Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

Прошло два года, а союзники ничего не предпринимали. Их пассивность делала «вторжение» самой мучительной загадкой войны. Фантастические затраты людских ресурсов, денежных средств, стали и бетона ушли в вакуум. Следует отметить и поразительную неосведомленность немецких войск в этот период. История не знает других примеров, когда немецкое Верховное командование находилось бы в полном неведении относительно противника и его планов на столь важном этапе вооруженного конфликта. Свидетельством тому документы того времени.

19 ноября 1943 года в своей директиве «Подготовка к борьбе» фельдмаршал фон Рундштедт писал:

«Противник находится в стадии завершения подготовки наступления против западного сектора. Мы не знаем, где он будет наступать. Не знаем мы и когда он начнет наступление».

23 декабря состоялось совещание в ставке Гитлера, которое, однако, только усугубило общую путаницу. От генерала Альфреда Йодля, начальника личного штаба Гитлера, поступила директива, в которой в качестве возможных мест вторжения были указаны шесть различных географических пунктов. Два из них располагались на западном побережье, два других в Италии и, наконец, еще два в Восточном Средиземноморье. Данные пункты получили по инициативе Йодля соответствующие кодовые обозначения: Flower I и II, Marten I и II, а также Trout I и II.

Такое гадание в самых верхних эшелонах менее чем за шесть месяцев до наступления дня «Д» было удивительным. Оно ставило под сомнение проницательность адмирала Канариса и эффективность возглавляемого им абвера, который должен был знать все, что происходит внутри лагеря союзников.

После войны, пытаясь дать объяснения причинам своего поражения, реакционные круги в Германии настаивают на том, что абвер не только не справился со своей задачей снабжать Верховное командование необходимой ему важнейшей информацией, но и намеренно вводил его в заблуждение, докладывая заведомо сфальсифицированные данные. Адмирал Канарис представляется законченным негодяем, который в действительности работал на союзников. Всячески подчеркивается тот факт, что высший офицер германской разведки являлся одной из ключевых фигур покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.

Организация Канариса в действительности не была столь эффективна, как сейчас некоторые пытаются это представить. Но она не была и так ужасающе плоха. В чрезвычайно неблагоприятных условиях ей удалось обеспечить эффективное наблюдение за объектами в США и на Британских островах. Ее сотрудники добывали надежную информацию, что позволяло немецкому Верховному командованию быть в курсе развития англо-американской стратегии вторжения от разработки его плана в начале 1942 года до высадки союзников в Нормандии в 1944 году.

Такое наблюдение началось в декабре 1941 года, сразу после нападения Японии на Пёрл-Харбор. Полковник Ганс Пикенброк немедленно нацелил на эту работу весь аппарат абвера. Возможность переправы через Ла-Манш и появления на континенте грозной силы англо-американских союзников стала одной из ключевых проблем, которую должны были отслеживать сотрудники абвера.

Намерения противника, планы, разработанные в его высших эшелонах в обстановке строжайшей секретности, являются наиболее сложными задачами для разведывания. Тем не менее с самого начала абверу удалось точно установить главное намерение союзников – основу, на которой строилась вся их стратегия.

Всего через две недели после нападения на Пёрл-Харбор в Вашингтоне состоялась встреча президента Рузвельта и премьер-министра Черчилля под кодовым названием «Аркадия». Целью встречи было определение стратегии союзников в Атлантике и на Тихом океане. Двадцать три дня переговоров за закрытыми дверями привели к принятию важнейших решений. Майор Лайонель Фредерик Эллис, автор официальной британской истории войны на Западе, позже указал на то, что эти решения представляли собой краеугольный камень стратегии союзников в войне. Предполагалось, что все это будет держаться в жесточайшем секрете.

Однако всего несколько недель спустя после завершения конференции адмирал Канарис положил на стол фюреру исчерпывающую информацию о ее результатах. Изложенный на 20 страницах доклад, в котором раскрывались политические решения, принятые на встрече в Аркадии, а также «шаги, которые будут предприняты для их выполнения», поступил из источника, определенного как «хорошо известное и надежное лицо из числа наших друзей». Этим лицом был военный атташе Испании полковник Хосе Карлос Гарсия, в действительности являвшийся самым высокопоставленным агентом абвера в столице США.

