Провидица - Юлия Григорьева

— Да, Ваше Величество, — кивнул Годрик, следя взглядом за лаиссой, с которой снимали ошейник.

Пальцы Сеймунда тут же ухватили его за подбородок, и Фольгер посмотрел на короля:

— Ты плохо понял, — прошипел венценосец. — Ты мой пес, Фольг, мой, а не этой девки. Цена твоего благоразумия ее жизнь. Теперь услышал?

— Да, господин, — снова кивнул Годрик. — Я все услышал и осознал.

— Очень хорошо, — Сеймунд отступил и потер руки. — За мной. Эту отведут в ее прежние покои и запрут там. Ежели будешь торчать подле нее больше, чем подле меня, она вернется в темницу.

Больше не оглядываясь и не задавая вопросов, советник поспешил за своим господином, но он продолжал прислушиваться к тому, что творится за его спиной. Успокоился и расслабился Годрик лишь тогда, когда услышал шаги лаиссы и голос стража, тихо произнесшего:

— Наконец-то вас освободили, госпожа. — Да, стражники успели проникнуться симпатией к маленькой узнице, и это вызвало на устах советника легкую улыбку.

Дни потянулись за днями. Теперь видеться с Катиль удавалось редко и недолго. И не только из-за того, что король злился, если узнавал о походах своего советника к лаиссе Альвран, успешное продвижение Корвеля, мятежи в окраинных уделах, переговоры с верными сайерами и лассами, донесения шпионов — все это занимало время и мысли Годрика Фольгера. И все же отходя ко сну или просыпаясь утром, он думал о синеглазой девушке, заточенной в покоях королевского дворца.

Теперь лаисса Альвран принимала его более милостиво, чем раньше, но сохраняла оставалась прохладно-вежливой. На улыбки отвечала, лишь едва заметно приподняв уголки губ. Отвечала не на все вопросы, и интересовалась только, где сейчас находится Гален Корвель. Поначалу Фольгер отвечал ей, радуясь, что есть то, на чем можно завязать беседу, но однажды, уловив радостную улыбку при упоминании имени мятежного князя, ощутил прилив небывалого раздражения, и с удивлением понял, что ревнует. Именно к нему, к Корвелю, при упоминании имени которого, так оживлялась маленькая лаисса.

Теперь он все чаще думал, что связывало этих двоих: бывшего сайера и девицу из рода мелкопоместных лассов. Насколько они были близки, и что чувствовали друг другу. Если еще недавно, Фольгер был уверен, что Гален и Катиль бежали вместе лишь потому, что им обоим мешал король, то теперь воображение королевского советника ярко рисовало картины объятий, далеких от целомудренных. То ему чудились жаркие поцелуи князя и лаиссы, то он представлял, как Корвель мог смотреть на Катиль. Конечно, как можно было остаться равнодушным к ней? Разве мог устоять князь перед ненавязчивой прелестью лаиссы Альвран?

— К Нечистому! — восклицал тогда ласс Фольгер, едва сдерживаясь от того, чтобы не помчаться к Катиль и не потребовать у нее ответа, что происходило все это время между ней и мятежником.

А потом произошло то, что изменило образовавшийся уклад — видение Катиль. Ласс Фольгер, освободившись от дел и сумев сбежать от государя, собиравшегося предаться расслабляющим ласкам после тяжелого дня, вошел в покои королевской пленницы. Стараниями советника, нарядов у лаиссы Альвран существенно прибавилось, как и украшений, но встретила она гостя в платье неизменных темных тонов, коих среди обновок оказалась всего два, с простым пучком, скрученным из косы на затылке, и с неизменной книгой в руках.

Девушка подняла голову, кивнула Годрику и указала на кресло. Мужчина на мгновение задержалась рядом с ней, разглядывая открытую шею и борясь с желанием прикоснуться к ней губами, чтобы ощутить тепло тела благородной лаиссы, нежность ее кожи, ощутить нежный запах цветочного мыла, которое он так же выбирал самолично.

— Что-то не так, ласс Фольгер? — почувствовав его пристальный взгляд, Катиль подняла голову и удивленно взглянула на гостя.

— Задумался, — сказал советник чуть севшим голосом, после тряхнул головой, отгоняя наваждение, и присел напротив лаиссы. — Как прошел ваш день?

— Благодарю, без суеты и новых впечатлений, — ответила девушка, но Годрик уловил легкую насмешку.

— Однажды вы покинете эти покои, милая лаисса Альвран, — убежденно произнес ласс. — Когда мы уничтожим угрозу, и Корвель сложит голову, вы будете свободны.

Катиль отложила книгу и внимательно посмотрела на Фольгера.

— Вы верите тому, что говорите? — с любопытством спросила она. — И тому, что сможете остановить Галена, и тому, что в случае краха его мятежа, я обрету свободу?

Годрик передернул плечами. Привычка лаиссы называть Корвеля по имени злила его, тем более что себя она по прежнему не позволяла называть никак иначе, кроме лаисса Альвран, да и его, несмотря на прямую просьбу, именовала исключительно — ласс Фольгер.

— Чем этот медведь заслужил честь, чтобы вы так мило называли его? — вспылил советник. — Да, я уверен, что мы подавим мятеж, и Корвель лишится головы, и вы, Катиль, — ее имя он проговорил с особым удовольствием, выделяя его интонацией, — уже не сможете ему помочь.

Лаисса Альвран окинула его равнодушным взглядом, подняла с колен книгу, открыла ее, но вдруг застыла. Книга выскользнула из пальцев, глухо стукнув об пол, и Годрик, уже устыдившись своей вспышки, поспешил поднять ее. Он протянул книгу девушке и вздрогнул, встретившись с пустым взглядом синих глаз.

— Катиль, что с вами? — позвал мужчина. — Вам дурно, лаисса Альвран?

Ласс взял Кати за руку, сжал похолодевшие пальцы и, не удержавшись, поднес их к губам. Неожиданно вторая ладонь лаиссы легла мужчине на плечо, и он вздрогнул, когда лаисса подалась к нему и жарко зашептала:

— Рядом… Гален, вижу вас. Вы пришли за мной, Гален…

— Катиль, — Годрик вдруг ощутил испуг. Он тряхнул девушку за плечи. — Лаисса Альвран, что с вами? Катиль, вы не в себе…

Лаисса откинулась назад и глухо произнесла:

— Расплата ближе, чем кажется.

После этого шумно выдохнула и закрыла глаза, расслабляясь. Годрик, все еще сжимавший руку девушки, осторожно отпустил ее и сделал шаг назад, тут же открылись глаза Катиль, и он замер, не в силах отвести взгляда.

— Это было предсказание, да? Это так происходит? — спросил советник.

Девушка молчала, глядя на него. Фольгер сглотнул, склонил голову и поспешил прочь из ее покоев. Сбегал благородный ласс не столько, стремясь донести до короля известия, сколько из-за неожиданного трепета перед ранее невиданным. Перед его внутренним взором до сих пор стояли синие глаза, больше напоминавшие в тот момент цветные стекла, вставленные в глазнице статуи, вроде и смотрят на тебя, но не видят… Жутко.

Ласс Фольгер остановился и обернулся назад, вновь вспоминая жаркий шепот: «Вы пришли за мной, Гален».