Непрощенный - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Купер, откинувшись на спинку, с сытой ухмылкой смотрел на Кащеева с Сэмом. Те, склонившись над столом, продолжали уплетать еду за обе щеки. Купер освободил от обертки деревянную зубочистку и принялся лениво ковыряться в зубах.
В этот момент нижний угол одного из ковров приподнялся, и в кабинет нырнул невысокий турок, одетый как во времена Оттоманской империи – только ятагана на боку не хватало. Турок метнулся к откинувшемуся на спинку Куперу и, наклонившись, что-то шепнул ему на ухо.
Сонливость Купера словно рукой сняло. Он быстро кивнул турку, бывшему хозяином заведения. Тот задним ходом, с угодливым поклоном, вынырнул из кабинета. Купер снял ноги с дивана и торопливо нащупал свои туфли. Сэм Мэтью, прекратив есть, смотрел на него.
– Он приехал, – негромко сказал Купер. – Я войду, а ты на всякий случай глянь, чтоб никто нас случайно не подслушал.
Сэм кивнул:
– Понял, сэр!
Мгновенно позабыв о еде, Мэтью провел по блестящим от плова губам салфеткой, отер руки и поспешно обулся. К тому времени, когда Купер закончил завязывать шнурки на своих туфлях, Мэтью уже метнулся к ковру, прикрывавшему входную дверь, и, приподняв его, осторожно выглянул в коридор.
Купер, поправив штанины, тоже встал и шагнул к противоположной стенке. Американец задрал прикрывающий ее ковер, под которым оказалась спрятана потайная дверь, и открыл ее. Кащеев, прекратив есть, удивленно наблюдал за действиями своих спутников. Купер оглянулся и с улыбкой сказал:
– Отец хозяина, Муслим-паша, был еще агентом УСС! И, говорят, лично знал Аллена Даллеса. Так что хозяин наш – агент во втором поколении. Его чайхана используется турецкой резидентурой для особо важных встреч…
В этот момент из-за ковра, закрывавшего потайную дверь с другой стороны, донеслись шаги и голоса. В расположенный за стенкой соседний кабинет вошло несколько человек. Хозяин чайханы, отец которого был завербован предтечей ЦРУ Управлением стратегических служб, без умолку тараторил по-английски:
– Прошу вас, господин, проходите, господин, садитесь! Вы не ошиблись, господин, решив посетить наше заведение! Лучших блюд вы не сыщете от Босфора до Арарата! Разрешите, господин, я подложу вам подушку! Шевелитесь, бездельники, вы видите, господин уже сел! Быстрее! Быстрее! А теперь пошли прочь! Быстро-быстро! Приятного аппетита, господин! Если вам еще что-то понадобится, нажмете на кнопку звонка! Она вот здесь, под столешницей! Я тоже исчезаю, господин, чтобы не мешать вам спокойно наслаждаться нашей кухней!
Вслед за прислугой хозяин покинул соседний кабинет. Купер приложил палец к губам и опустил за собой ковер. Некоторое время он стоял перед потайной дверью, выжидая, а потом неожиданно вынырнул в соседнем кабинете.
– Мир вам, господин! Да будет благословен Аллах, создавший его! – услышал Кащеев чуть приглушенный голос Купера.
Невидимый гость чайханы произнес на отличном английском:
– Салам! Я знаю тебя, незнакомец?
– Если вы учились в Принстонском университете, то мы обязательно встречались!
– О, кажется, теперь я тебя узнаю! Не ты ли, неверный, вышиб мне два зуба в футбольной встрече между медицинским и юридическим факультетами?
– Я! – не стал возражать Купер.
– Наконец-то я смогу отомстить! Сейчас я проткну этим кинжалом твое подлое сердце, неверный, а потом освежую твою тушу!
– Боюсь, тебе это не удастся, я тут с друзьями…
– Это меня не остановит! Чем больше я прикончу неверных, тем лучше!
Кащеев опрометью вскочил на ноги. Беседа в соседнем кабинете явно пошла не в том русле, на которое рассчитывал Купер. А Сэм Мэтью успел бесшумно просочиться в коридор, так же бесшумно прикрыв за собой дверь.
Звать его, как и обуваться, времени не было. И Кащеев в одних носках метнулся к ковру, прикрывавшему вход в соседний кабинет. Лишаться такого выгодного работодателя, как Чарльз Купер, он не собирался и был полон решимости вырвать его из цепких лап мусульманского фанатика…
47
– Ну а этот?
Логинов посмотрел на очередного показавшегося на горизонте бомжа.
– Не пойдет, – покачал он головой.
– Почему не пойдет? – глухо спросил Плотников.
– Да потому что он еле на ногах держится!
– А где ты видел трезвых бомжей?
– Пока не видел, как увижу, скажу!
Плотников посмотрел на часы.
– Мы что, целый день здесь будем сидеть без толку?