Документ был тайно переправлен дипломатической почтой посольства Испании. Адресованный главе разведывательной службы Франко генералу Кампосу Мартинесу, 1 февраля 1942 года он прибыл в Мадрид. Генерал вручил его главе мадридского бюро абвера капитану 1-го ранга Вильгельму Лейсснеру, действующему под псевдонимом Густав Ленц. Затем специальный курьер абвера вылетел с документом в Берлин к адмиралу Канарису.

Одновременно абвером из других источников была получена косвенная подтверждающая информация по той же тематике. Итальянские спецслужбы передали Канарису расшифрованный перехват телефонограммы, отправленной в Анкару послом Турции в Лондоне, в которой воспроизводилась продолжительная беседа посла с военным атташе США полковником Робертом Лизом по поводу участия Турции в выполнении решений конференции в Аркадии. Службе Forschungsamt удалось расшифровать несколько донесений исключительно хорошо информированного посла Португалии в Лондоне, который был посвящен в некоторые детали конференции после возвращения премьер-министра Черчилля на Даунинг-стрит. Еще один агент, описанный как «наше доверенное лицо в швейцарском Генеральном штабе», передал руководителю бюро абвера в Берне копию аналитической справки по конференции в Аркадии, подготовленную и отправленную военным атташе Швейцарии из Вашингтона.

И наконец, самые подробные разведывательные донесения стратегического характера получили в филиале абвера в Бремене от агента А-2248. Этим агентом был барон Вальдемар фон Опенгейм, банкир из Кёльна, располагавший целым рядом высокопоставленных источников информации во влиятельных финансовых кругах Нью-Йорка и Вашингтона. В своих трех донесениях (номер 4097/41/IH, 308/42/IH и в особенности 573/42/IH) Барону (псевдоним агента) удалось передать в абвер неопровержимую информацию о том, что согласно решениям конференции в Аркадии «независимо от факта вступления Японии в войну» Атлантика и Европа были определены как «решающий театр», Германия как «основной противник», а ее разгром как «ключ к победе».

Представленное Канарисом Гитлеру досье по конференции в Аркадии не оставляло места для воображения.

Германская спецслужба вскрывала (шаг за шагом, в хронологической последовательности) все операции, проведение которых союзники планировали вплоть до 1943 года, начиная с «ограниченной наземной операции» в 1942 году и кончая «полным овладением всем побережьем Северной Африки». К 1943 году предполагалось принять уточненное решение о способе «вторжения на континент либо через Средиземное море с территории Турции на Балканы, либо путем высадки в Западной Европе».

Еще во время конференции в Аркадии штабам союзников была дана команда «принять срочные меры для сосредоточения на территории Великобритании союзных сил», а также начать работу над разработкой планов «широкомасштабного наступления сил союзников с высадкой во Франции». Военные цели союзников были определены однозначно; план операций был четко сформулирован во всех деталях; были подготовлены и четко упорядочены все временные графики.

Последовательное осуществление этой большой стратегии находилось под пристальным вниманием немецкой разведки. В мае 1943 года в абвер поступила дополнительная стратегическая информация от военного атташе Испании в Вашингтоне. Теперь она включала в себя расшифровку протоколов совещания «Трайдент» между Рузвельтом и Черчиллем, на котором впервые обсуждались детали вторжения войск союзников на континент. Всеобъемлющая информация поступала от немецких разведчиков оперативного и тактического звена, занимавшихся расшифровкой кодов беспроводных систем связи союзников, изучением захваченных документов и допросом военнопленных, взятых в Северной Африке, Италии, а также Сен-Назере и Дьеппе. Кроме того, такие данные предоставляла специально созданная агентурная сеть, «специализировавшаяся» на информации по готовящемуся вторжению.

Однако значительная часть этой важнейшей информации, полученной с таким трудом, либо совсем не доходила до высших эшелонов Верховного командования вермахта, либо зачастую не оказывала на них должного впечатления. Аналогичной была и ситуация в январе 1944 года, когда донесение агента А-3725 начало долгий путь по бюрократическим коридорам в Цоссен, в бетонные бункеры которого переехал Генеральный штаб сухопутных войск.