Икс. Место последнее - Линдквист Юн Айвиде

Томми даже не считал Линуса «непохожим на других». Просто он активнее и нетерпеливее многих, но Томми и сам был таким в молодости. Единственное, что Томми соглашался признавать настоящей проблемой, – сложности Линуса с восприятием текстов. У него самого с этим никогда не возникало проблем, да и способность получать информацию через буквы, несомненно, важный навык в современном обществе. Но не жизненно необходимый. Есть множество самых разных занятий, которые бы больше подошли такому смышленому и креативному человеку, как Линус, чем копаться в карбюраторах и катализаторах или как там их.

Томми пытался подтолкнуть Линуса к чему-нибудь, связанному с дизайном, предложил устроить ему практику на телевидении, поскольку предполагал, что учеба на автомеханика его не вдохновляет, а это означает риск скатиться в ту, другую жизнь, примеров которой в Сарае хоть отбавляй.

Когда Линуса взяли за кражу со взломом на складе, это лишь подтвердило подозрения Томми: он попался, он увяз. Томми только не знал, насколько глубоко. В те недели, когда Линус жил у него после исправительного центра, Томми пытался вытянуть из него сведения, заставить его открыться, но Линус отшучивался, называл историю со складом глупостью и говорил, что больше такое не повторится.

Как он тогда объяснит то подвальное помещение, заваленное краденым имуществом и алкоголем, ключ от которого носил в кармане? Да вот, просто хранил его для приятеля, которого, естественно, не может назвать, поскольку Линус не какой-нибудь стукач. Возможно, после этого случая они и начали отдаляться друг от друга, как бы Томми ни старался этому помешать.

И что теперь? В худшем случае Линус начал барыжить всерьез, а в самом худшем случае впутался в ту же историю, в которой предстояло разобраться Томми. Теперь Томми боялся не только за себя самого, но еще и за Линуса. Томми не питал иллюзий. Даже если ему, вопреки предположениям, удастся докопаться до чего-то важного и он напишет несколько статей, на которые обратят внимание, то торговля в лучшем случае пойдет на спад, но не прекратится. Оставалось только надеяться, что спад случится на территории Линуса. Шансы минимальны, но это все, что у него есть.

На пике собственных возможностей, когда сеть его контактов была шире и могущественнее всего, Томми, вероятно, смог бы защитить Линуса. Позвонить нужным людям, и канал Линуса перекрыли бы или он получил бы неформальную «крышу». Тогда это еще было возможно. Сейчас же от большинства этих людей нет никакого толку, ведь они мертвы.

Как только Томми вышел на площадь, ветер ударил ему в лицо и взъерошил волосы. Полдевятого вечера – в это время открыты только пиццерии, местная забегаловка и супермаркет. Томми пересек площадь и остановился у скульптуры эльвы верхом на единороге, стоящей на постаменте в осушенном фонтане.

Большинство освещавших площадь фонарей были сломаны, в подъездах и закоулках стояли тенеподобные личности. Мужчина с восточноевропейской внешностью вышел на свет и сделал вопросительный жест рукой. Томми помотал головой, мужчина помрачнел. Что ты тогда, мать твою, тут забыл?

Томми обошел фонтан и пересек границу с северным кварталом. И здесь стояли люди, поодиночке и группами, съежившись у стен и защищаясь от ветра. В основном латиноамериканцы. Молодой парень с длинными черными волосами, подвязанными банданой с черепом, поигрывал ножом-бабочкой. Томми оглядел те лица, которые мог различить.

Он никого не узнавал. Прошло несколько лет с тех пор, как он бывал в этом районе по работе, и за это время, похоже, произошла смена поколений. Сплошь восемнадцати-двадцатилетние. Парень с ножом-бабочкой перестал играть и поднял глаза. Хагге остановился. Томми тоже. Просто так подойти и начать задавать вопросы было равносильно самоубийству. Хагге потянул поводок, чтобы уйти тем же путем, которым они пришли, и Томми последовал за ним. Он вернется, но при свете дня, и тогда он будет не один.

