Зов Первого Всадника - Кристен Бритен

На четвертый день они выехали к развалинам заброшенного города. Буйно разросшийся за минувшие столетия лес почти поглотил полуразрушенные стены. Решено было сделать здесь привал на обед. Большинство Всадников расселись в тени деревьев и приступили к еде.

Одна только Кариган стояла неподвижно, уставившись на древние руины. Раскупоривая флягу с водой, Ларен все поглядывала в сторону девушки. Увы, по отсутствующему взгляду Кариган ничего нельзя было понять: казалось, мысленно она перенеслась куда-то очень далеко. На лице отражалась целая гамма чувств.

Поколебавшись, капитан подошла к девушке.

— Ты что-то видишь? — спросила она.

— Сражение. На этом месте Алессандрос дель Морнхэвен расправился с мятежниками, которые отказались подчиниться Империи. Я вижу… все горит, кричат дети, летают стрелы… магический огонь…

Ларен не на шутку встревожилась.

— Кариган?

Девушка вздрогнула и, казалось, пришла в себя. Моргая, она непонимающим взглядом уставилась на старшую подругу.

— Да, капитан?

— С тобой все в порядке? Если ты плохо себя чувствуешь, я могла бы отослать тебя обратно.

На лице Кариган отразилось удивление.

— Все отлично, капитан. Честное слово! Мне вовсе незачем возвращаться в Сакор… Вы что-то еще хотели?

Ларен медленно покачала головой, и девушка как ни в чем не бывало направилась к раскидистому дубу, под которым расположилась со своими пожитками Дейл. Между ними тотчас завязалась оживленная беседа. Вопрос исчерпан. Вернее, его, кажется, и вовсе не было.

Капитан подошла к своему коню, который пасся неподалеку. Погладила по блестящей холке, задумчиво произнесла:

— Надеюсь, ты знал, что делаешь, когда убеждал меня идти к Стене.

Сизарь на мгновение приподнял голову и сконфуженно посмотрел на хозяйку. Или ей только показалось? Во всяком случае, оптимизма у капитана не прибавилось.

Поздно вечером Ларен одиноко сидела в сторонке и при свете фонаря разглядывала карты Стены и Д'Йерской провинции. Когда-то давно она путешествовала в тех местах, и Ларен требовалось освежить в памяти детали, особенно в отношении района, где располагалась брешь в Стене.

Завтра утром она отправит Теган в Вудхэвен — оповестить лорда Олтона о прибытии группы Всадников в его владения и обсудить положение дел в провинции. В зависимости от результатов их встречи Теган либо вернется в Сакор с донесением для короля, либо присоединится к своим товарищам возле Д'Йерской Стены.

Услышав звук приближающихся шагов, Ларен подняла голову и увидела Тая. В обеих руках он держал по большой дымящейся кружке.

— Чай?

— Спасибо. — Капитан осторожно приняла кружку.

— Выверяешь маршрут? — спросил Тай, бросив взгляд на карту.

— Да нечего и выверять. Я так понимаю, что гужевая дорога ведет прямо к Стене.

— Никогда там не был, — признался Тай. — Как правило, все донесения в Д'Йерскую провинцию доставляются непосредственно в Вудхэвен.

Помедлив, он спросил:

— Не возражаете, капитан, если я присяду?

— Нет, конечно, — Ларен сделала приглашающий жест. В желтом свете фонаря она разглядела тревогу, написанную на лице Тая. — Тебя что-то беспокоит?

Тот уселся поудобнее, примостив рядом кружку, и оглянулся на остальных Всадников.

— На самом деле, да. Это Кариган, — заговорил он тихим голосом. — С того самого времени, как мы выехали из города, она ведет себя несколько странно. И это заметил не только я…

— Вот как? — капитану не хотелось делиться собственными подозрениями по этому поводу. Зачем подливать масла в огонь? Она как командир была заинтересована в том, чтобы Всадники доверяли друг другу. Ее не удивило, что именно Тай затеял этот разговор. Он был наставником Кариган и, похоже, до сих пор ощущал ответственность за девушку. К тому же — в силу своего характера — Тай всегда первым подмечал, если что-то нарушало порядок, и по возможности исправлял положение. В результате многим он казался чересчур занудным и несговорчивым, и не без основания. Более того, эти черты не позволяли Таю занять должность Старшего Всадника или, скажем, лейтенанта, где требовались гибкость и дипломатичность.

— Вот, например, только что, — продолжал Тай, — сидит и бормочет о том, что нас покинули. И, клянусь, в глазах у нее слезы! А когда я спросил, кто нас покинул, она вроде как очнулась и смотрит непонимающим взглядом.

— Я бы на твоем месте не слишком беспокоилась, — сказала Ларен, хотя сама очень переживала.

— Но…

— В последнее время нам всем пришлось многое испытать. Казарма сгорела, мы потеряли Эфрама и Олтона. Знаешь, я тоже порой чувствую, что у меня с головой не в порядке… — Капитан старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и убедительно, хотя сама едва справлялась с нарастающей тревогой. — А вообще, если заметишь еще что-то необычное, обязательно сообщи мне, хорошо?

— Да, капитан.

— Вот и хорошо. А теперь давай обсудим завтрашний маршрут.

С вечера небо хмурилось, а наутро разразился сильный дождь.

Всадники быстро свернули лагерь и поехали дальше — такие же отсыревшие, как и их дорожные одеяла. Разговоры как-то сами собой стихли, все двигались молча, прислушиваясь к перестуку дождевых капель по мокрым капюшонам. Когда Ларен наскучила эта нескончаемая дробь, она откинула капюшон — пусть уж лучше волосы мокнут. И снова краем глаза заметила неуловимого всадника.

Поверх белых доспехов на него был накинут серый плащ — идеальная маскировка в этот дождливый день. Как только капитан попыталась рассмотреть непрошеного провожатого, он снова растворился между деревьев.

Ларен резко развернула коня и — к удивлению Всадников — кинулась в противоположном направлении. Она мчалась и пыталась отыскать хоть какие-нибудь следы незнакомца — ну, сломанная веточка или примятый кустарник… Ничего. Капитан готова была уже усомниться в собственных глазах, когда заметила слабые отпечатки копыт на траве.

Она застыла, напряженно вглядываясь в окружавший дорогу лес. Так, судя по всему, их сопровождал эльец. Насколько было известно Ларен, лишь они обладали способностью моментально растворяться в лесу, да к тому же практически не оставляя следов.

Однако с какой стати эльец «висит у них на хвосте»?

Кариган ехала, не обращая внимания на дождь и туман, — она была озадачена и напугана чужим присутствием в ее мозгу. Казалось, будто чья-то черная рука бесцеремонно роется там, вытягивая на свет самые сокровенные мысли и переживания. Из-за этого девушка жила, как во сне: погруженная в себя, она беспрестанно перебирала старые воспоминания — свои… и не вполне свои. Сны ее были полны ужасных батальных сцен, и порой Кариган просыпалась с таким ощущением силы и могущества, что, казалось, могла одним движением руки смести весь мир с лица земли — все живое и неживое, не оставив никаких следов цивилизации.