Собибор - Миф и Реальность - Юрген Граф

«По моей оценке в одну газовую камеру помещалось примерно сорок — пятьдесят человек. (Стр. 175)

Но если это было так, откуда тогда взялась упомянутая вначале вместимость сто пятьдесят — двести человек в одной газовой камере?

Еще через одиннадцать страниц мы наталкиваемся на следующий пассаж:

«В новом [т. е. расширенном в 1942 году] здании было шесть газовых камер, по три с каждой стороны, и оно было устроено так же, как в Белжеце и Треблинке, где из центрального коридора двери вели в каждую газовую камеру. Новые помещения были не больше прежних, а именно четыре на четыре метра. Но производительность умерщвления увеличилась до 1 200 — 1 300 человек». (Стр. 186)

Таким образом, якобы стало возможно впихнуть на один квадратный метр газовой камеры больше тринадцати человек! Источник этого странного утверждения авторы не приводят.

Редакторы-составители сборника заверяют, что в трех лагерях — Белжеце, Собиборе и Треблинке погибло не менее полутора миллионов человек (стр. 192), но им и в голову не пришла мысль потребовать проведения судебной экспертизы территории бывших лагерей, чтобы поискать там следы этой гигантской бойни. Об обращении этих «исследователей истории» с документами свидетельствует помимо прочего их заявление о том, что Гиммлер 5 июля 1943 года приказал «преобразовать лагерь уничтожения Собибор в концентрационный лагерь», хотя на самом деле в это распоряжении Гиммлера Собибор назван не «лагерем уничтожения», а «транзитным лагерем».137 Но мало того: даже показания свидетелей господа Когон, Лангбайн, Рюкерль сотоварищи при необходимости «корректируют», что видно на примере вместимости газовых камер. Хотя единственный цитируемый в этой связи свидетель Курт Болендер четко называет ее — «примерно сорок — пятьдесят человек», в двух местах книги указана намного большая вместимость, пусть даже эти цифры и не подтверждаются свидетельскими показаниями! Только простаки могут поверить в то, что этот сборник, как хвастливо уверяет читателя текст на суперобложке, может «раз и навсегда неопровержимо установить всю историческую правду».

3. «Первая газация в Собиборе»

По словам коменданта Собибора Франца Штангля, первая газация в лагере происходила так:

«Однажды во второй половине дня меня нашел помощник Вирта Оберхаузер: мне нужно было прибыть к газовой камере. Когда я пришел туда, Вирт стоял около здания, он был взбешен и вытирал пот со лба. Позднее Михель рассказал мне, что он появился совершенно внезапно, осмотрел газовую камеру, в которой все еще шли работы, и сказал: «Хорошо, мы опробуем ее прямо сейчас на этих двадцати пяти рабочих-евреях; загоните-ка их внутрь». Двадцать пять наших евреев привели туда, затолкали внутрь и пустили газ. Михель рассказывал, что Вирт разволновался как сумасшедший, набрасывался с плеткой на своих собственных подчиненных, чтобы поторопить их. А потом он побледнел, потому что двери не работали правильно».138

В 1969 году Штангль дал такие показания о захоронении жертв первой газации:

«Я думаю, трупы закопали вблизи кирпичного здания. Там не было подготовленной заранее могилы. Я могу с уверенностью заявить, что мертвых не хоронили обнаженными, на них была их одежда». 139

Но другой «преступник», бывший унтершарфюрер СС Эрих Фукс запомнил «первую газацию в Собиборе» совсем иначе:

«После этого [т. е. после установки двигателя для проведения казни газом] провели пробную газацию. Я припоминаю, кажется, что в камере были убиты газом тридцать — сорок женщин. Этих евреек заставили раздеться снаружи, под выстроенным навесом в посадке недалеко от газовой камеры, после чего эсесовцы и помощники-украинцы загнали их в газовую камеру».140

Если у Штангля жертвами первой казни газом были «двадцать пять рабочих-евреев», принадлежавших строительной бригаде, причем все они были мужчинами, то Фукс говорит о тридцати — сорока женщинах. Согласно Штанглю, рабочих-евреев убили в одежде (раз уж их похоронили одетыми), а у Фукса евреек заставили раздеться. По Штанглю, первую газацию проводил и контролировал Кристиан Вирт, инспектор Белжеца, Собибора и Треблинки, которого за необузданный нрав до смерти боялись собственные подчиненные, прозвавшие его «диким Кристианом». А вот Фукс ничего не знал о присутствии Вирта на первой газации, хотя, учитывая необычные обстоятельства, описанные Штанглем («Вирт с плетью набрасывался на своих подчиненных, чтобы поторопить их), он, конечно, никак не смог бы его забыть.

