Новый Мир ( № 5 2013) - Новый Мир Новый Мир

Наставник благословляет и проздравляет новобрачных:

— Данила Терентьевич, Марфа Фёдоровна, проздравляю вас с законным браком.

И там идут наилучшие пожелания и вопрос:

— А за что мы здесь трёмся, объясните!

— Данила Терентьевич женится, берёт Марфу Фёдоровну, за ето пьём и гулям и вас на свадьбу приглашам!

— На одно ухо слышно!

Невеста так же говорит, как и жених, проздравляют все по очереди. Подают по три чарки бражки, не боле. Накушались, наставник даёт молитву, все благодарят. Выходим из-за столов, молимся «Достойно есть», жених с невестой благодарят гостей и снова приглашают на свадьбу: начинают с наставника, потом родителей, ближнея родство, а тогда всех остальных.

Тут привозют с невестиной стороны все её приданы, свахи снаряжают свадьбу [54] , мы передеёмся [55] . Ставют на столы на обед, садимся обедать. Идёт угошение, все проздравляют, кричат:

— Горькя! Приходится подслашивать!

После обеду начинаются поклоны. Ето обозначает: садют гостей на почётное место, тысячкя, молодыя и свахи стоят напротив, тысячкя говорит гостям:

— Резвы ноженьки с подходом, молодыя наши с поклоном.

Мы кланяемся, тысячкя:

— По стакашку примите, добрым словом научите, тарелочкю позолотите и на поклоны молодым нашим надарите или посулите.

Начинают приглашать на поклоны. Перво наставника с супругой. Оне садятся на поклоны, проздравляют с законным браком, наказывают, как жить, чего остерегаться, с кого пример брать, в моленну ходить. Но мне запомнились слова: «Где любовь — там и Бог, где совет — там и свет, без совету, без любви — там и стены-то пусты». Наставник подарили нас, мы поклонились, и оне вышли. Потом пригласили тятю с Евдокеяй. Тятя у нас был не речистой, наказал как мог, подарили вместе с Евдокеяй и вышли. Приглашают тестя с тёщай, садятся на поклоны — радуются, особенно тёща, проздравляют. Тесть говорит:

— Да, Марфа Фёдоровна, теперь ты взамужем. Вся работа стояла на тебе, и ты во всём нам помогла, без тебя было бы нам трудно, сама знашь, — и заплакали. — Отдаём вам корову, что сама завела, бурёнку, и отдаём тёлку-красулькю, полгектара земли, одного петуха и десять кур.

Наказали, как жить, мня попросили, чтобы я их называл «тятенькя» и «мамонькя», пожелали наилучшея нам и вышли.

Когда родители с обоих сторон и родство выходют с поклонов, обязательно их подкидывают.

Потом пригласили дядю Федоса с тёткой Главдеяй. Вот и дядя Федос стал родственником, такой легендарный стал дядяй. Сяли на поклоны, проздравили. И вот что интересно: как-то он пал мягко на душу, какая у него душа — не рассказать, старается вести себя низко и быть незаметным, каждоя слово, что скажет, — ети слова ласковы, вежливы и приветливы. Когда стали выходить из-за поклонов, сказал:

— Деньги, что я помог на свадьбу, ето будет вам подарок, и когда кака нужда, без сумненье приходите, ваш дядя всегда поможет. И не забывайте: я потомок донских казаков.

Вышел с поклонов, притопнул по-казацки, и все: ура, ура, ура!

Сэлый день провели поклоны, к вечеру кончили, передали нам кассу. Весь день гости гуляли, вечером поставили ужин, поужинали, гости стали расходиться по домам. Родители с обоих сторон и мы, жених с невестой, помолились начал, родители благословили нас на ночлег и ушли. Тысячкя и свахи приготовили постель, тысячкя вывел меня в сторону, наказал закону Божию — что можно, что нельзя. Свахи также невесту увели, наказали, переодели в спальну одёжу и привели. И оставили нас в покое.

Как провели ночь — не расскажу, толькя одно: Марфа стыдилась, а я старался ублажить. Когда мы уснули, не помню.

Но разбудили нас тысячкя со свахами, мы искупались, оделись, свахи постель убрали. И мы пошли гостей приглашать, уже без тысячки и без свах, на похмельные столы, всех обошли, всех пригласили. А там дружка с поварами наготовили всего. Пришли гости, сяли за стол, стали угощать. Свахи доложили родителям, что невеста досталась жениху чиста и непорочна. Ето тестю и тёще большая честь со стороны сватовьёв, что сохранили дочь в чистоте.

После обеду тесть пригласил в гости жениха с невестой и всех гостей и стал угощать. Потом пригласил наставник, также всех, и угостил, также по очереди все приглашали и угощали. Так провели сэлый день. На третяй день нас послали снова приглашать, мы всех обошли, пригласили, но на третяй день пришли толькя половина да сватовья. Етот день тоже провели благополучно.

