Похищение девственницы - Мишель Рид

Антон молчал. Зоуи хотелось, чтобы он ушел, но мужчина не двигался. Стоял на одном месте и наблюдал за тем, как она справляется с нелегкой задачей всего одной рукой.

Когда девушка направилась к софе, то заметила, что Антон запахнул халат и завязал пояс. Игнорируя его присутствие, она полулежа устроилась с Тоби в самом углу. Ребенок довольно зачмокал. Наконец Антон переступил с ноги на ногу и вздохнул:

— Я приготовлю кофе. Сделать на твою долю?

Зоуи машинально хотела отказаться, но поняла, что в горле у нее пересохло.

— Спасибо. Было бы здорово.

Антон вернулся через несколько минут с подносом в руках. На нем стояли чашка с горячим какао и чашка с крепким черным кофе плюс тарелка с домашним печеньем.

Зоуи тут же вспомнила, как вчера сама наливала ему кофе и предлагала печенье. Вчера… Неужели это было всего несколько часов назад? Она слабо улыбнулась.

— Наслаждайся, пока какао горячее. Я возьму ребенка. — Антон сел на другой конец софы и протянул руки.

Зоуи ужасно хотелось посоветовать ему отправиться к себе, оставив их с Тоби в покое. Но она боялась показаться неблагодарной и снова затеять ссору. Пожав плечами, девушка передала малыша Антону. А потом замерла, наблюдая. Знает ли он, что надо делать?

Он знал, конечно же знал. Этот человек быстро учится. Антон устроил ее брата поудобнее и начал его покачивать. Длинные загорелые мускулистые ноги вытянулись в поисках удобного положения. И что удивило Зоуи, Тоби не выказал ни малейшего негодования. Ему было все равно, кто держит бутылочку. Все еще хмурясь, Зоуи взяла чашку с ароматным какао и одно печенье.

Сумасшествие какое-то!

Кто бы поверил, что она будет сидеть в час ночи с Антоном Паллисом, есть печенье и попивать какао, в то время как он кормит ее брата?

— Это даже успокаивает, — заметил Антон. — Он такой маленький, беззащитный. Хочется окружить его заботой, защищать. Ребенок делает из меня тряпку, — усмехнулся он.

— Ну, не на каждого мужчину дети так действуют.

— Я и сам удивился. Понятия не имел, что мне понравится держать малыша на руках, пока не взял его тогда, в самолете.

— Представляешь, как испортится твой имидж, если эта маленькая деталь попадет в газеты?

— Какой имидж? — Его темные глаза настаивали на ответе.

— Имидж безжалостного магната, запрограммированного на власть и деньги, — объяснила Зоуи, опустив глаза.

Девушка медленно поднесла чашку к губам. Его репутацию бабника она не собиралась обсуждать. Антон Паллис бросал женщин, как только новизна отношений пропадала. И тут же находил других. Такой человек должен бежать как можно дальше от ситуации, включающей ребенка.

— Имея власть и деньги, ты должен быть безжалостным, иначе тебя разденут и разуют, как только заметят хотя бы намек на слабость, — сказал Антон.

Зоуи задумалась над его словами и потихоньку пришла к выводу, что он прав.

— Ну, у беззащитного маленького ребенка, да и ребенка любого возраста, таких намерений быть не может. Тем не менее желание защищать и заботиться возникает не у всех.

— Мы сейчас говорим о Тео и твоем отце? — спросил он.

Возможно, и так. Зоуи не задумывалась об этом.

— Убрать слабого и найти сильного, — пробормотала она, наклоняясь, чтобы поставить чашку.

Антон понял, что Зоуи хотела уязвить его, напомнив о его отношении к Тео.

— Я никогда не был наследником твоего деда. — Антон чувствовал острое желание защитить свою честь.

— Нет? — Зоуи пожала плечами, словно его заявление не имело никакого значения. — И все же ты провел последние двадцать три года под крылом Тео, который вырастил тебя таким, какой ты есть.

— Означает ли это, что я тебе не нравлюсь?

Антон по-прежнему осторожно покачивал Тоби, но в его глазах мелькала злость. Заметив это, Зоуи все же бросила ему в лицо:

— Ты лгал, обманывал, похитил нас ради цели, которую до сих пор скрываешь. Скажи, чего ты добиваешься?

— Совсем недавно ты поблагодарила меня за похищение.

— Я объяснила, что вижу разницу между моим домом и твоей виллой. Он уснул, — холодно заметила Зоуи, слезла с софы и наклонилась, чтобы взять у него Тоби.

Антон не стал возражать.

