Мамусик против Ордена Королевской кобры - Анна Михайловна Пейчева

— другой бизнесмен, выпускник исторического факультета государственного университета Юрий Счастливцев, в прошлом году ездил в Италию исключительно для того, чтобы научиться правильно готовить томатный соус для пиццы, а его дипломная работа называлась «Отголоски просвещенного абсолютизма Екатерины II в постперестроечных российских реформах и их сходство с Конституцией США, послужившей основой Конституции РФ»;

— один из азиатских туристов по имени Лянь Шен, ныне пенсионер, в молодости возглавлял сеть ресторанов экзотической кухни в Гонконге («это уже попахивает международным скандалом», покачал головой Павлик, «в Гонконге блюда нашей императрицы вполне тянут на экзотические»);

— азиатская туристка Су Куифен в возрасте девятнадцати лет была укушена черной китайской коброй при купании в реке Хонгха, доказательством чему служили шрамы чуть повыше лодыжки, продемонстрированные полковнику;

— шеф-повар ресторана Порфирий Петухов сразу после девятого класса пошел учиться на ювелира в художественно-профессиональный лицей имени Карла Фаберже; его оттуда выгнали за неуспеваемость, и только тогда Порфирий поступил в колледж кулинарного мастерства; в рамках подготовки к работе в ресторане «Туфелька Екатерины» Петухов провел несколько месяцев в публичной библиотеке, роясь в архивах царских времен, чтобы «проникнуться духом императрицы»; также Порфирий держал дома в аквариуме зеленую игуану Люську, которая хоть и не змея, но тоже рептилия. По словам Порфирия, кулинарную книжку привез из Германии директор ресторана. Вот почему полковник Орлов бормотал что-то про немецкую командировку…

Протокол допроса Пантеры я чуть ли не наизусть выучила — но ничего подозрительного в нем не обнаружила. Никаких связей с ювелирным миром — она предпочитала кожаные браслеты и прочие «крутяки»; никаких связей с миром животных — в детстве был хомячок, после трагической смерти которого от старости она и начала писать песни; никакого интереса к высокой кухне. Нахалка даже посмела слегка наехать на полковника за то, что тот со своим ОМОНом прервал ее «жутко классное» выступление в ресторане.

Протоколы допроса Павлика с Андрюшей я читать не стала — про них я и так все знала.

— Батюшки-светы! Ты посмотри, Павлик, сколько тут кандидатов в подозреваемые! — воскликнула я, массируя затекшую руку. — Я даже писать устала.

— Да, мотивов и возможностей для совершения преступления — хоть ложкой ешь… — В нашу тетрадку заглянул Андрюша, устало взлохмачивая свои рыжие вихры — стрелка уже перевалила за одиннадцать вечера, хотя яркое солнце за окном нахально спорило с часами. — Все, тетя Люба, починил компьютер.

— Молодец… — рассеянно похвалила я. — Вот только я не понимаю, раз уж весь Петербург буквально наводнен возможными подозреваемыми — почему полковник не выпускает Степочку?

— Именно поэтому и не выпускает, — вздохнул Павлик. — Слишком много подозреваемых — тоже плохо. Мотивы у всех расплывчатые, требуют долгой тщательной проверки… А у Степы — единственная реальная улика. Медальон.

— А знаете что? — вдруг воодушевился Андрюша. — Я мог бы составить небольшую программку для вычисления преступника. Заложу в нее известные нам факты, она выстроит потенциальных подозреваемых по степени вероятности совершения кражи…

— И сколько времени это займет? — спросила я с подозрением.

— Не больше недели, — заверил меня Андрюша.

— Нетушки, спасибо! Обойдусь без твоей программки. Я своего сыночка вытащу раньше, могу поспорить на свои леопардовые тапочки!

Андрюша хмыкнул:

— А мне что поставить на кон?

— Это должно быть нечто не менее ценное, чем мои таптуськи. — Я горделиво покрутила своей очаровательной ножкой, обутой в пятнистую домашнюю «завлекушку».

Андрюша достал из заднего кармана плоский, широкий и гладкий, как морская галька, смартфон:

— Последняя модель айфона. В нем — вся моя душа. Я без него и секунды не проживу. Годится для ставки?

Я кивнула:

— Значит, поспорили. Не позже, чем через неделю, Степочка вернется домой, иначе прощай мои тапочки! Верно?

— Вы сказали — раньше, чем через неделю, Любовь Васильевна, — влез въедливый юрист Павлик.

— Ну хорошо, хорошо, — сварливо сказала я. — Значит, через шесть дней, в следующий вторник, увидитесь со своим другом в домашней обстановке. Так?

— По рукам! — жизнерадостно подтвердил Андрюша. — Мне ради Степки и с айфоном расстаться не жалко!

— Как же вы планируете вытащить Степу из «Крестов»? — поинтересовался Павлик. — Будете следить за каждым свидетелем из нашего списка? Опросите их родных и знакомых? На это уйдет несколько месяцев, даже с нашей помощью… И я уже не говорю о том, что ни одного из нас просто нет полномочий, какими обладает тот же полковник Орлов…

— Материнское сердце — лучший проводник, оно подскажет, с чего начать, — не слишком уверенно отозвалась я. — А вместо полномочий у меня хорошо подвешенный язык, я кого хочешь уговорю пропустить меня куда хочешь…

— И что подсказывает вам сердце? — не без некоторого скепсиса спросил Павлик. — С кого из свидетелей начнете?

Я промычала что-то невразумительное, прислушиваясь к голосу сердца. Оно, как назло, молчало. Точнее, выстукивало на ребрах единственную фразу: «Слишком много кофе, слишком много кофе».

— Позвольте, Любовь Васильевна, я выскажу вам свои соображения, — предложил Павлик, снимая очки и в сотый за сегодня раз протирая их тряпочкой. — Во-первых, каждый из отмеченных нами свидетелей хотя бы один раз за вечер выходил в туалет — а значит, имел отличную возможность похитить пресловутую книгу. Во-вторых, книга хранилась в кабинете повара. Следовательно, у него была не просто отличная, и идеальная возможность ее украсть и списать все на неких мифических преступников.

— Зачем ему красть книгу, если она и так была у него в сейфе? — не поняла я.

— Возможно, книга являлась собственностью директора ресторана, а шеф-повар желал получить ее в личное распоряжение… Да мало ли какие цели преследовал господин Петухов. Вы посмотрите в нашу таблицу — Порфирий скомпрометирован целиком и полностью!

— А как же он подсунул медальон Степочке? — Я все еще сомневалась. — И зачем?

— Зачем — понятно, чтобы отвести от себя подозрения. А вот как — еще нужно выяснить, — кивнул Павлик. — Серьезно, уж больно подозрительной мне кажется фигура шеф-повара… Начинать нужно с него. Что говорит в данном случае ваше сердце?

— Поддерживает, — твердо сказала я, хотя на самом деле сердце по-прежнему не хотело участвовать в нашей беседе. — Завтра же отправлюсь к Порфирию.

— Помощь нужна, тетя Люба? — Андрюша был переполнен тревогой, и это приятно грело душу. Павлик водрузил на переносицу очки — его глаза, слегка увеличенные диоптриями, глядели на меня печально.

— Да ладно, мальчишечки мои, не трусьте! — подбодрила я. — Люба Суматошкина нигде не пропадет!

Затем я отправила сонных ребятишек по домам, а сама взяла в руки тряпку и чистящее средство: полночь там или не полночь, а продезинфицировать квартиру после нашествия варваров-оперативников я обязана!

Глава 8

Уж не знаю, что за мать воспитала Порфирия Петухова,