Круги в пустоте - Виталий Каплан

— Да как же я побегу? — только и вздохнул Митька. — Для этого же надо, чтобы этот вот Хайяар сюда пришел и назад меня отправил.

— Не обязательно, — ухмыльнулся старый маг. — Это обычный путь, а есть и другие пути, тайные. Вот глянь, камушек у тебя. Хайяаром сработан, неплохо сработан, кстати говоря. Многое этот камушек может. И магию тебе снимет, и силу даст, и врага ослабит. Только вот вернуть тебя назад, в родной твой Круг, он не вернет. Не под силу такое меккосу Хайяару, хоть и большой он искусник. А вот у князя нашего… есть у него разные камушки. Сильные камушки. Ты вот думаешь, кристалл себе и кристалл, а это средоточие силы. Такой камушек все в себя вбирает, а потом, ежели владельцу надо, отдает… Да… Знаешь, как эти камни делают? Убивают мага, совершают айнилу-гинно, ритуал такой. И все три души его, имну-тлао, имну-глонни и имну-минао, в камень переходят, на вечное жительство. Только воли своей они лишаются, и почти не сознают уже себя, а сила остается. Думаешь, почему я до сих пор жив? Господин князь и из меня такой камушек изготовить хочет. А тонкость-то вся в том, что это нельзя против согласия, не сработает тогда айнилу-гинно. Не такой уж великий я маг, и камень бы невеликий из меня вышел, но жаден князь и до всякой мелочи. Ежели он меня в камень засадит, то у кого такой камень будет, из любого боя победителем выйдет, и на оружии, и в рукопашной. А я, вредный старикашка, не даюсь никак. — Он вновь захихикал, забулькал, и тоненькая струйка слюны потекла по его губе.

— Но все это игрушки, мальчик, — спустя какое-то время заговорил он вновь. — И Хайяаров камушек, и как если бы из меня… А есть в княжеских покоях Черный камень. Древний это камень, не князем сделан, и не нашими, тхаранскими магами. Сказывают, его сам Господин мрака из Тонкого Вихря вылепил, да как это проверишь? Черный камень может перенести тебя в любой Круг, и жив останешься, твоя душа имну-глонни подстроится к тамошней пульсации. Вот что я тебе скажу, Митика. Ищи Черный камень. Трудно это и опасно, да только вот ничего не делать для тебя еще опаснее. Изумруд Хайяаров тебе поможет. Сам видишь, как он потаенные двери открывает. В княжеских покоях-то защита, конечно, посильнее, но и камень у тебя сильный. Совет: ночью не суйся, по ночам князь не спит, он по ночам волшбой занимается. А отсыпается после завтрака. Вот это лучшее время.

— Как это, интересно, я туда попаду? — Митька озадаченно взглянул на старого мага. — Кто это, интересно, меня пустит? Я что, на виду у всех стенки буду ощупывать?

— Это как раз несложно, — хмыкнул Харриму-Глао. — Княжеские покои тоже имеют выход в подземье… так что отсюда можно попасть прямо в зал для его ученых занятий. Как бы это проще, чтобы не заплутать… — он задумался. — Значит, идешь до двери в мою камеру, и дальше идешь, две развилки пропускаешь, на третьей сворачиваешь влево и все прямо, прямо, пока ход тупиком не кончится. Тогда доставай свой камушек, стена отворится, и поднимешься вверх… а дальше уже сам ищи. Не ведомо мне, где именно князь свои камни прячет. Это и никому не ведомо. Ищи… Может, и получится… А может, и помогут всякие там… сопутствующие тебе невидимые духи… — он не то засмеялся, не то закашлял.

— Скажите, — выдохнул Митька, — а зачем это вы мне все рассказали? Я же вам никто, зачем вы мне так помогаете?

— Зачем? — вновь захихикал старик. — Ты прав, мальчик, я не слишком жалостлив. Но ты подумай, как приятно мне насолить господину моему князю! Как я буду смеяться, зная, что добыча ускользнула из его потных ладошек! Как это будет весело! Даже если я к тому времени сгорю под колоколом, или, не приведи Высокие, стану заклятым камнем, все равно удовольствие того стоит! Понял, чужой? Тогда иди. Возвращайся наверх, тебе самое время.

И глаза его толкнули Митьку от себя, прочь — в черное холодное пространство.

9

— Вот такие интересные пертурбации, ребята, — он поставил чайник и аккуратно, тонкими ломтями принялся резать ветчину. — Если хотите, можно соорудить яичницу.

— Ну дядя Костя, ну как вы не понимаете, — смутилась Аня. — Сейчас ведь Успенский пост, мне нельзя. Вы уж извините, но это никак невозможно.

— Ну а Тема? — Хайяару и в самом деле стало интересно. — Вы как, Тема, тоже эти их посты соблюдаете?

— Я, знаете ли, как-то еще не определился, — с улыбкой ответил тот, — все-таки сразу столько нового, тут у всякого голова пойдет кругом… Но, наверное, все-таки не буду. Хотя бы из солидарности с Аней, — добавил он, невзначай придвинувшись к ней плотнее. Хайяару немедленно захотелось посадить его на кол, но сие было совершенно невозможно. По крайней мере, здесь и сейчас.

— Ну что ж, остается только уважать вашу позицию. Ну а нас с Сережей эти запреты не сковывают, мы уж отдадим должное ветчине и сыру. Так вот, насчет Сережи. Сей невоспитанный юноша — мой внучатый племянник, из Воркуты. Представляете, звонят мне вчера любимые родственники и сообщают новость — мол, Леночкин младший почему-то вылетел из школы после десятого класса, какая-то там непонятная история, чуть ли не криминал какой, ну, в общем, его решили отправить в Москву, поступать в техникум электронных приборов. Чтобы подальше от местной разлагающей среды.

— Так ведь там, наверное, уже давно экзамены кончились, уже зачисление было! — всплеснула руками Аня.

— Вот именно, Анечка, вот именно! — наставительно произнес Хайяар. — О чем только думали? Тянули до последнего, а теперь вот — встречайте мальчика, дядя Костя, помогите устроиться, вы же там, в Москве, наверное, всех знаете… О, святая провинциальная простота! И вот сами судите — приехало это чудо, на календаре двадцать пятое августа, и что теперь делать? По некоторым причинам возвращаться в Воркуту ему пока не надо… Там еще и семейные дела, которых, наверное, не стоит касаться. Так что, как ни крути, придется ему какое-то время у меня пожить, посмотрим, что тут можно сделать. Может, там, в техникуме, недобор… ну или в другое какое училище…

— А может, ему работать пойти? — высказал предположение Тема. — Большой ведь уже, высокий. Тебе сколько лет, Сережа?

— Шестнадцать, — хмуро, потупясь в стол, буркнул Сиура-Минну.

— У нас в таком возрасте уже семью кормят, — согласно кивнул Тема.

— Ох уж эти мне патриархальные таджикские обычаи, — усмехнулся Хайяар. — Тема, он еще дитя! Вы не смотрите, что ноги длинные. Это непутевое создание лениво, подвержено дурным влияниям, не имеет в себе внутреннего стержня и нуждается в максимальной строгости.

— Строгость — это правильно, — прищурился Тема. — Вот в этом наши с вами позиции полностью сходятся. Сказано же: «Млад он и зелен, и помыслы его колеблемы южным ветром. Тростью же направляй заблудшего на стезю его, и благом тебе воздаст, войдя в возраст». Только и другое сказано: «Отец, милосерден будь к чаду своему, дабы не ожесточилось юное сердце, не находя за стеной твердостью древа любви».