Мисс Марпл из коммуналки - Оксана Обухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Алеша, ты посмотри, что вытворяет?! – жалобно воскликнула Софья Тихоновна.
– Так, гражданин, предъявите документы, – сурово потребовал лейтенант Бубенцов.
– А по шее тебе не предъявить? – равнодушно отозвался ковыряющийся в замке амбал, и по тому, как он это произнес, Алеша понял – не его контингент. Обычно на протокольно-заученную просьбу предъявить документы его контингент реагирует мгновенно. В долю секунды чует представителя власти и предложений дать по шее не озвучивает.
А жаль. Ведь со спины амбал выглядел чистейшей воды братком.
Комнатный замок наконец поддался. Невозмутимый гость сделал шаг через порог, но просто так войти внутрь ему не удалось: баба Надя ловко поставила наперерез ногу в тапке, амбал об нее запнулся и влетел в комнату, гулко врезавшись лбом в книжный шкаф.
Сверху на него упали какие-то рулоны ватмана, брошюры и газеты, парень потерянно тряс головой и совершенно не грозно, а где-то даже слезно вопрошал:
– Вы что, баб Надь, совсем, в натуре, съехали?!
– А ты не лезь! Куда приперся?!
– За диском своим! Я его у дяди оставил!
– А дядя где?!
– Не знаю! Уехал!
– Врешь, Ромка! Показывай, чего брать будешь!
Ромка покрутил пальцем у виска. На лбу его вспухал огромный голубоватый рубец.
Участковый в перепалку практически не вмешивался. Лишь создавал фоном видимость казенно-протокольного оформления. Поскольку без всяких дополнительных вопросов становилось ясно – в комнату Вадима Арнольдовича, в отсутствие хозяина, зашел совсем не грабитель, а очень даже родственник – Роман, и все остальные мероприятия добровольно возложила на себя одна из квартирных хозяек – гражданка Губкина.
Она стояла за спиной родственника, бдительно взирала за каждым его движением и попутно проводила допрос:
– А откуда у тебя ключ от квартиры?
– Дядя дал, – бормотал племянник, перебирая коробочки с дисками.
– Врешь. Мы за день до его отъезда новый замок поставили, а тебя уже полгода тут не было.
Роман нашел наконец разыскиваемый диск, сунул его во внутренний карман куртки и, повернувшись, довольно зло сказал:
– А он мне в день отъезда принес. Велел почту забирать.
– И куда же это он, интересно, поехал? – язвительно ввинчивала баба Надя.
– А вам какое дело? – грубил племянник.
Алеша не успел вмешаться, как Софья Тихоновна произнесла:
– Не хамите, молодой человек.
Роман набычил шею, зыркнул исподлобья, но с места не двинулся: выход из комнаты перегораживали разозленные соседки и протокольно настроенный лейтенант.
– Так куда же все-таки поехал ваш родственник? – спросил Алеша тоном, которым обычно милиция метрополитена просит вывернуть карманы.
– Не знаю, – безразлично пожал кожаными плечами Роман, оперся задом о письменный стол и, скрестив ноги, засунул пальцы в кармашки тесных штанов.
Весь вид негодника твердил: «Ну? И что ты мне сделаешь?»
– У вас на лбу синяк вспухает, – раздался за спиной Алеши тихий херувимский голос. – Вам надо лед приложить…
Амбал качнулся влево, разглядел за протокольным ментом сияние платиновых кудрей и перестал контролировать накачанное тело: ладони сами собой выползли из штанов на волю, ноги встали прямо…
«Эх, пропадай моя телега! – подумал почему-то лейтенант. – Все четыре колеса…»
– Давайте я здесь уберусь, – переливались звоном ангельские бубенчики. – А тетя Соня вам лед из холодильника принесет…
Настасья обогнула участкового, как пограничный столб, проникла на чужую территорию и, присев на корточки, стала собирать с пола разбросанные бумажки.
Пушистые волосы соскользнули вниз вдоль дивной шеи, и Алеша очень удивился, не увидев под ними сложенных крыльев. «Хотя, быть может, их спрятал бирюзовый костюм со звездным мишкой?» Худенькие девичьи лопатки двигались под мягкой тканью, над ангелом нависла черная безмолвная скала…
– Ну что застыл? – грубовато спросил скалу милиционер. – Пошли на кухню, лоб морозить…
Роман перевел туманный, загипнотизированный движениями острых лопаток взор на лейтенанта, посмотрел тому в глаза, и сразу стало ясно – соперники. Сошлись над согнутой девичьей фигуркой, втянули ноздрями дразнящий горьковатый аромат духов и встали в позы: шерсть на загривках дыбом, когти напружинены, клыки оскалены, хвосты метут, хлещут по бокам.
В одно мгновение флюиды-феромоны сгустились в воздухе, краткий вдох – и особи одного пола вступают пусть и в виртуальную, но схватку. Превращаются в примитивных самцов и затевают сложные брачные игры.
