Том 3. Пьесы 1862-1864 - Александр Островский

Семенов

(со слезами)

Великую ты правду,Андрей Семеныч, говоришь. Я стар,Заматерел в грехах; а Божье слово,В час утренней молитвы, возвышаетМне душу грешную, и рвутся цепи,К земле гнетущие; хочу подняться,Как утопающий, ищу спасенья;Цветущий берег райский вижу ясно,И плыть готов, и силу обретаю.

Воевода

Страдал народ; теперь конец страданью,Заметно по всему. И страшно будетОтмщение за пролитую кровь.

Биркин

Потерпит и еще.

Воевода

Вот ты увидишь,Что этот день начало избавленьяОт всех напастей, обстоящих нас.Народ проснулся. Даром так не плачут.Поверь ты мне: заря освобожденьяЗдесь, в Нижнем, занялась на всю Россию.Взойдет и солнце.

Семенов

Кабы нам твоимиУстами мед пить.

Воевода

Даст ли Бог дожить?А доживем, увидим. Эко чудо!Все из ума нейдет. Какие слезы!Все плакали, от мала до велика.

(Уходит.)

Входят Аксенов, Поспелов, Темкин, Губанин, Лыткин и несколько народа.

Биркин, Семенов, Аксенов, Поспелов, Темкин, Губанин, Лыткнн и народ.

Поспелов

Выходишь от обедни, помолясьС усердием и досыта поплакав,И так тебе легко на сердце станет;И под ногами ты земли не чуешь,И ног не слышишь; и заря-то ярчеГорит на небе, точно сладкий мед,Пьешь воздух утренний. Такое диво!Какая легость для души молитва!Взялся бы с места, да и полетел!А день придет — забота за заботойНавалятся, опять отяжелеешь.

Аксенов

Вестимо, утром человек помягче,Пока не заболтался в суете;И разум крепче, да и воля тверже,И особливо помолясь усердно.Сейчас наказывал Кузьма ЗахарьичСказать народу, чтоб не расходился.Пожалуй, после всех и не сберешь,Да и сердца-то огрубеть успеют.Теперь в соборе заказал молебенОн ангелу-хранителю КосьмеБессребренику. Вы поговоритеС народом-то, пока молебен кончат.

Темкин и Губанин отходят к народу: один в одну сторону, другой в другую.

Темкин

Почтенные! Маленько подождите:Кузьма Захарьич хочет говорить.

Губанин

Коли не в труд, повремените малость:Кузьма Захарьич приказал просить.

Минин выходит из собора.

Те же и Минин.

Минин

(с лобного места)

Друзья и братья! Русь святая гибнет!Друзья и братья! Православной вере,В которой мы родились и крестились,Конечная погибель предстоит.Святители, молитвенники наши,О помощи взывают, молят слезно.Вы слышали их слезное прошенье!Поможем, братья, родине святой!Что ж! Разве в нас сердца окаменели?Не все ль мы дети матери одной?Не все ль мы братья от одной купели?

Голоса

Мы все, Кузьма Захарьич, все хотимПомочь Москве и вере православной!

Минин

И аще, братья, похотим помочь,Не пожалеем наших достояний!Не пощадим казны и животов!Мы продадим дворы свои и домы!А будет мало: жен, детей заложим!

Голоса

Заложим жен! — Детей своих заложим!

Минин

Что мешкать даром, время нас не ждет!Нет дела ратного без воеводы:Изыщем, братия, честного мужа,Которому то дело за обычай,Вести к Москве и земским делом править.Кто воеводой будет?

Голоса

Князь ДимитрийМихайлович Пожарский! — Князь Пожарский!Другого нам не надо!

Минин

Воля Божья!Пожарского избрали мы всем миром,Ему и править нами. Глас народа —Глас Божий. Выборных людей пошлем.Просить и кланяться, чтоб шел к нам наспех.Теперь, друзья, несите, кто что может,На дело земское, на помощь ратным.Я — Господи благослови начало! —Свои, копленые и трудовые,Все, до последнего рубля, кладу.

Несколько голосов

И мы, и мы все за тобой готовыОтдать свою копейку трудовую!

Другие голоса

Что деньги! Деньги дело наживное;Как живы будем, наживем опять.

Минин

Да из собора я послал Нефеда,Чтоб из дому несли, что подороже:Жены Татьяны поднизи[4] и серьги,Весь жемчуг, перстни, ферязи[5] цветные,Камку[6] и бархат, соболь и лисицу;Да взяли б у святых икон взаймы,На время только, ризы золотые.Пошлет Господь, оправим их опять.

Голоса

Всё отдадим! — Теперь не до нарядов!В нарядах суета мирская ходит!

Начинаются приношения.

Минин

Ты, Петр Аксеныч, стань, блюди казну!Ты, дедушка, не знаю, как назвать-то,Постой у денег! Принимайте вместе!

Аксенов и старик всходят на лобное место и принимают приношения. Минин сходит.

Биркин

Нет, в Нижнем принялись за дело крепко.Здесь делать нечего; а подобруДа поздорову лучше убираться.

Семенов

(подходит к Минину)

Обидел я тебя, Кузьма Захарьич,Прости меня!

Минин

Господь тебя простит.

Семенов

Я мнил, смущаем дьявольским прельщеньем,Что грубый ты и гордый человек,Что ради славы суетной ты ищешьВладычества над равными тебеИ временной корысти. ПросвещаетГосподь мне очи ныне. Зрю в тебеПоборника по вере православной,Ясносиятельной и непорочной,И кланяюсь тебе, прости меня!Я стар, душе моей приспело времяСводить расчет дел правых и неправых.И так грехов довольно на душе;Ты отпусти мне этот грех последний,Все легче будет хоть одним грехом.

Минин

Не у меня, у Господа прощеньяПроси! А я обид твоих не помню.

Семенов

Ну, и спаси тебя Господь за это!Не откажите малый вклад принятьОт многогрешного раба Василья.

(Отходит с Мининым.)

Народ более и более теснится у лобного места. Начинают приносить даже вещи, что и продолжается до конца действия.

Губанин

(Темкину)

Пойти домой, принесть свое хоботье![7]Оставлю чашку щей да хлеба на день —С меня и будет.

Темкин

Погоди, успеешь!Мы первые пошли на это дело,Не спятимся. Что, Лыткин замолчал?

Губанин

Ты знаешь, Лыткина именье близко:Он в город перенес, боясь всполоху;Как давеча к обедне зазвонилиВ большое било, он и испугался.

Темкин

Ну, ладно ж! Погоди, Василий Лыткин!

(Лыткину.)

Ай, Вася! Вот хвалю! Так, брат, и надо!

Лыткин

А что?

Темкин

Да как же! Ты свои пожиткиВсе приволок. Чего-нибудь да стоит.

Лыткин

Да нешто я про вас?

Темкин

А про кого же?

Лыткин

Я для сохранности принес.

Темкин

Ну, полноШутить-то с нами.

Лыткин