Командир - Олег Чупин

Вторая атака началась через полчаса, и прошла, как-то вяло, после первого залпа ядрами, противник отхлынул назад. Еще через полчаса следующая атака, опять залп, но ногаи не отошли, а принялись на расстоянии трехстах метров закручивать 'степную карусель'. Но и здесь кочевникам судьба 'не плясала'. Спешенные разведчики и пограничники, в количестве двух с половиной сотен, имеющие на вооружении винтовки 'Уралочка', под прикрытием щитов и стрельцов, открыли прицельный огонь по 'элементам' 'карусели'. Степные воины продержались не более пяти минут, ровно до первого картечного залпа пары артвзводов. После чего, не отвлекаясь ни на какую ерунду вроде 'карусели' или стрельбы из луков, бросились подальше от щитовой линии, провожаемые точными винтовочными выстрелами разведчиков и пограничников. Да и до картечи винтовки не давали ногаям расслабится, постоянно выхватывая из их числа то одного, то другого бойца, сбивая остальным прицел.

Четвертая атака началась сразу вяловато, хотя прошло полтора часа с последнего нападения. Вскоре на левом берегу появилась и причина вялости, отряд численностью не менее десяти тысяч сабель. Вот тут вся вялость из атакующих с фронта воинов разом слетела и они резво, практически синхронно с подошедшим по левому берегу отрядом кинулись к линии щитов. По фронту прорваться к щитам не удалось, но с левого фланга ногаям не смотря на артиллерийскую и ружейную пальбу, удалось, в двух местах приблизится к щитам 'гуляй города' и навязать русским рукопашный бой. Благо загодя выделенные и подведенные на левый фланг резервы, введенные в бой, смогли легко уничтожить прорвавшегося врага и ружейно-орудийным огнем отбросить подходящие к ним резервы. Эта атака в этот день была крайняя. Противник с левого фланга отошел на расстояние превышающее зону поражения 'единорогов' и разбил лагерь. А с фронта просто вернулся в свой лагерь. Русские, приведя в порядок поврежденные и сбитые щиты, выставив часовых и выделив тревожные подразделения, так же удалились на отдых.

С первыми лучами солнца, войска зашевелились, и часа через три второй день битвы начался. Барражирующие посменно над местом битвы и округой, еще с ночи, пара БПЛА, зорко следили за врагом. Перед восходом дневного светила, 'Сокол-2' передал на пульт управление картинку с тепловизора, а через двадцать минут, когда лучи восходящего Ярило осветили местность и предутренняя мгла стала быстро исчезает, дополнил её кадрами с обычно камеры. На экране ноутбука в 'Тигре' - 'Сокол', оператор Ромашкина рассматривала, как из основного лагеря ногаев, как и вчера, по протоптанному следу на левый берег ушел отряд не мене чем в пятнадцать тысяч всадников. Через полчаса, уже при свете нарождающегося дня на кручи правого берега забрался и ушел пешком к правому флангу русского лагеря, отряд около пяти тысяч человек, который подойдя вдоль правого берега, растянулся по нему в цепь, напротив русских позиций. Ушедший на левый берег отряд, по следам дошел до лагеря ногайского левобережного отряда, часть тысяч в пять, не более, отделилась от него и вошла в готовившийся к бою лагерь. Остальные примерно десять тысяч пошли дальше. В результате глубокого обхода, через два часа они вышли на лед Яика в тылу русского войска. Еще через час началась общая атака московитов ногайским войском.

Сигнал к общей атаке подали стрелы, взвившиеся ввысь в главном ногайском лагере, при этом часть из них свистели и визжали, а часть оставляли за собой хорошо различимый на фоне светлого неба шлейф черного дыма. По этому сигналу, кочевники почти синхронно со всех четырех сторон бросились к линии щитов 'гуляй города' русского лагеря. С трех сторон конные лавы легкой конницы начали накатываться на позиции питерских воинов. На крутоярья правого берега, скрывавшиеся до поры ногаи, высыпали на самый яр. И прикрываемые стрелами, выпущенных их товарищами, стоящих у речного обрыва, густо, как муравьи, лихо съезжали на пятой точки с крутого бережка к урезу речного русла, откуда и пытались броситься с саблями, мечами и окованными железом дубинками на курсантов морской пехоты. Курсанты, укрывшись за щитами, открыли по врагу ураганный огонь из ружей и пистолей. Расстояние в двадцать метров, от берегового уреза до щитов, оптимальное для пистолетов, не говоря уж об ружье. От ружейных выстрелов, многие из находящихся на яру врагов падали вниз и съезжали на уральский лёд, но не на удобной для этого дела пятой точке, а как получится, мертвым или смертельно раненным на удобства как-то наплевать. Да еще и 'единороги' сказали своё слово. И если сбить врага наверху яра они не могли, вертикальная наводка не позволяла задирать ствол на такой угол, то покрошить сыпавшегося прямо под их стволы противника они могли. И они покрошили, особенно удачными получались выстрелы, произведенные наискосок, вдоль фронта атакующего врага, фланкирующий картечный огонь орудий выкашивал попавших под выстрел степняков, практически освобождая место от кочевников, чтобы уже через минуту их место заняли новые воины, соскользнувшие с высоты берега на речной лед. Несмотря на потери, ногаи буквально через пять минут добрались до щитов, и морским пехотинцам пришлось вступить в бой. И их бы смяли, все-таки огромнейший численный перевес сыграл бы свою роль, если бы не сказал своё слово 'Тигр'-'Сокол', вернее установленный в башне его 'Корд' и сменивший 'Печенега', ПКМ. Скупыми, короткими очередями 'Корд', буквально отбросил своими 12,7-мм тяжелыми пулями толпящихся на яру воинов, а стреляющий через боковую амбразуру ПКМ, фланкирующий огнем подмел все пространство между обрывом и линией щитов 'гуляй города'. Одной двухсот патронной ленты ПКМ не хватило и пришлось полностью опустошить и вторую двухсот патронную коробку дефицитных патронов. И только на третьей двухсот патронке огонь прекратился, по причине отсутствие целей, все кончились. У 'Корда' расход патронов был куда скромнее, добив по противнику первую пятидесяти патронную коробку, и только начал опустошать вторую пятидесяти патронную ленту, как огонь прекратился, так же по причине окончания целей, которые либо были разорваны крупнокалиберными пулями, либо в страхе бежали. Впоследствии, по итогам боя насчитали свыше трех с половиной тысяч трупов ногайских воинов, как целых тел, так и их фрагментов, ранее принадлежащих одному человеку.

На остальных направлениях все было не так опасно, чтобы тратить пока невосполнимые патроны 20 века. Накатывающие конные лавы обороняющиеся встретили десяти орудийными картечными залпами 'единорогов' и плутонговым ружейным огнем стрельцов. Под непрекращающимся ни на минуту чугунно-свинцовым шквалом, атаки захлебнулись еще на средних дистанциях в сто - сто пятьдесят метрах. Три попытки наступления и три отхода, сильно подорвали моральный дух ногаев, чему в немалой степени способствовали и огромные потери понесенными ими в первый и во второй дни. По предварительным прикидкам 'витязей' они составили не менее десяти-двенадцати тысяч человек. Русло Яика, где происходила битва, заволокли клубы порохового дыма, буквально скрыв противников, друг от друга. Ветер, гуляющий по речному руслу, вырывал куски дыма, относя их в сторону и развеивая. Основное облако дыма по ветру не спеша скатывалось с русского лагеря и накрывало основной лагерь ногаев. Само собой сражение утихло.