Громыко. Война, мир и дипломатия - Святослав Рыбас

Укрепляя порядок, Андропов планировал в дальнейшем либерализацию в сторону рыночных реформ, что уже было начато в Китае. С января 1984 года стартовала реформа в виде эксперимента в пяти министерствах, повышающего роль экономических рычагов. (Рыжков потом вспоминал, что «умный Громыко» симпатизировал «нашей команде», то есть прежде всего ему самому и Горбачеву.) Следующей акцией нового руководителя стало ужесточение дисциплинарных наказаний за пьянство на производстве и отлучки с предприятия в рабочее время; за выпуск бракованной продукции стали штрафовать.

Показателен разговор на заседании Политбюро 12 июля 1983 года, коснувшийся оценок знаковых фигур недавнего прошлого. Он был начат сообщением Черненко о вручении партбилета Молотову, восстановленному в КПСС, после чего встал вопрос о восстановлении в партии и других членов неудавшегося антихрущевского заговора 1957 года — Кагановича и Маленкова. Обсуждение показало много интересного.

Устинов; «Скажу прямо, что если бы не Хрущев, то решение об исключении этих людей из партии принято не было бы. Вообще не было бы тех вопиющих безобразий, которые допустил Хрущев по отношению к Сталину. Сталин, что бы там ни говорилось, — это наша история. Ни один враг не нанес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина».

Тихонов: «Он (Хрущев) нас, нашу политику запачкал и очернил в глазах всего мира».

Чебриков: «При Хрущеве ряд лиц был вообще незаконно реабилитирован. Возьмите, например, Солженицына».

Горбачев: «Что касается Маленкова и Кагановича, я бы тоже выступил за восстановление их в партии».

Устинов: «Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущев им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы».

Громыко: «Фактически благодаря этому родился еврокоммунизм».

Тихонов: «А что он сделал с нашей экономикой!»

Горбачев: «А с партией, разделив ее на промышленные и сельские партийные организации!»

Черненко: «Я думаю, что по этим вопросам мы пока ограничимся обменом мнениями»{398}.

Как мы помним, в 1957 году Громыко выступал против Молотова, в поддержку Хрущева. Что же изменилось с тех пор? А изменилось многое: советское общество стало иным, оно ожидало от политической верхушки каких-то новых решений. Каких именно, в Политбюро не слишком представляли. Даже самый молодой из них Горбачев еще не отличался от ветеранов.

Показательно, как отреагировал Молотов на возвышение Андропова: «Я считаю, что за последнюю пару лет большим достижением для нас, коммунистов, стало появление двух человек. Во-первых, Андропов. Это для меня неожиданность, потому что я в кадрах, в частности, большевистских кадрах, разбирался неплохо. Громыко — мой выдвиженец, оказался на месте. Андропов — это первая неожиданность, но приятная неожиданность. Оказывается, в политике он твердый человек, с кругозором. Надежный человек. По-видимому, он здорово вырос за годы работы. Оказался вполне надежным. И у меня был на месте. 07.11.1983»{399} *.

Конечно, можно посчитать, что сталинское поколение в лице Молотова благословляло новое руководство. Наверное, это так. Но на что благословляло? На постепенные реформы?

В это время за рубежом происходили события, которые трудно назвать обнадеживающими. В марте 1982 года Рейган подписал секретную директиву по национальной безопасности «NSDD-32», которая предписывала «нейтрализацию» советского влияния в Восточной Европе с применением тайных мер. В ноябре 1982 года появилась директива об экономической войне против СССР, для чего следовало обрушить мировые цены на нефть, воспрепятствовать поставке новых технологий, предоставлению дешевых кредитов, а также помешать строительству газопровода из Западной Сибири в Европу

Осуществление этого замысла задевало интересы западноевропейских компаний и вызвало возражения западноевропейских руководителей Г. Шмидта, Ф. Миттерана, М. Тэтчер, У. Пальме. Кроме того, европейские банки продолжали предоставлять кредиты СССР под низкие проценты. Для того чтобы заставить союзников подчиниться, Белому дому пришлось пригрозить закрыть для их компаний весь американский рынок. Тем не менее европейцы в конце концов все-таки заставили Рейгана отступить.

Реакция Москвы была внешне сдержанной, это видно по следующему высказыванию Громыко: «Соединенные Штаты пустили вход все доступные им средства — экономические, политические, дипломатические, чтобы заставить западноевропейские страны отказаться от проекта поставок советского газа в обмен на продажу труб… Говоря об обреченности такого курса, Л.И. Брежнев заметил: «Советский Союз — страна большая, с мощной экономикой и богатыми ресурсами. А социалистическое содружество в целом — и того больше. Так что мы уж как-нибудь пережили бы, пусть в этом ни у кого не будет сомнений. А вот среди тех стран, которых Вашингтон именует своими союзниками, многие гораздо больше зависят от внешней торговли во всем своем развитии. Так что неизвестно, по чьим интересам больше бьет политика ковбойских наскоков на междундродную торговлю и нормальные экономические связи»{400}.

Американскому эмбарго на строительство газопровода сопутствовал один выразительный эпизод. Так, в Донбассе, в городе Харцызске, на трубном заводе, где впервые в Европе создавался законченный цикл производства изолированных труб большого диаметра для газопроводов, неожиданно уехали специалисты из ФРГ. Это был вызов. Тогда под руководством председателя горисполкома Владимира Лунева, который взял огромную ответственность на себя, был успешно завершен монтаж нового оборудования и проведены пробные пуски. После этого немецкие коллеги вернулись на завод.

В январе 1983 года была принята директива СНБ-75, в которой было сформулировано, что целью является не сосуществование с СССР, а трансформация советской системы.

В январе 1983 года была принята директива президента Рейгана о дополнительном финансировании оппозиционного движения в Восточной Европе. В июле 1983 года в результате экономического давления США военное положение в Польше было отменено, политзаключенные амнистированы, оппозиция стала быстро расширять свое влияние.

В начале марта 1983 года Рейган объявил Советский Союз «империей зла», а его руководство — «средоточием зла в современном мире». Совет национальной безопасности США принял решение об изменении советской внутренней системы и о ведении экономической войны.

В конце марта 1983 года в нарушение договора о противоракетной обороне (ПРО) Рейган объявил о программе Стратегической оборонной инициативы (СОИ), прозванной программой «звездных войн», что должно было привести к использованию противоракетного оружия в космосе. При этом декларировалось, что программа вернет США утраченное абсолютное военное преимущество, что изменит «ход человеческой истории». В Москве это решение вызвало огромную тревогу, подобную периоду американской атомной монополии.