«Эх, пропадай моя телега…»
Две тетушки, потерявшие нюх, но не зоркость, с затаенными улыбками глядели на двух готовых сцепиться мартовских котов…
– И куда же все-таки уехал ваш дядя? – сгорбившись за чайным столом, дублировал вопрос участковый.
– Не знаю, – вальяжно развалясь на стуле в комнате Софьи Тихоновны, не уступал амбал. – Сказал: вызвал его кто-то.
– Кто?
– А я забыл. Софья Тихоновна подкладывала наглецу уже второй кусок Алешиного торта. Бубенцов только что зубами не скрипел от сожаления, что не успел договориться с Настей на завтра о прогулке по Москве. Суббота – день свободный.
– А-а-а… ваш дядя завещал комнату вам? – вроде бы беспечно интересовался лейтенант.
– Эту комнатушку? – в тон ему вворачивал Роман. – Зачем? У меня коттедж под Москвой.
И смотрел на Настю так, словно уже предлагал ей стать хозяйкой заморского замка с бассейном, дельфинарием и апельсиновой рощей.
Скромный лейтенант с двумя микроскопическими звездочками в погонах на фоне апельсиновой рощи совсем терялся.
– Куда вызвал?
– Не знаю.
– Надолго? Роман пожал плечами. Он не смотрел вовсе на лейтенанта, а нагло пожирал глазами Настю, и оттого докучливые расспросы участкового выглядели особенно глупыми и липко-приставучими. Так, словно на чинно-культурное чаепитие залетела назойливая муха и приставала к благородным людям противнейшим жужжанием.
И если бы не своевременная поддержка бабушки Губкиной, так бы и остался Алеша в набитых дураках, так бы и выставил его племянник на посмешище.
– Ты, Ромка, тут не отвиливай! Человек тебя не просто так спрашивает, а по делу!
Ссориться с Надеждой Прохоровной Губкиной еще никто на памяти Алеши не осмеливался. «Эх, все равно пробью этого громилу сегодня же по всем базам!» – решился Алеша.
Роман чуть подсобрался. Сел прямо и произнес:
– Да что вы все пристаете: куда да куда?! Не знаю! Пришел еще летом. Принес ключ и предупредил, если позвонит, что отправил на свой адрес посылку, а сам задерживается, чтоб я, значит, получил.
– И он тебе не сказал, куда отправился? – прищурилась баба Надя.
«Эх, бабу Надю бы да в розыск взять… Любого братана расколет! С таким талантом-то…»
– Нет! Он на работу приходил! А у меня парень разрыв связки перед чемпионатом получил! Не до того было! Сунул ключ, и адью – уезжаю!
– Не ори. Не глухие, – строго буркнула соседка, и Алеша какое-то время любовался видом пристыженного громилы.
Синяк на лбу Романа грозил превратиться в симпатичную фиолетовую блямбу и к завтрашнему вечеру сползти на глаза енотовой маской. От таких ударов так обычно и бывает: кровоподтек расползается вокруг глазниц и заставляет обладателя фингала не снимать солнцезащитных очков при любой погоде.
Но амбал Рома будто бы совсем о красоте не думал (если только о чужой и безусловно ангельской). Положа локти на стол, он склонился к Настеньке и спросил:
– А вы, Анастасия, уже где-то в Москве побывали?
– Я только… – успела вымолвить Настенька, как тут же была перебита вездесущей бабушкой Губкиной:
– На кладбище она побывала. Как приехала в тот раз, так только к нотариусу да в похоронную контору…
– А хотите… – в один голос вступили два мартовских кота, осеклись, и первым, чувствуя безмолвную соседскую поддержку, продолжил Алексей: – Хотите завтра прогуляться? В Третьяковку или парк Горького…
Громила презрительно фыркнул, но услышав от Анастасии: «С удовольствием!» – насупился.
Две хитрые тетушки скрестили под столом пальцы на удачу и пожелали Насте хоть одного, но стопроцентного жениха.
Поздним вечером того же дня участковый Бубенцов пробил громилу по всем базам.
Пробил и, мягко выражаясь, приуныл. Роман Владимирович Савельев оказался мастером спорта международного класса и попросту боксером-супертяжем. Шесть лет назад Роман Владимирович распрощался с большим – огромным! – спортом, открыл школу бокса – удачно, надо добавить, открыл – и пару тренажерных ВИП-залов. Какой-то еще фитнес-центр за ним вроде бы числился…
А в остальном – не привлекался. Кроме нескольких оплаченных штрафов ГИБДД, за ним ничего не числилось. В смысле криминала Роман Владимирович был девственно чист и лучезарен, как горсть медалей высшей пробы. И ко всему прочему, Роман Владимирович был безмятежно холост и девственно бездетен.