2

Приехав домой в Транеберг, Томми накормил Хагге, смешал коктейль «Виски сауэр» и позвонил Томáсу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они познакомились, когда Томми работал над репортажем об анаболических стероидах. Томас управлял тренажерным залом в районе Риссне и не просто обходил анаболики стороной, а откровенно их ненавидел. Два его друга детства из Гватемалы нарвались на партию фальсификата из России, которая их погубила. И сломила Томаса. Если он замечал в своем зале хотя бы намек на иглу или таблетку, то лично выпроваживал владельца на улицу или ставил его на место.

Томас был невысок, всего метр семьдесят пять, но недостаток роста компенсировал шириной плеч и силой удара. Когда-то он был блестящим многообещающим боксером, и бокс спас ему жизнь. В пятнадцать лет он с двумя друзьями поехал из родной деревни на районные соревнования и занял там первое место. Когда Томас вернулся домой, деревню сожгли, а всю его семью по подозрению в связи с партизанами убили правительственные войска. Вместе с двумя друзьями, чьи семьи тоже уничтожили, он бежал в Швецию.

С тех пор прошло больше двадцати лет, Томас закрыл тренажерный зал, открыл молодежный боксерский клуб, но все это время поддерживал хорошую физическую форму. Что-то внутри него всегда было настороже, ожидало атаки, и, когда придет время, он будет готов ее отразить. Поскольку у Томми с Томасом сложились хорошие отношения, Томми несколько раз пользовался его услугами сопровождающего.

– Diga[10]?

– Hola, Tomás.[11] Это Томми.

– А, Томми! Qué pasa?[12]

Томми улыбнулся. Хоть кто-то не считает его мертвым.

– Порядок. А у тебя как дела?

– Как сажа бела.

Томас питал слабость к выражениям, которые считал типично шведскими, и уделял им особое внимание, когда, будучи подростком, учил язык. К сожалению, многие из них устарели уже тогда.

– Слушай, мне нужна твоя помощь в одном деле.

Не вдаваясь в детали, Томми объяснил, что ему необходимо изучить северный квартал Сарая. Томас засмеялся:

– Так тебе нужен крепкий латинос для подстраховки?

– Примерно так. С наличкой сейчас не очень, но…

– Не проблема. Вот разживешься деньгами, тогда и поговорим.

– Отлично. Завтра ты свободен?

– Во сколько?

Они договорились встретиться на площади Сарая в час дня. Затем попрощались, и Томми уже опустил телефон, но вдруг услышал голос Томаса.

– Эй, Томми!

Он снова поднес трубку к уху:

– Да?

– Мне тут сказали, ты дуба дал, но я ответил: nunca![13], только не Томми!

– Ладно, Томас. До завтра!

3

Томми как раз удалось заснуть с Хагге в ногах, когда зазвонил телефон и на дисплее высветился «Дон Жуан Юханссон». Томми ответил и поговорил с Хенри, который отмечал сегодняшний триумф.

Наводка Томми оказалась на вес золота. В багажнике одной из машин Ханса-Оке нашли восемьдесят килограммов сорокапятипроцентного кокаина – одна из самых крупных партий за долгое время. Но и это еще не все. Товар лежал в коробке с парома «Финнклиппер», ходящего из финского Наантали в шведский Капельшер, так что теперь стало ясно, за каким портом надо установить наблюдение. Разумеется, писать об этом Томми было нельзя, он этого даже не слышал.

Хенри был сентиментален и пьян. К собственному удивлению, по звучавшей фоном музыке Томми понял, что празднование проходит в клубе «Голден Хитс», так что возраст, похоже, его все же догнал. Они попрощались и пожелали друг другу спокойной ночи под звуки хита семидесятых «Moviestar» в исполнении Харпо. Томми положил телефон на тумбочку, а потом какое-то время лежал, уставившись в потолок. Время от времени комнату озарял свет фар от машин, проезжающих по улице Маргретелундсвеген.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})