Командир - Олег Чупин

И опять конница русских прошла вдоль фронта, по ходу стоптав, переколов, перерубив попавших на её пути врагов. Шедшие за ней легкие всадники разделились почти поровну. Одна половина продолжала скакать за тяжелой коннице, а вторая половина ринулась за бегущим противников в сторону лагеря, который через полчаса и захватила, по пути вырубив сопротивляющихся и полонив сдавшихся.

Командир юсуфского отряда, атакующий русский лагерь с тыла, успел сориентироваться и принять решения, благо время у него было, пока русская кавалерия топтала его соседей с левого берега. Собрав, что можно, он бросил остатки своего отряда навстречу тяжелым всадникам московитов. Принять стоя удар кованой конницы, его легкие всадники не могли, это было сто процентная смерть. А так хоть и не сдержит порыв тяжелой конницы его легкая кавалерия, но появится шанс на скорости пронестись мимо тяжеловооруженных всадников и попытаться оторваться от них и спастись. И это ему почти удалось, кованая конница 'витязей' таранным копейным ударом легко прорвала строй ногайской конницы, пройдя сквозь него как горячий нож сквозь сливочное масло. В тылу вражеского строя повернули налево и прошлись по флангу. По другому флангу ногаев, из-за линии щитов 'гуляй города' нанесла удар отдельная сотня кованой конницы, в легкую, как промокашку, прорвавшая строй легкой кавалерии и разметавшая его на разрозненные группы воинов и отдельных всадников. Часть всадников, обойдя строй атакующих, сумела проскользнуть через их построение и вся эта еще не маленькая масса людей и лошадей со всего маха влетела в летящий им навстречу не менее чем четырех тысячный отряд воинов Исмаил-мирзы. Если и сумел, кто уйти от смерти или плена, то это были единичные всадники, скакавшие на самом правом крае бегущих приспешников Юсуф-бия.

Все основные сила врага разбиты, его жалкие остатки бегут, но и их упускать нельзя. Ни кто не видел еще трупа поверженного правителя Юсуф-бия. Только его голова может более или менее гарантировать окончательную победу союзника 'витязей' и их самих над врагом. Значить в погоню за убегающими отрядами и отрядиками, группами и группками, а так же и за отдельными всадниками. И тут опять помогла 'птичка', выхватившая своей камерой отряд сабель в триста-триста пятьдесят с заводными конями, резво уходящий от места битвы на восток, в зауральские степи. Среди них явно выделялись с десяток богато одетых, в дорогих доспехах всадников. Программа опознавания выдала результат сравнения, что скачущий двадцатым от головы отряда роскошно одетый, в золоченой броне всадник на 90% является разыскиваемым проигравшим правителем орды больших ногаев Юсуф-бий. Минут через пять, после получения результата, опять сказалось превосходства попаданцев в связи и управлении, в погоню за разбитым владыкой пошли Воротынский с Седых и своими полусотнями, им в помощь выделили сводную сотню пограничников, полусотню дальней разведки, две шести орудийные батареи трех фунтовых 'единорогов' легкой конной артиллерии и пять сотен телохранителей нурадина Исмаила-мирзы, под командованием его старшего сына Мухаммада-мурзы. Поменяв своих уставших коней на свежих и прихватив по паре заводных, не забыв и про подмены для орудийных упряжек, погоня бросилась по следам беглого правителя и его охраны.

Погоня длилась до полудня следующего дня. Беглецы уходили хоть и с запасными конями, но на измученных прошедшей битвой лошадях. В отличие от них погоня шла на свежих конях и имела не одну, а две подменные и могла чаше менять их, из-за чего и держать скорость превышающую скорость беглецов. Уже через два часа загонщики разделились, ногаи во главе с Мухаммад-мурзой ушли вперед, и еще до темна буквально повисли на плечах беглецов, преследуя их всё ночь и утро, не давая остановится и передохнуть. И они добились своего, измученные бегством люди и кони вынуждено встали на отдых, где их и окружили превосходящие силы исмаиловых нукеров.

Отставшая артиллерия под прикрытием двух с половиной сотен русской кавалерии, подошла к осажденному лагерю около полудня. На подъезде к лагерю Воротынский, привстав на стременах и достав бинокль, приложив его к глазам, долго разглядывал, открывшуюся перед ним панораму и сценки из боевой жизни кочевников. Опустив бинокль от глаз, Михаил сплюнул и зло произнес: - Жанды камал, б... мать их .... чтоб... Все, встали Исмаилкины нукеры на долго.

-Что Вы сказали товарищ майор - спросил Седых- я если честно понял маты и что исмаиловские ногаи обгадились при преследовании.

-Лейтенант я сказал 'Жанды камал', что переводится с казахского как 'Живая крепость' или еще по-другому 'Жылкылардан жерге жаткызылган шенбер', по-русски это дословно переводится 'Круг из положенных на землю лошадей'. Вот видишь, юсуфовцы положили на землю стреноженных лошадей и лошадиные трупы, а сами, прячась за ними, отстреливаются из луков. Вот это и есть казахско-джунгарская 'Живая крепость'. Я в школе на четвертом курсе реферат по-басмаческому движении в Казахстане и Киргизии писал, вот и запомнил этот их маневр. Он с 16-17 века применяется в степи. Вот и басмачи его вспомнили. Теперь их без пулеметов, а лучше пушек х.... возьмешь. Ну благо артиллерия у нас есть. А так кровью умоешься. Вишь, как Мухамадка обделаться, неча было кидаться на штурм крепости без артподготовки.

И действительно, перед лошадиным кругом лежали не менее пяти десятков недвижимых фигур нукеров нурадина, скольких раненных находилось среди осаждающих 'витязям' было не видно. За тушами лошадей и в самом лагере осажденных можно было так же рассмотреть десятка два недвижимых тел воинов, хотя и тут реальное число погибших и раненных определит точно, было не возможно.

После подхода русских с артиллерией, дело сразу пошло для осаждающих веселей. Еще одно предложение сдаться, и заговорили орудия, с десяток картечных залпов 'единорогов' на почти предельной дистанции, пяток залпов ядрами, подкрепленной огнем сотни 'Сакмарочек' и полутора сотен 'Уралочек', вымели металлической 'метлой' все живое в лагере Юсуф-бия и разметали лошадиные туши, составляющие 'стену' 'Живой крепости'. В течение часа все было кончено. Нукеры, теперь уже единственного и законного бия Исмаила, прошли в лагерь на зачистку, вскоре принеся своему командиру Мухаммад-мурзе отрубленную голову его дяди Юсуф-бия. С места боя вышли только утром следующего дня. За оставшееся время до грабили караван и трупы, разделили между всеми добычу, ногаи делили честно, даже не думая обмануть своих русских союзников. Хорошо поели, благо свежего конского мяса было навалом, отдохнули от предыдущей изнуряющей скачки. Отрубили еще с пяток голов, видимо для отчетности, попались кто-то из знатных и влиятельных ногайцев. Шли не сильно спеша, но и не задерживались, дойдя до Сарайчика за два с половиной дня.