Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

— Я дам тебе. — Сонька изо всех сил старалась не потерять терпение, продолжала объяснять дальше: — Ты стоишь, ждешь своей очереди.

— То есть ко мне? — уточнил кассир.

— К вам. В это время в зале появляется Лева… — Она взяла его за руку, поставила рядом с Ароном. — И тоже становится в вашу кассу, господин кассир.

— Зачем? — удивился тот. — Зачем в одну и ту же кассу? Есть же другие рядом!

— Не перебивать! — прикрикнула Сонька. — Ты, Лева, стоишь к кассе буквально пять минут и уходишь.

— Почему?

— Допустим, передумал класть деньги в этот банк. Теперь слушай ты, Арончик: когда Лева поравняется с охранником, начинаешь орать, что он ограбил банк.

— Но он же ничего не взял! — почти одновременно выкрикнули кассир и Арон. — Он пустой!

— В том-то и дело, — засмеялась Сонька. — Начинается паника, Леву держит охранник, весь служивый люд бежит смотреть на грабителя. А вы, господин кассир, в это время передаете Арону пачки денег, он кладет их в широкий карман и спокойно покидает банк. Подчеркиваю — спокойно!

— А что со мной? — не понял Лева.

— С тобой? — улыбнулась девушка. — Тебя ведут в полицейский участок, шмонают, никаких денег не находят и отпускают.

Была короткая пауза, после которой Арон прошептал.

— Лихо. А ты в это время чего будешь делать?

— Я в это время буду сидеть в пролетке и ждать тебя, любимый. Ты выкатишься из банка, сядешь рядышком со мной, и мы помчимся в хороший кабак обмывать хорошее дело.

— Ну ты, Сонька, голова-баба.

— А в какой кабак-то? — спросил Лева. — Я ведь тоже после полиции подтянусь туда.

— Все расскажу, — заверила Сонька и повернулась к кассиру: — Вы ведите себя спокойно, не суетитесь, не дергайтесь. К ночи свою долю получите.

Время было за полночь. Кассир отбыл домой. Лева отправился спать в одну из комнат. Соня и Арон сидели в гостиной, пили вино и в полумраке вели негромкую беседу.

— И что, вот так вдвоем с Левкой и живете? — спросила Сонька.

— А кто нам еще нужен? — пожал плечами Арон. — Мы — братья. И чужаков к себе не пускаем.

— А отец?

— На рудниках. До конца дней своих киркой махать будет.

— Убил кого-то?

— И не одного. — Арон утробно засмеялся, сделал глоток, помолчал. — А мать… Как отца погнали по этапу, она взялась за горькую. Так и сгинула где-то.

— С ворами вы, значит, не дружите?

— А как с ними можно дружить? Сегодня подружишь, а завтра от него же и на нож ляжешь.

— Я о другом. Правильно было бы создать воровскую артель.

От неожиданности Арон даже икнул.

— Сонь, ты чего? Во-первых, кто тебе позволит такое дело? Полиция враз всех переловит. А во-вторых, как это возможно — все ворье собрать в одну артель? Они ж перегрызут друг дружку! — Он вдруг полез обниматься. — Давай-ка я покажу тебе сейчас в койке такую артель, до утра не опомнишься!

Сонька оттолкнула его, с некоторым раздражением объяснила:

— Арончик, ты хоть и еврей, но редкий идиот. В артели каждый будет заниматься своей профессией. Ты с Левой, к примеру, будешь шастать по гостиницам. Васька Лютый — чистый разбой. Сеня Ясный со своей бандой — работа по дачам. Тот же Сеня Ясный возьмет на себя и сбыт краденного.

Парень смотрел на девушку с нескрываемым удивлением.

— Излагаешь как по писаному, но хрен у тебя из этого что-нибудь получится.

— Посмотрим, — кивнула Соня и поднялась.

Арон придержал ее.

— Неужели уходишь?

— Хочешь, чтоб осталась?

— Хочу.

Соня подумала, улыбнулась ему.

— Не готова еще. Чтоб остаться, я должна влюбиться. А влюбляться в тебя оснований пока нет.

— Это почему ж?

— Подумай. Ты мальчик уже большой, голова должна соображать.

— Ну, Сонь…

Она снова оттолкнула его:

— Дурень ты, Арон. — И покинула квартиру.

Утро было ясным, солнце отражалось бликами в витринах и окнах зданий.

На противоположной стороне банка «Балтийский» на Литейном проспекте находился меховой магазин. Соня подкатила к нему в дорогой карете, велела извозчику ждать и скрылась за дверями магазина.

Она принялась не спеша прогуливаться между выставленными шубами, полушубками и прочими меховыми изделиями, не сводя глаз с банка «Балтийский».

