Два года в армии - Вячеслав Анатольевич Чередников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через час нудной езды на изнуряющей жаре Слава решил немного порулить. Прав у него не было, но не упускать же такую возможность – покататься на тяжелом трехосном тягаче, да еще по пустыне. Слава сел за руль, сменив за ним солдата. Медленно тронул машину и направил ее на очередной бархан, поскольку объезжать барханы не было никакого смысла, они были повсюду. На самой вершине этой горы песка Слава немного промедлил с переключением передачи, машина встала. Слава включил передачу, тронул машину, – машина просела в песок. Включил второй мост, затем третий – машина только еще глубже зарылась в песок и, наконец, села на все три моста.
«Не в свои сани не садись», – подумал Слава, и, чертыхнувшись, залез на капот машины, размахивая руками вслед остальным двум машинам. Хорошо, что они еще недалеко ушли. Их заметили и развернулись. Тягач всегда вытянет другой тягач, и через полчаса колонна продолжила свой путь.
Через пять километров вдруг увидели вдали одиноко стоящий дом посреди этого песчаного царства. Да и не дом, а скорее хибару, похожую на сарай для скота. Из любопытства подъехали, вышли из машины. В трех метрах от строения, наполовину зарывшись в песок, торчал разгонный блок зенитной ракеты. И в этом доме жили люди! Навстречу им вышел древний старик-казах.
– Дед, вы здесь живете, что ли? – с удивлением спросил Слава.
– Живем, давно живем…
– Да здесь же запретная зона, ракеты летают, железяки вон с неба падают!
– А ничего, я привык. Немного мне осталось, переезжать никуда не хочу, здесь я родился, здесь и помирать буду.
«Да, охота пуще неволи. Да и человек ко всему привыкает», – подумал Слава, и экспедиция двинулась дальше.
Через пять часов после начала этого «турне», порядком измученные жарой, но довольные результатом проведенной работы, участники похода благополучно вернулись в лагерь.
В четверг прошли стрельбы, дивизион на отлично выполнил задачу, сбив учебную цель. Но поскольку это была уже вторая попытка, дивизиону и бригаде поставили «хорошо».
В свою часть Славе разрешили возвращаться пассажирским поездом, при условии, что он поедет старшим группы бойцов, состоящей из четырех сержантов. Видимо, для них это было поощрением, а вот для Славы точно нет. Тем не менее, проблем с сержантами в дороге не возникло, и через два дня Слава уже был в родном дивизионе, на острове, который встретил их долгожданной прибалтийской прохладой.
История девятая.
Дембель
И снова армейская служба вошла в свое привычное русло. Дежурства по дивизиону, несение караульной службы в бригаде, регламентные работы на станции. В свободное время – поездки на мопеде к побережью, на Финский залив и непродолжительные холодные купания. Вода только с конца июня и до середины августа была относительно теплой, затем купаться было уже не так комфортно. Славе оставалось служить около 6 месяцев. Он был на хорошем счету у командования дивизиона и бригады, и служба не была в тягость. Он ее уже хорошо понимал, отлично знал все воинские уставы, и знал, когда уставным требованиям надлежало следовать, а когда их можно и интерпретировать. Ведь армейская жизнь, как и любая другая, так разнообразна в ситуативных моментах. Ее в жесткие правила не загонишь. Главное, найти золотую середину. И уже через полгода службы он ее, кажется, нашел. Лишь одно обстоятельство его постоянно снедало, давило и заставляло считать месяцы и дни до дембеля. Нудное постоянное однообразие армейских будней, постоянное нахождение под главным принципом армии: «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак», консерватизм в железных тисках уставов и абсолютный запрет на инициативу, поскольку инициатива в армии всегда наказуема. Недаром офицеры в шутку аббревиатуру войск ПВО (Противо Воздушная Оборона), где служил Слава, расшифровывали как «Подожди Выполнять, – Отменят». Воистину так и было. «Это не для меня, я здесь просто задыхаюсь, как без воздуха», – часто думал Слава.
Однажды, прохладным октябрьским вечером, к Славе домой пришла делегация сержантов, только что демобилизованных и готовящихся к отправке домой, на «гражданку». Слава с ними прослужил все полтора года, бок о бок. Вместе несли боевые дежурства на станции, караульную службу в бригаде, ездили на полигон и выполняли учебно-боевую задачу. За это время Слава заслужил их уважение, как знающий толковый офицер, который всегда находил общий язык с рядовым и сержантским составом. Как говорится, был требователен, но справедлив. Именно так они и сказали Славе. Услышать это от подчиненных дорогого стоит в армии, где можно разговаривать только языком Устава, а можно и по-человечески. Слава же им пожелал всяческих успехов в жизни на «гражданке».
В конце февраля Славе присвоили очередное звание «старший лейтенант» и повысили денежное содержание на 10 рублей. Теперь он будет получать 255 рублей. Немалые деньги для того времени, инженер в НИИ тогда получал 120 рублей в месяц.
А в начале марта 1983 года Славу должны были демобилизовать. Приказ о демобилизации офицеров – «двухгодичников» подписывал не Министр Обороны, а всего лишь командующий Прибалтийским военным округом, и вроде задержки тут не должно было быть. Слава уже и вещички начал собирать потихоньку. Но приказа почему-то не было, ну или его не доводили до сведения. В бригаде продолжался «голод» на офицеров, новое пополнение еще не прибыло.
– Слава, подожди, вот придет пополнение, тогда и отпустим, – сказал ему как-то командир дивизиона капитан Смирнов.
– Товарищ капитан, так в военных училищах выпуск только в июне! Мне что, еще 3 месяца тут париться?
– Думаю, что нет, скоро «двухгодичников» пришлют, наверное, – неуверенно ответил капитан.
– Юрий Алексеевич, тогда я заявляю, что поскольку два года я уже честно отслужил, с этого дня я на службу не выйду! Меня должны были две недели назад демобилизовать!
– Я тебя понимаю. В караул и на дежурство по дивизиону я тебя ставить не буду. Но ты хотя бы на станцию приходи, для проведения регламентных работ. Я тебя очень прошу!
– Хорошо, – выдавил из себя Слава.
«Все равно без приказа о демобилизации, расчета, выдачи документов, проездных требований и прочего я никуда не смогу уехать, а тут мне еще и жалование будут платить. Подожду», – для самоуспокоения подумал Слава.
На службу Слава теперь демонстративно выходил в кроссовках, джинсах и легкой