Их глаза встретились. Это был один из тех моментов, когда все вокруг останавливается, перестает существовать. Глаза Антона прожигали девушку, пробирались в ее мысли. Он был так близко, что Зоуи ощущала его дыхание, оно щекотало и обжигало ее. Антон поднял руку и аккуратно убрал прядь волос, которая выбилась, когда Зоуи наклонилась. Ее руки обнимали спящего ребенка, но все, что она чувствовала, — это легкое касание ее пальцев о горячую грудь Антона. Его пульс участился, и, заметив это, Зоуи издала тихий стон. Тепло наполнило ее. Она, покачав головой, сконцентрировалась на малыше. Но как бы Зоуи ни старалась остудить свой пыл, с каждым разом это было все сложнее.

Антон не отрывал от нее взгляда, пока она устраивала малыша у себя на плече. Ее щеки горели, а рука, поддерживающая Тоби, немного тряслась. Антон, ощущая сильнейшее возбуждение, предпочел остаться там, где сидел, наблюдая за тем, как Зоуи расхаживает с малышом по комнате, поглаживая его спинку.

Ему хотелось бы понять, откуда возникла эта неожиданная страсть к Зоуи Канеллис. Она совсем не его тип. Антону нравились женщины его возраста, достаточно раскрепощенные. Тем не менее эта девушка околдовала его.

Двадцатидвухлетняя, умная, красивая, интеллигентная, круглая отличница, с перспективой отличной карьеры, она могла завоевать весь мир, но бросила все ради брата, ни капли не жалея.

Такое решение способен принять только очень сильный человек, и Антона это восхищало.

Необычность этой девушки заключалась в том, что она не ставила свои интересы выше чужих, не была эгоистичной или пустой и так мало думала о собственной неотразимости, что не стеснялась носить хлопковую пижаму с мультяшными персонажами на воротнике.

Но пижама сослужила ей плохую службу. Пока Зоуи ходила по комнате, ткань подчеркивала каждый изгиб ее тела, каждую мышцу.

— Тебе стоит пойти спать, — сказала Зоуи, надеясь, что Антон послушается.

Как это произошло? Как они смогли перейти от разговора о детях к чувственному напряжению, которым был буквально пропитан воздух?

Когда Зоуи нагнулась, чтобы уложить малыша в кроватку, она услышала, как Антон встает. Кончики ее грудей коснулись перегородки кроватки, и девушка ахнула. Они были настолько чувствительны, что боль пронзила ее.

«Пожалуйста, кто-нибудь, заберите меня отсюда!» — мысленно взмолилась Зоуи, закрыв глаза. Она повернулась, решив уйти, и обнаружила, что Антон стоит у двери.

Чего он ждет?

«Сама знаешь чего». Зоуи на ватных ногах подошла к нему. Ее глаза не отрывались от пола. Они вместе покинули комнату Тоби и остановились у ее спальни. Дверь все еще была распахнута.

— Спокойной ночи, — сказала Зоуи, ненавидя себя за то, что голос ее охрип.

— Еще кое-что. — Антон остановился и уперся одним плечом в дверной проем. — Я уеду на рассвете.

Зоуи подняла голову и посмотрела на него. Пойманная врасплох, она не могла скрыть растерянность. Это полное сумасшествие, но она не хотела, чтобы он уезжал.

Антон глубоко вздохнул:

— Будет правильно, если я уеду, как обещал. Даже самые низкие похитители знают, что бывают времена, когда надо играть честно.

Антон говорил не о том, что случилось вчера. Он говорил о происходящем между ними в этот самый момент. Зоуи кивнула, но не произнесла ничего. В горле у нее стоял ком. Ей не терпелось уйти, запереться, спрятаться, прежде чем она скажет или сделает какую-нибудь глупость, например станет умолять его остаться… Зоуи попыталась пройти мимо него. Антон поднял руку и погладил воротник ее пижамы.

— Счастливчик Снупи, — хрипло произнес он.

Зоуи перестала дышать. Все то, что она тщательно сдерживала, было готово вырваться наружу. И, не отдавая себе отчета, девушка повернулась к Антону. Одного ее взгляда было достаточно. Одного взгляда невероятно красивых голубых глаз… Она обняла Антона за плечи и прильнула к его груди, подняв подбородок. Еще секунда — и она поцеловала бы его.

Антон пытался бороться с нахлынувшими эмоциями, пытался снять ее руки со своих плеч, чтобы разорвать это заколдованное кольцо, дать Зоуи возможность передумать. Но она только крепче прижалась к нему.

С губ мужчины слетело тихое ругательство. Он обнял Зоуи за талию и умело добился того, чтобы она открыла губы навстречу самому чувственному поцелую в ее жизни.

Мужское желание шокировало и возбудило Зоуи. А еще жар, исходящий от его тела, его руки, обнявшие ее… Она была пьяна им и ответила на поцелуй с невероятной жадностью, со страстью, которая еще никогда не охватывала ее тело.

Антон запустил пальцы в волосы девушки и запрокинул ее голову. Руки Зоуи соскользнули с его шеи и коснулись мощной груди, каким-то образом оказавшись под халатом.