Хо - Raptor

— Да в чём дело? — тут же остепенился Бекас. — Что с тобой? Что я сделал не так?

— Ничего ты не сделал, — Лидия выбралась из-под него, и, спустив ноги с кровати, потёрла уставшие глаза, а затем вновь взглянула на озадаченного Ивана. — Прости. Дело не в тебе. Просто я не могу сейчас.

— Не во мне? Тогда в ком? Объясни.

— Понимаешь… Всё это, конечно же, прекрасно, я тебе очень благодарна, Ванюш, ты у меня чудо. Но я должна вернуться к Насте. Мне действительно нельзя задерживаться, хоть и очень хочется. Пожалуйста, пойми меня правильно, Бекасик. Ты ведь понимаешь?

— В данном случае — нет, — подавлено ответил Бекас. — Я разделяю твоё покровительственное отношение к больной подруге. Это хорошо, это правильно. Достойно похвалы. Но мне кажется, что всё должно быть в меру. Такая опека чрезмерна!

— Ты что, ревнуешь? — улыбнулась Лида.

— Нет конечно. Что за глупое предположение? Но я никак не возьму в толк, зачем ты нянчишься с Вовкиной девчонкой? Были бы вы давними подругами — другое дело. Но в данном случае я не нахожу причин для чрезмерного сердоболия. Я сторонник человеческой взаимопомощи. Но она, опять же, должна быть разумной. Твоя Настя спит без задних ног и видит сладкие сны, в то время как ты, почему-то, обязана бодрствовать, не смотря на свою усталость и взвинченные нервы, контролируя каждое её почёсывание или покашливание. Зачем это? Ты что, сестра милосердия? Или же Настька настолько больная, что нельзя от неё отходить ни на минуту? Ну, ладно бы у неё был сердечный приступ, лихорадка или ещё какая-нибудь понятная напасть. Тогда бы я первым вызвался дежурить у её постели хоть круглосуточно. Но в данном случае я не вижу особых причин для беспокойства. То, что у неё крыша поехала — проблема не смертельная, и никто из нас в этом не виноват. Виноваты обстоятельства, и слабая расшатанная психика самой Насти. Да, понятное дело, что слетев с катушек, девка может вести себя неординарно, и натворить что угодно, но для того, чтобы обезопасить её от этого, достаточно лишь приглядывать за ней. Понимаешь? Приглядывать, а не пасти. Ну, легла она спать, ну и ты успокойся, отдыхай. Или же ты намерена не смыкать глаз возле неё до самого утра? Это же безумие какое-то. Блажь. Глупое самопожертвование, совершенно необоснованное и беспричинное.

— Вовсе нет.

— А разве не так?

— Не так. Я сама вызвалась нести эту ответственность. Если с Настей что-нибудь случится…

— Да ничего с ней не случится. Что с ней вообще может произойти? Сейчас она спит. Вот и пусть спит. Завтра с утра продолжишь вести за ней наблюдение, а пока — расслабься и выбрось из головы пустые тревоги.

— Ну-у, не знаю… Как-то это неправильно, — по голосу Лидии стало понятно, что она сдаётся, поддавшись его убеждениям.

— Всё правильно. Ты не медсестра и не ночная сиделка, а Настя — не настолько больна. Я не задерживаю тебя на всю ночь. Давай побудем здесь хотя бы ещё полчасика, чтобы не ломать романтику этой чудесной атмосферы. А потом отправимся спать по своим каютам. Согласна?

— Полчасика? Это можно… Но потом я обязательно должна вернуться обратно в каюту.

— Я не собираюсь тебя удерживать. Да я и сейчас тебя не держу. Можешь отправляться туда немедленно, если ты сама так этого хочешь, — развёл руками Бекас. — Насильно мил не будешь.

— О чём ты говоришь, дурачок. У нас с тобой будет ещё столько времени. Вся жизнь.

— А мне мало. Мало одной жизни, — Иван вновь повалил её на кровать, осыпая поцелуями.

— Оля меня убьёт, если узнает, — грустно усмехнулась Лидия, запуская пальцы в его взъерошенную шевелюру.

— Ах вот в чём дело. Так ты Ольгу боишься? А кто она такая? Ей надо — вот и сидела бы с Настькой сама, вместо того, чтобы тебя заставлять.

— Никто меня не заставлял. Я сама вызвалась. Ну я же не знала, что ты подготовил мне такой сюрприз, — Она поцеловала его в губы. — До сих пор в себя прийти не могу. Не верится даже. Вроде бы ожидала этого, а сейчас… Всё как во сне.

— Это не сон. Забудь ты об Ольге, ничего она не узнает. И с Настасьей всё будет хорошо. Возможно, её даже вылечат от этого ступора. А вообще, может быть я и неправ, но у меня присутствует ощущение, что она нарочно это делает.

— Что делает?

— Ну, симулирует аутизм. Хочет, чтобы все о ней заботились, кружились вокруг неё. Вовка же сам за себя. Заботится только о своей шкуре. Перестал обращать на неё внимание. Более того, как что — сразу собак спускает. Она чувствует себя одинокой, брошенной и несчастной. Вот и придумала способ, чтобы привлечь к своей персоне тебя с Ольгой.

— Вряд ли, — задумалась Лида. — Нет-нет. Не может этого быть. Разыгрывать психоз ради того, чтобы завоевать популярность — это уж слишком. Нужно совсем себя не уважать. А Настя — не из таких людей.

— Это ты так думаешь. Неизвестно же, о чём думает она. Некоторые люди используют жалость к себе в определённых эгоистических целях, и не считают это зазорным.

— Да пойми, Бекас, это сыграть попросту невозможно. Если поведение Насти и может быть обычной талантливой актёрской игрой, то её глаза не врут. У неё нездоровые глаза.

— Спорить не буду. Возможно, она действительно не притворяется. Я ведь только выдвинул предположение. Не более того. И против Насти я ничего не имею. Но не буду скрывать — она меня немного угнетает.

— Не только тебя. Поэтому мы должны быть более терпимыми, до той поры, пока нас не спасут. А пока…

— А пока, давай отвлечёмся от всех этих напрягов хотя бы на несколько минут.

— Давай.

Лидия издала короткий смешок, и они тут же нырнули под широкое одеяло, с головой окунувшись в поток захлестнувшей их страсти. Тела переплелись, дыхание слилось в единый блаженный стон, любовная феерия началась, и двум её участникам было уже не до чего. Поглощённые неповторимым, нарастающим удовольствием от этой захватывающей близости, забыв о волнениях и тревогах, они окончательно отрешились от всего сущего, и не заметили, как светильники вдруг разом моргнули на долю секунды, а загоревшись вновь, уже светили более тускло, окончательно передав дальние углы люкса во власть сумрака.

Гардины на окнах, прямо напротив арки ведущей в спальню, слегка качнулись, и странный сквознячок, прорвавшийся между ними, влетел в просторное помещение. Устремившись вперёд, он побеспокоил лёгкие шторы, обрамляющие арку. Как будто бы кто-то незримый призрачно вошёл в спальню, выдав своё присутствие едва заметным колебанием этих тёмных завес. Что-то было там, за стенами люкса, по ту сторону пропитанных пылью гардин и седых безликих окон. И это двигалось в тумане, практически бесшумно проносясь мимо, порождая лишь лёгкие воздушные завихрения, напоминая гигантскую чёрную птицу, не похожую ни на одну из обитающих на Земле.