Но раз Штангль и Фукс в своих свидетельствах о первой газации полностью противоречат друг другу, это значит, что как минимум один из них лгал. Предположим, что фантазером был Штангль, — тогда насколько правдивы прочие высказывания первого коменданта Собибора, на которых основывается большая часть знаменитой книги Гитты Серени «В пропасти» (Am Abgrund)?141 А если, наоборот, именно Штангль говорил правду, то вруном оказывается Эрих Фукс. И что же тогда делать с другими показаниями этого ключевого свидетеля, которому немецкая историческая наука должна быть благодарна среди прочего за информацию о том, что немцы в Собиборе использовали для казней не дизельный двигатель (технически непригодный для этой цели), как в Белжеце и Треблинке, а бензиновый (технически пригодный) мотор?142

Совершенно ошеломляющие сведения о «первой газации в Собиборе» сообщает другой «преступник» Хайнрих Барбль:

«С отобранными для этого [т. е. для казни газом] женщинами, которых привезли на автобусе, приехали и медсестры Красного креста. Они помогали их раздевать».143

Соучастие немецких сестер милосердия из Красного креста в холокосте в Собиборе, похоже, до этого ускользало от внимания борцов за преодоление прошлого. Мы можем лишь надеяться, что наше указание направит их по верному пути, чтобы необходимая работа по скорби и покаянию была, наконец, закончена и в этом основополагающем моменте! Процитированное выше высказывание Барбля мы, кстати, взяли из самого последнего голландского издания книги Схелфиса, а в вышедшем десятью годами ранее немецком переводе оно по непонятным причинам отсутствовало.

Какими средствами западногерманское правосудие заставило бывших эсесовцев Штангля, Фукса и Барбля сделать такие нелепые признания, мы рассмотрим в двух следующих главах. В них мы исследуем условия, в которых проводились в ФРГ «Собиборские процессы», а также другие суды против бывшего персонала «лагерей уничтожения».

Процесс по делу Собибора — Хаген, Германия, 1964 г. Передний ряд: слева направо: Kurt Bolender, Wemner Dubois, Karl Frenzl, Erich Fuchs, Alfred Ittner, Robert Jurhs; Задний ряд: Erich Lachman, Erwin Lambert, Hans-Heinz Schutt, Heinrich Unverhau, Franz Wolf

Глава 9. Два процесса по делу Собибора в 1950 году

1. Процессы как историографический базис

После того как западные страны-победители создали вассальное государство «Федеративная Республика Германия», ее вожди поручили органам правосудия каким угодно путем создать доказательства реальности миража многомиллионного геноцида в газовых камерах, от которого не осталось ни малейших следов. Для доказательства этого тезиса мы лишь процитируем Мартина Бросата, многолетнего руководителя Мюнхенского Института новейшей истории. Во вступлении к документальной книге Адальберта Рюкерля о «национал-социалистических лагерях уничтожения» Бросат писал:

«Даже без исторической экспертизы и оценки роли немецкого правосудия в преследовании национал-социалистических преступников, уже сейчас можно подвести следующий итог деятельности Центрального бюро [в Людвигсбурге]. Значение широкомасштабных прокурорских и судебных расследований, проводившихся в этой области в Федеративной Республике с конца пятидесятых годов, нельзя измерить квотами осуждений. […]

Хотя факт «окончательного решения еврейского вопроса» отмечен почти во всех исторических книгах и школьных учебниках, посвященных периоду национал-социализма, отдельные процедуры этих ужасных событий до сего времени почти не были систематически задокументированы. Их методичное сокрытие участвовавшими в этих событиях учреждениями режима и основательное уничтожение следов после завершения акций, особенно в тщательно скрывавшихся больших лагерях уничтожения на оккупированных польских территориях, долгое время затрудняли или вообще делали невозможной точную реконструкцию событий. Несмотря на неблагоприятные предпосылки, многолетняя кропотливая деятельность органов правосудия привела в конечном итоге к широкому пониманию фактов и их взаимосвязей».144