– Плотников, генерал санкционировал мероприятие под свою личную ответственность. И я его подводить не собираюсь. Поэтому сидеть мы здесь будем столько, сколько понадобится. Я понимаю, что у тебя дела. Но тебя ведь сюда никто и не тянул, ты сам навязался!
– Да, навязался! Потому что, если тебя слепят, крайним сделают меня!
– Ну тогда сиди и не возникай! Чай еще остался?
– Остался…
– Наливай грамм по сто!
48
Кащеев бесшумно задрал ковер и уже был готов сквозь потайную дверь ворваться в соседний кабинет, как вдруг из него донесся звук звонкого рукопожатия и веселый голос Купера:
– Ну здорово, дружище Лей! Ты, я вижу, вжился в свою роль как следует! Прямо настоящий Али-Баба!
– Привет, старина Чарли! Чертовски рад тебя видеть! Что заставило тебя оторвать свой затекший зад от своего ортопедического кресла в Лэнгли и перелететь океан?
– Дела, Лей, дела! Этот чертов Средиземноморско-Азиатский регион, где сосредоточены основные источники энергоресурсов, становится ключевым в борьбе за мировое господство! Кто выиграет эту битву, тот и будет править миром в ближайшей перспективе!
– Ты правильно сказал – этот чертов Средиземноморско-Азиатский регион! Черт бы его побрал вместе со всеми его энергоресурсами! Я от него устал, Чарли, я смертельно устал гнить живьем в этом пропитанном нефтью мусульманском болоте! Когда я слышу заунывные напевы муллы, Чарли, мне становится плохо! Я ловлю себя на мысли, что неплохо было бы заминировать и взорвать все эти чертовы мечети вместе с висящими на них японскими динамиками! Да, мои предки были бедуинами, но я-то родился в Америке и вскормлен не верблюжьим молоком, а кока-колой!
– Но ты же живешь во вполне цивилизованной Саудовской Аравии! И даже являешься членом гольф-клуба…
– Какой, к черту, цивилизованной? Небоскребы и сверкающие авто, Чарли, это только тонкая оболочка, фасад, декорация в пустыне, за которой бедуины продолжают вести свою бедуинскую жизнь! Они съезжаются в гольф-клуб только для того, чтобы похвастаться своими новыми машинами и женами. Лошадей им заменили «Мерседесы»! Вот все, что изменилось в их жизни за последние полтораста лет! Я ничего не имею против «Мерседесов», но лечить бесконечные эрозии и кандидозы выводкам жен бедуинов – это сущий кошмар, Чарли! А если бы ты знал, как они красятся в надежде привлечь внимание своего мужа! Они наносят на свои ресницы столько туши, что уборщик в моем гинекологическом кабинете за день набивает ею пылесос! Они красятся так, Чарли, как не красятся самые вульгарные нью-йоркские проститутки! И я лучше бы делал подпольные аборты в Штатах, чем прижигать с утра до вечера эти чертовы эрозии, клянусь!
– Кажется, ты слегка устал, дружище!
– Я устал? Я не устал, Чарли! Я раскалился докрасна, как перегретый паровой котел, и разбух, как созревший бешеный огурец! Кстати, черт побери, Чарли, тебе не нужна молодая жена?
– Какая жена?
– Младшая, Чарли! Уважающему себя доктору в Саудовской Аравии нельзя иметь меньше четырех жен, иначе к тебе просто не обратится ни один состоятельный клиент! Я готов подарить тебе их всех, Чарли, потому что они надоели мне до одури! Как ты на это смотришь?
– А как на это посмотрят твои клиенты?
– Я заведу себе новых, Чарли! Свежих!
– Да нет уж, спасибо! Тогда подари их лучше какому-нибудь своему партнеру по гольф-клубу! – засмеялся Купер.
– Это не принято, Чарли! Это противоречит бедуинским традициям! Ты меня толкаешь на преступление! В конце концов я не выдержу, посажу этот гадючий выводок на свою яхту и сам же ее заминирую перед выходом в море! Надеюсь, по старой дружбе ты подкинешь мне грамм пятьсот пластида дипломатической почтой?
– Ты все такой же шутник, Лей! Хоть ты и вскормлен кока-колой, но уморить тебя так же трудно, как двугорбого верблюда!
– Да нет, я правда устал, Чарли. И даже, хоть я и атеист, согласен каждое воскресенье посещать проповедь какого-нибудь не слишком занудного священника в Америке. И даже бесплатно лечить приходских проституток. Я хотел бы, чтобы меня отозвали, скажем, под видом прохождения обучения в каком-нибудь американском гинекологическом центре. Как ты на это смотришь, Чарли?
– Ты нам очень нужен, Лей! После возвращения в Штаты я попытаюсь подобрать тебе замену, но это, сам понимаешь, очень и очень непросто. Найти араба, который не верил бы ни в Аллаха, ни в Бога, ни в черта, да еще твоей квалификации… Но мы будем стараться, Лей. Дай нам какое-то время.