Ее преследовал назойливый служащий, пока Соня довольно резко не приказала ему:

— Оставьте, милейший, меня в покое. Я хочу осмотреть все!

Служащий оставил ее, и Соня теперь могла спокойно отслеживать происходящее возле банка.

Она увидела, как к входу в банк не спеша подошел Арон в широченных штанах, как швейцар-охранник, подозрительно покосившись на его штаны, все-таки пропустил его внутрь.

Вокруг было тихо, спокойно и почти безмятежно.

Полицейский, подошедший к швейцару, перебросился несколькими репликами, ничего дурного не заметил и куда-то не спеша удалился.

И вот теперь возник Лева.

Расхлябанной походкой питерского денди, хорошо одетый и прифранченный, он довольно хамски ткнул швейцара тростью и тоже скрылся в банке.

Лева вошел в большой вестибюль, быстро сориентировался и направился к кассе. Именно к той, возле которой стоял Арон.

Арон в это время спорил с кассиром.

— Я прошу внятно ответить мне, под какие проценты я могу положить у вас серьезную сумму денег.

— Какую конкретно?

— Допустим, десять тысяч.

— На какой срок?

— Это имеет значение?

— Имеет. В банке все имеет значение.

Лева не выдержал и, наклонившись вперед, довольно грубо прервал этот диалог:

— Простите, и как долго я буду слушать эту чепуху?

— Какую чепуху? — возмутился Арон. — Вы серьезный разговор называете чепухой? Это банк, между прочим, и здесь никто никуда не торопится.

— А я вот, господин хороший, тороплюсь.

— Ну и торопитесь в другом месте.

Лева возмущенно потоптался за спиной Арона и решительно направился к выходу.

Арон краем глаза проследил за ним и, когда брат вышел за тяжелые деревянные ворота, истошно заорал, показывая в его сторону:

— Ограбил! Банк ограбил!

— Кто ограбил? — К нему бросились сразу несколько банковских охранников, явно до этого скучавших.

— Вот этот господин! Который возмущался! Держите его, он ограбил!

В банке начались паника и шум, банковские служащие немедленно ринулись смотреть на грабителя, которого уже скрутили и тащили обратно в банк.

Кассир тем временем принялся выгребать из сейфа плотно упакованные пачки рублевых банкнот и быстро передавать их Арону. Тот ловко и умело хватал их и рассовывал в карманы широченных брюк.

Полицейские, охранники, просто служащие тащили бедного Леву в банковскую конторку надзора, он же истошно кричал:

— Что вы от меня хотите? Я ничего не крал! Обыщите меня! С ног до головы обыщите!

Арон, пользуясь общей заварухой, быстро направился к выходу, где его буквально с ходу подхватила Сонька на своей пролетке. Извозчик лихо ударил по лошадям, и двойка понеслась по Литейному.

Посетителей в ресторане было немного. Соня и два ее подельника отмечали успех ограбления банка скромно: на столе стояли две бутылки французского шампанского и фрукты.

Арон давился от смеха, пересказывая перипетии сегодняшнего приключения:

— Я как заору: «Ограбил!» Ору, а наш кассир белый стал и шепчет мне: «Не ори так громко!» Почему, спрашиваю. Страшно, говорит… И все деньги кидает, кидает.

— А меня охранники облапили и тащат, — вспоминал Левка. — Особенно один был бугай! Я говорю ему: больно. А он успокаивает: сейчас, говорит, сука, будет еще больнее! Когда карманы станешь выворачивать!

— Это который стоял на входе?

— Нет, который прибежал. Я ему — не грабил я, ни гроша в карманах! Не верит, тащит. А когда стали шмонать, ничего, окромя старого носовика, не нашли! Где тысячи, которые спер? Ищите, отвечаю. Найдете — все ваши!

Соньку тоже трясло — то ли от нервного напряжения, то ли от радости.

— А я села в карету и жду, когда Арончик выбежит. А извозчик ничего не понимает и все успокаивает. Что это с вами, барышня, говорит. Чего вас так колотит? Кого вы так нервно ждете? Наверно, любовника? Ага, говорю, любовника.

— А чем я не любовник? — возмутился Арон.

— Вот теперь любовник. Почти. — Сонька поднялась и крепко поцеловала его в губы.

— А меня? — обиженно спросил Лева.

— Можно и тебя. — Она поцеловала мягко, в лоб. Подняла бокал, чокнулась с парнями. — Вот когда все воры объединятся, не такими делами будем вертеть!

— Опять, да? Не хочу ни с кем объединяться, к чертям! — разозлился Арон. — Хочу сам по себе. Втроем грабанули, на троих поделили — и все путем. Ну, кассир еще.

Соня не стала спорить, повернула голову в сторону пожилого человека в черном сюртуке. Того самого, который был в ювелирном магазине Савельева. Он внимательно смотрел в их сторону.