Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

— Ну что, доволен? Мы потеряли час. А теперь не отвлекай профессионалов от настоящей работы, парень. Пиши, Сэми: в результате проведенных следственных мероприятий и опроса свидетелей было установлено, что покойный утратил координацию движений и скончался от удара твердым тупым предметом по голове. Предположительно это была земля.

Писарь застрочил в блокноте.

— В карманах покойного денег, — Кресс запустил руку в глубину куртки трупа, выгреб оттуда горсть монеток и небрежно пересыпал себе в карман, — не обнаружено. Это заставляет утверждать с большой долей вероятности, что в момент падения деньги выпали из одежды пострадавшего и укатились в придорожные канавы. Записал, Сэми? Приложи к делу рисунок — и в архив. Чтобы все было по науке, а то стажер волнуется.

Наоко с тоской проводил взглядом листок бумаги, на котором уголовный художник изобразил нечто вроде «ручки-ножки-огуречик», и горестно вздохнул.

Город. Трактир Солли

Вот и начинается его самостоятельная жизнь.

От волнения Филипп чувствовал себя как замороженный карась. Его глаза остекленели, окружающая действительность воспринималась сквозь какую-то мутную пелену, и он почти не моргал. Немного успокаивало тепло, исходящее от лошади, но, когда они добрались до трактира и спешились, пропитанная пивом одежда начала остывать, и Филипп снова замерз.

— Да-а… — протянул крепкий темноволосый мужчина, осматривая дрожащего юношу со всех сторон и критически хмуря брови. — Мягко говоря, не богатырь. Ноги не то вывихнутые, не то кривые до невозможности… и штаны мокрые! Какой-то он дохлый на вид, а, Солли?

Тот, кого он назвал Солли, только махнул рукой и даже не посмотрел в их сторону.

С их приездом в трактире поднялся настоящий переполох. Со скрипом въехала в паз наружной двери разбухшая задвижка. Сэр Хендрик, недовольно ворча, сменил свою модную куртку с кружевом на простой жакет, рукава которого ему были явно длинны. Темноволосый мужчина вручил ему шесть золотых монет из пухлого кошеля с деньгами, и сэр Хендрик моментально повеселел.

Какие-то люди укладывали большую дорожную сумку, тесно утрамбовывая в ней вещи. Взъерошенные слуги приносили с заднего двора и из кладовой то, что требовал новый хозяин Филиппа, и складывали кучками на лавках. Те, кто был занят упаковкой, кричали, что все не поместится. Те, кто приносил, возражали, что должно поместиться, «потому что там без этого никак не обойтись». Сам Хендрик беззлобно переругивался с седоволосым мужчиной и попутно писал на бумажке длинный список имен под диктовку трактирщика. И все, буквально все страшно спешили.

Подъехавшую карету никто не услышал. Господину в черном мундире пришлось звонить не меньше пяти раз, пока его наконец впустили. Ничего удивительного, что вид у него был ужасно недовольный.

— Кто тут Кендрино? — спросил он, грозно сверкая глазами на собравшихся в зале.

— Кендр! — поправил его молодой граф, выступая вперед. — Жаль вас разочаровывать, сэр, но, кажется, это я.

— Сын трактирщика? — уточнил господин в черном.

— Да! — твердо отчеканил сэр Хендрик.

— К длительному обучению готов? Вещи собраны?

— Да!

— Прощайтесь, — устало велел незнакомец.

Хендрик запечатлел на щеке Солли холодный поцелуй. Трактирщик нервно хихикнул и промокнул платком слезы, но Филипп заметил, что его глаза были абсолютно сухими.

— Почему не в форме? — уже миролюбивей спросил господин в мундире, доставая из планшета, который держал в руках, карандаш и бумагу.

— Не хочу мять в дороге, форма с собой.

Господин в черной одежде кивнул, поставил галочку в бумажке, которую держал в руках, убрал планшет и велел разместить в багажном отсеке их сумки. Трое вооруженных людей почтительно проводили заторможенного Филиппа до кареты и слегка подтолкнули внутрь. Следом на сиденье плюхнулся его новый хозяин.

— Ну, с богом, — сказал он.

Снаружи с лязгом задвинулись засовы.

— Нам долго ехать? — спросил Филипп, чувствуя легкую тошноту от запаха нового лакированного дерева, которым была обита карета изнутри. — В каком это городе?

Из глубины кареты послышался истерический смех и возня. Филипп поднял глаза и понял, что вместе с ними едут как минимум два-три человека.

— Да не волнуйся ты так, Филя, мне сказали, что это неподалеку, — небрежно ответил сэр Хендрик и широко зевнул. — Ускоренные магические курсы в Черной Башне. Знаешь такое место?

Последнее, что увидел Филипп сквозь зарешеченное окошко кареты, были полные ужаса, широко распахнутые глаза отца, бегущего по мостовой. Позволив себе крайне непочтительный поступок по отношению к своему хозяину, новоиспеченный слуга упал в обморок прямо на хозяйские колени.

Город. Кабинет ККК

— Садитесь! Сейчас подойдет штатный астролог!

Канцлер, казначей и ксендз опустились в свои кресла с такими мученическими лицами, словно им приказали садиться не в мягкие кресла, а на острые колья. Куриная Лапка расположилась на диване для посетителей, небрежно обмахиваясь колодой вместо веера и делая вид, что ее все происходящее не касается. Ксендз, казначей и канцлер время от времени мерили ее убийственными взглядами, но помалкивали. О том, что кабинеты прослушиваются, знали все.

Как известно, поворотные моменты истории часто начинаются с пустяка, с досадной случайности. Троица ККК за годы совместной работы изучила пана Наместника с разных сторон и единодушно пришла к выводу, что все эти стороны одинаково неприятны. Временный правитель города был по-стариковски брюзглив, болезненно суеверен, педантично заставлял выполнять отдаваемые им приказы и, несмотря на немощь, успевал разворовывать герцогскую казну быстрее, чем его подчиненные протягивали к ней руку.

Единственной отдушиной была твердая убежденность Наместника в том, что легче заранее предупредить опасность, чем потом устранять ее страшные последствия. Каждое мероприятие по борьбе с предсказанной на картах бедой приносило троице ККК скромный, стабильный и не требующий отчета доход. Тут уж спасибо Куриной Лапке — она сулила пожары и заговоры не реже одного раза в месяц.

Однако сегодня гадалка явно перестаралась. Срок предполагаемого возвращения герцога приближался, здоровье Наместника ухудшалось, Плащаница исчезла со своего места, среди людей расползались слухи о проклятии, насланном на город. Летающие по ночам страшные создания — не то звери, не то черти — добавляли паники. И в такой обстановке Куриная Лапка додумалась пугать Наместника еще более жуткими бедами!