Командир - Олег Чупин

Русский анклав 'витязей'. Степь в междуречье Волги и Урала. Сарайчик. Декабрь по новому стилю 1553 года РХ.

Декабрь начался хорошей новостью, 1 числа, вернулась московская делегация, а с ней и Тищенко привел из Курковки обоз и боевых холопов Куркова Павла Валериановича, остававшихся в невской усадьбе своего боярина.

Из Москвы вернулись не все, только Золотой и Медведев с Волковым. Историк Граббе остался в столице в представительстве Яицко-Уральских бояр. Делегаты сумели по случаю приобрести в Китай-городе за недорого выморочную усадебку. Находящуюся на участке развалюху, именуемую боярским теремом, снесли и успели выстроить из дерева нормальный дом в четыре жилья. На следующее лето, планировалось обложить дом, надворные хозяйственные постройки, да и сам заплот кирпичом и камнем, перекрыть крыши и представительства и хозяйственным постройкам черепицей, создать на всякий случай мини-форт, да и огню меньше пищи будет, в случае чего, что при частых в Москве пожарах очень актуально. Сама миссия увенчалась успехом. Алексей Адашев ухватился за предложение о создании 'Московской соляной компании' по добычи соли на Яике и её дальнейшей продажи. Тем более что половина прибыли от её деятельности будет течь ему в карман, и это без малейших расходов с его стороны. Он так захотел получить большую прибыль, что протащил через царское разрешение не только добычу и торговлю солью на землях Московского царства, но и продажу соли за границу. На фоне этого, царские разрешения на организацию двух остальных коммерческих учреждений 'Русско-Азиатского коммерческого банка' и 'Московской - Туркестанской торговой компании' прошли мимо его внимания, и почти не встречая какого-либо сопротивления. И не дорого обошлось, подьячим да писцам раздали не более двух десятков талеров серебром. Зато каждому предприятию выдали по отдельной льготной грамоте. Грамота для 'Московской соляной компании' давала право добычи, перевозки, свободной и беспошлинной торговли оптом и в розницу солью на землях Московского царства и за границей его земель. Грамота для 'Московской-Туркестанской торговой компании' давала право свободной торговли оптом и в розницу катайскими, индийскими, персидскими и другими сарацинскими товарами на землях Московского царства и вывоз их транзитом за границу. А так же права торговли русскими и транзитными товарами в чужих государствах. Грамота для 'Русско-Азиатского коммерческого банка' давала разрешение построить дворы банка в Москве, Петрограде, Казани, Нижнем Новгороде, Рязани, Твери, Смоленске, Пскове, Великом Новгороде, Торжке и в Холмогорах. В которых принимать и выдавать золотые, серебряные и медные деньги по заемным грамоткам (векселя и аккредитивы); давать деньги в рост нуждающимся, но реза-процент не должна была превышать десятой части от выданной суммы; хранить деньги бояр, детей боярских, купцов и иных людишек, выдавая их владельцам по их требованию, за что имел возможность временно пользоваться вложенными суммами. За использования обязался выплачивать владельцам вкладов один процент от суммы за год её хранения в банке.

Заодно Граббе возобновил связь с Сильвестром, который, оказывается, помнил боярина просившего у него священников для миссионерской деятельности среди диких кочевников и для окормления паствы во вновь организованных приходах. В ходе двух бесед он пообещал пересылать на Яик пресвитеров и частично выполнил своё обещание, с караваном прибыли пятеро попов, уже рукоположенных епископом Рязанской и Касимовской епархии на вновь образованные приходы. Привезших с собой большое количество икон и церковного убранства, часть из которого передал лично сам Сильвестр от своего имени, а список иконы Божьей матери от имени Ивана IV. Так же он обещал и выполнил и своё второе обещание, засветил перед царем попаданцев, рассказав ему о странных заморских боярах, которые пришли на Русь из-за моря и попросились на службу, попросив направить их на восточные украины, где и обосновались, укрепляя Московское царство и неся свет православия диким кочевникам. Царь заинтересовался этим рассказом, о чем свидетельствовал факт передачи иконы, но пока не велел прибыть к нему на аудиенцию, ни одному из своих украино-яицких бояр.

Привлечение новых боевых холопов, наем воинов, работников и привлечение переселенцев-крестьян, прошли то же не плохо. Крестьяне и большая часть ремесленников прибудут весной по воде. Пока для крестьян, решивших переселится на новые земли, подновили землянки в Нижнем Новгороде, оставшиеся от полона и начали их сбор в этом лагере. Конечно, лучше бы было им дождаться переезда в своих избах, но Юрьев день строго ограничивал сроки перехода землероба от одного боярина к другому, и кто не успел в отведенное время уйти со старого места, обязан был остаться до следующего Юрьева дня. Тем более что и шли в основном молодые семьи, бобыли и вдовы, априори не имевшие большого хозяйства и много имущества. С собой делегация привела сто шестьдесят три нанятых воинов, в основном из черносотенцев, ходивших с царем на Казань и теперь оставшихся без дела. От своей мирной профессии они отошли, привыкли к воинской работе, а по окончанию войны стали не нужны. Вот и ищут работу по новой специальности. Пятьсот семьдесят пять 16-20 летних парней, запродавшихся в боевые холопы, сорок пять старых-пенсионеров и калеченых воинов, в качестве отделенных 'дядек' для воспитанников кадетского корпуса, набрали в основном в монастырях, где последние просто подыхали от скуки и три с половиной десятков разнообразных ремесленников, четыре артели строителей по паре каменщиков и плотников и пополнение для кадетского корпуса и института благонравных девиц, в количества аж четырехсот сорока одной души обоего пола в возрасти от пяти до двенадцати лет. Кстати и корпус, и институт были через Сильвестра одобрены царем, путем выдачи грамот с царским соизволением на организацию обучения малых чад мужского и женского полу различным наукам и умениям, способствующих процветанию царства Московского и земель русских.

В Нижнем к обозу примкнул и Тищенко со своими возами, везущих с десяток семей великоновгородских переселенцев, пару десятков боевых холопов Куркова и полтора десятка вновь поверстанных уже своих боевых холопов. Приведя в Нижний Новгород караван из Курковки с остатками забора и остальными строительными материалами (брус, доски, кирпич, железобетонные плиты перекрытия и фундаментные блоки, различные трубы, листы металлической черепицы, рулоны кровельной жести, снятый с водонапорной башни бак для воды, ящики оконного стекла, цемент, метизы). Которые оставил в городе до открытия навигации и дальнейшей перевозки груза в Петроград водою. Козлов забрав в Курковке не ГОСТовские рулоны луженой жести, и на трех ушкуях ушел в Холмогоры. Где он должен был встретиться с приказчиком Кузьмы Бугрова, Нилом Тимофеевым, который на личном ушкуе Кузьмы, обязан был переехать туда на жительство с женой, детьми и семейным скарбом, которых и который он должен был забрать в Нижнем Новгороде. Козлов прибывал в Холмогоры для руководства по организации строительства стапеля с эллингом и заготовки древесины, канатов и парусов для планируемой закладке на этом стапеле первого рейдера 'витязей'. Ушкуи благополучно доставили руководителя строительства на место будущей стройплощадки и без происшествие ушли на зимовку в Кострому, откуда были родом все экипажи.