-то покупал, кто-то отказывался. Не проходило и двух недель, как ловкие торговцы вновь начинали путешествовать по той же местности, стучась в те же самые дома. Некоторые, не выдержавшие бестолкового навязчивого лепета, посылали таковых подальше. Те, кто в силу своего воспитания этого сделать не мог, вынуждены были выслушивать до конца красноречивое описание достоинств товара, молча кивать, а потом, извиняясь, отказываться.

Поэтому Яна не спешила открывать калитку, а только издалека интересовалась, чем может служить. Голос, ответивший «я», показался Милославской знакомым.

– Вера? – неуверенно произнесла она.

– Да, это я, Щербакова.

Гадалка, сунув ноги в старенькие шлепанцы, заспешила к воротам, по пути скомандовав Джемме замолчать. Представ перед Милославской, Вера посмотрела на нее немного виновато и объяснила:

– Я сегодня всю ночь не спала, время идет, а продвижений никаких. Или, быть может, вы что-то от меня скрываете? Мне так кажется. Яна Борисовна, будьте пожалуйста откровенны. Нам не на что надеяться? Лучше горькая правда, чем…

Милославская не дала гостье закончить.

– Так, спокойно. Во-первых, у порога не разговаривают, пройдемте в дом.

Щербакова послушно, но несмело последовала за гадалкой. Яне хотелось как-то отвлечь Веру, успокоить ее, поэтому она предложила.

– Вы меня угощали пирогом? Угощали. Теперь моя очередь. Только его сначала его надо испечь. Будете моей помощницей?

– Ой, что вы?! Зачем?! Не стоит суетиться! Я не отниму у вас много времени.

– Это не суета, а удовольствие. Я люблю печености, только вот возиться с ними не хочется, да и нет смысла…. я же одна. Уж коль нашлась неплохая компания, можно что-нибудь сообразить, а во время процесса побеседовать, – пыталась убедить гостью Милославская.

Вера все равно чувствовала себя неловко и продолжала оправдываться:

– Я вам звонила, но никто не отвечал.

– Я наверное к Руденко ездила, – предположила Яна, доставая на стол продукты для приготовления пирога, – это мой приятель, милиционер, он мне в расследованиях помогает. Так что не переживайте, с его помощью точно пистолет вернем!

Эта оптимистическая нота в голосе экстрасенса заставила Веру улыбнуться и стать более раскованной.

– Между прочим, вас надо поругать, – Милославская насыпала в большую пластиковую чашу муку, – как же вы в таком положении решились совершать столь длительное путешествие? С одного конца города на другой….

– Меня соседи подвезли, у них в Агафоновке дача. Когда увидела, что они собираются, подумала о визите к вам, уж извините.

– Извиняться не за что, у меня к вам вопрос есть, – Милославская вспомнила про таинственные цифры, приподнесенные ей во время общения с «Джокером».

Вера приняла вид полной готовности к решению любых проблем, но Яна не стала сходу озадачивать и без того взбудораженную женщину. Она намеревалась готовить пирог «Мазурка» и заставила гостью измельчать орехи. Та сама была мастерицей на всякие вкусности, поэтому с удовольствием принялась выполнять поручение, интересуясь всеми тонкостями рецепта.

Однако, скрыть печаль и волнение Вере не удавалось, и она периодически тяжело вздыхала, предвкушая множество трудностей, которые придется преодолеть, прежде чем история приблизится к финалу. Глядя на нее, Яна подумывала о том, что любовь на самом деле зла, раз этой замечательной женщине довелось коротать век с таким мужем, абсолютно ее не достойным.

Женщины болтали о том, о сем, и Яна стремилась извлечь из беседы максимум пользы для тела, расспрашивая о прошлом Андрея, его друзьях и знакомых, конфликтах и так далее.

– Я сейчас гадала, – произнесла она, как бы невзначай, ставя пирог в микроволновую печь.

– И что? – в глазах Щербаковой засветилась надежда.

– Цифры какие-то… Может, попробуем над ними поразмышлять? – Милославская сняла фартук и пригласила гостью пройти в кабинет.

Яна достала из бара бутылку великолепного красного вина, две хрустальные рюмочки и поставила это все перед Верой.

– Что вы?! Мне нельзя, – стыдливо улыбнулась та.

– В вашем положении это даже необходимо. В разумных количествах, естественно. Так что если мы с вами выпьем по две рюмочки, гемоглобин повысится, и малыш вам будет только благодарен.

– Ну давайте тогда! – Щербакова весело махнула рукой. – Тем более, у меня анемия средне-тяжелой степени. Никакими средствами не удается поднять уровень гемоглобина.

Женщины стали маленькими глоточками отпивать из рюмочек вино, дивясь удивительному вкусу и аромату. Во время подобных процессов людей, как обычно, тянет на откровения. Вера стала уповать на то, как нелегко ей приходится, как сложно быть одновременно и домохозяйкой, и добытчиком денег одновременно. Яна тоже поделилась своим горем, рассказав историю гибели мужа и сына.

– Ничего, – вздохнула Милославская, – у вас все еще образуется.

Она встала, подошла к журнальному столику, взяла с него блокнот и протянула Щербаковой листочек, на котором были записаны цифры, явившиеся в видении.

– Что это? – недоуменно спросила Вера.

– Эти четыре цифры ни о чем вам не говорят? Подумайте хорошенько, – Яна закурила.

– Что это? – повторила вопрос Щербакова.

– Цифры я выяснила посредством гадания. Но они, как вы видите, подлежат расшифровке.

Женщины стали вместе размышлять, что бы это могло быть. Предполагали дату рождения Андрея и время прочих важных событий в его жизни, потом проделали то же самое в отношении Веры, но ничего общего между подарком «Джокера» и приходящими им в голову идеями не было.

– Когда вы гадали, задавали какой-нибудь вопрос, – наконец спросила Вера с какой-то особенной решимостью в голосе.

– Нет, – задумавшись, протянула Милославская, – это же «Сюрприз». Он играет по своим правилам. На вопросы не отвечает. Просто дает информацию и не объясняет ее предназначения.

– Эта информация обычно как-то связана с делами, которые вы ведете или не имеет к ним отношения? – продолжала спрашивать Вера.

– Безусловно, все видения связаны непосредственно с тем, о чем я думаю, то есть с расследованием. А к чему вы клоните? – не понимала гадалка.

– У меня мелькнула мысль, что цифры могут иметь отношение к пистолету.

– Вера! Да вы на самом деле умница! – воскликнула Яна. – А не номер ли это оружия?

– Подождите, подождите… – Щербакова прищурилась, стараясь переворошить память.

Он несколько минут молчала, сосредоточенно думая о чем-то. Не произносила ни звука и Милославская, боясь сбить ход мыслей.

– Ну, конечно! Как я могла забыть! – Щербакова полезла в свою сумочку, которая лежала рядом, на диване и достала из нее блокнот.

Она стала судорожно листать его, пока, наконец, не нашла искомое.

– Ну-ка, ну-ка, давайте сверим, – Вера смотрела то на листочек, данный ей Яной, то в свой блокнот, – один к одному!