Вот вся и свадьба.

sub 12 /sub

После свадьбе мы с Марфой устроились временно жить. Возле моленны была избушка пустая наставника, и он нам занял, чтобы мы в ней пожили. Мы избушку подчистили, выбелили и стали начинать жить. Обещались друг другу любить, не изменять, угождать, посторонних не слушать — обчим, наобещали друг другу, только знай исполняй.

Первы дни мы с Марфой помогали тестю убирать сахарну свёклу. Свёкла угодила хороша, бывало, даже некотора до семи килограмм. Ето надо её брать и кидать на борт грузовой машине, и получается ето очень чижало. Вечером приходим домой, спрашиваю свою милую:

— Ну как, Машенька, устала?

— Да, устала.

— И с каких лет бросаешь свёклу на борт?

Она мне говорит:

— С десяти лет.

— Ог-го-го! А надсаду чувствуешь?

Она:

— Да, чувствую, поетому никакого аппетиту нету.

— В больницу ездила на проверку?

— Какой там, не на чё, сам видишь, как живём.

Да, правды, живут бедно, семь сестёр, один брат и мать беременная, тесть слабый, весь изнадсажённый.

— Ну и как, Машенькя, думаешь, всю жизнь будем коробку [56] гнуть за восемь-десять долларов в день?

— Тебе видне, как поступить.

— Слушай, ты вышивать любишь?

— Да, люблю.

— Ну вот слухи идут, ты самая быстрая в деревне.

— Да, не буду хвастать, ето правды.

— Дак вот послушай. Мне пришлось в жизни научиться ткать пояски. Хотя это работа женская, но сама знашь: пока у нас лучше выбора нету, а всё-таки сбыт на наш труд будет в США.

Она говорит:

— Да, мамино родство все в США, и оне нам хорошо продают. Ето мои двоюродны сёстры, в Орегоне сестра Агрипена, в Аляске сестра Евфимья, в Канаде сестра Агафья.

— Давай напишем письмо, будут ли нам продавать?

— Ну, давай напишем.

Написали письмо и в пятницу поехали в город вместе. В пятницу все старообрядцы с деревни выезжают в город — везут масло, сметану, творог, сыр, яички и всё, что производют дома. Выезжать до автобуса пять километров, а город 45 километров Пайсанду, в которым население 70 000.

— Машенькя, мы с тобой на поклонов получили 600 долларов. Письмо письмом, а давай наберём продукту в дом хотя бы на два месяца, а на остальные деньги наберём материи, ниток и гарусу на пояски.

— Ладно, хорошо.

Тятя с Евдокеяй собрались домой, поехали вместе в город, мы их там проводили. Набрали продукту, матерьялу на вышивки и пояски, вечером вернулись домой.

На другой день Марфа нарисовала себе вышивку, я сделал себе станок, в понедельник основал себе поясок и сял ткать, Марфа вышивать. Перво время терпление не хватало, но потом привык и каждый день по пояску вытыкал. Но ето надо очень ударно проработать, а то вобче надо два дня, а Марфа как машинка, за две недели — и занавеска готова. Каждый месяц мы посылали посылку то в Орегон, то в Аляску или в Канаду, и каждый месяц получали чек на 1100, на 1200 долларов. Доллар был в цене, нам хватало, на 200 долларов мы набирали на месяц всего, что нам надо было. Дело пошло хорошо, мы трудились да песенки пели. В деревне мужики смеялись: «Данила бабой стал, взялся за бабью работу». Я молчал и улыбался: пускай смеются, вы на солнце жарьтесь, а я в прохладным месте денежки зарабатываю. Правды, утром стаём, Марфа управлятся, я корову подою, сепаратор пропушу, вместе обед сварим и вместе за работу садимся. Жить было весело.

После свадьбе через две недели приходит тесть вечером к нам, разговорились, и он спрашивает:

— Данила, ты сколь-то по-славянски учился?

Я:

— Сколь там, толькя коя-как азбучкю прошёл.

Он:

— Ты уже грамотный. А гражданску учился?

— Всего четыре класса прошёл.

— Ну вот у нас дело пойдёт. Давай я тебе покажу, что твердить, и будешь читать в моленне.

— Где там! Ничего с меня не будет.

— А давай попробуем.

Открывает Часослов и говорит:

— Вот Павечерниса, она коротка, давай вытверди. Как вытвердишь, заставлю читать. Знаю, у тебя получится, я чувствую.

И я взялся твердить каждый вечер. Где был в сумленье, бежал к тестю и спрашивал:

— Тятенькя, ето как, а ето как?

Ему ето нравилось, и он старался приласкать и объяснить и всегда чего-нибудь добро научить.

Читать я любил с малых лет, читал русские сказки, испанские. Бывало, полиёшь помидоры и читашь сказки, тятя с прутом подойдёт да как урежет по спине: