Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод

Когда сомкнётесь вы, друзья, стальным отрядом

С рабочею Москвой и красным Петроградом,

Я вас узнаю всех.

Я знаю: краток срок разлуки

И не надолго вы прощалися с вождём.

Товарищи, винтовки в руки.

Мы с Красной армией вас ждём.

(Демьян Бедный. Казанским товарищам)

Бронепоезд накромвоенмора, с огромным трудом сформированный в Москве, с учётом его современной организации и оснащения позволял оперативно решать основные вопросы управления войсками непосредственно на месте. Наличие в штабных вагонах телеграфа обеспечивало постоянную связь Л. Д. Троцкого с председателем СНК, с заместителем председателя РВС Склянским, остававшимся в Москве, любыми другими ответственными руководителями, мощная радиостанция давала возможность получать оперативные данные о международной и внутренней ситуации. Аппаратом наркома в поезде была собрана библиотека, которая постоянно пополнялась разнообразной литературой, в основном социально-экономической, общеполитической и исторической. Здесь собиралась самая новая, в основном пропагандистская, литература и периодика, а также книги, которые заказывались специально для Троцкого. После окончания Гражданской войны она была перевезена в секретариат наркомата на Знаменке. В гараже, размещавшемся в специальном вагоне, находилось несколько грузовиков и легковых машин, ещё один вагон был оборудован под типографию. Сам нарком вспоминал: «Все носили кожаное обмундирование, которое придаёт тяжеловесную внушительность. На левом рукаве у всех, пониже плеча, выделялся крупный металлический знак, тщательно выделанный на монетном дворе и приобретший в армии большую популярность… Каждый раз появление кожаной сотни в опасном месте производило неотразимое действие», (цит. по Фельштинский ЮТ. Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923).

Многотиражная газета «В пути», которая издавалась редакцией бронепоезда Л. Д. Троцкого

Многие слышали о ставшей легендарной истории о том, как председатель РВС лично восстановил железный революционный порядок в красногвардейских полках во время боёв под Свияжском. В августе 1918 года противник, получив информацию о прибытии наркомвоенмора на передовую, атаковал его бронепоезд силами отряда в 1200 хорошо подготовленных бойцов при трёх артиллерийских орудиях. В результате неожиданной атаки красноармейский 2-й Петроградский полк оставил позиции, бежавшие с передовой дезертиры успели захватить пароход на Волге, при этом свой бронепоезд «Свободная Россия» бросили на железнодорожных путях — в результате он был расстрелян белыми прямой наводкой. Комиссар полка М. Машкевич в самый разгар боя неожиданно для своих подчинённых отбыл в вышестоящий штаб «для доклада».

Прибытие Л. Д. Троцкого в Саратов, 1919 г.

Относительно немногочисленной охране вместе с наркомом удалось не только отбить атаку противника, но и остановить панику и восстановить управление абсолютно деморализованными, отступающими воинскими подразделениями. По личному приказу Л. Троцкого в отношении дезертиров была применена децимация, когда был расстрелян каждый десятый красноармеец, отобранный по жребию. Наказание более подходящее для римской когорты, чем для подразделений, в большинстве состоявших из необученных петроградских рабочих-полиграфистов. По приговору военно-полевого суда были расстреляны командир полка Гнеушев, его комиссар-большевик М. Пантелеев и остальные коммунисты, в общей сложности 41 человек. Тела побросали в Волгу, затем прошлись по воде над трупами катерами — для верности. Сам Лев Троцкий охарактеризовал проведённую казнь так: «к загнившей ране было приложено калёное железо».

Большинство людей, находившихся в непосредственном подчинении председателя РВС, старательно пытались копировать стиль своего руководителя. Когда в ноябре 1918 года нарком путей сообщения РСФСР В. И. Невский написал Л. Д. Троцкому о том, что председатель революционного военно-полевого трибунала Южного фронта С. В. Чикколини «расстрелял без всякого основания двух железнодорожников», тот телеграфировал в ответ: «Чикколини не мог расстреливать, а в качестве председателя трибунала мог, вместе с другими судьями, голосовать за расстрел». Лев Давидович лично назначал члена ВЦИК С. Чикколини (Шиколини) начальником своего бронепоезда, очень хорошо знал его и ценил как абсолютно преданного ему человека.

Между тем председатель Реввоентрибунала Республики К. Х. Данишевский всё-таки доложил председателю ВЦИК Я. М. Свердлову о том, что тов. С. В. Чикколини расстрелял комиссара движения станции Борисоглебск тов. Хомутникова только за то, что тот явился в его поезд по служебным делам пьяным. Из доклада Карла Данишевского следовало, что по показаниям сотрудников трибунала — следователя Подучева и его секретаря Кочубея — решение о расстреле железнодорожника Чикколини принял вместе с возглавлявшим ревтрибунал 8-й армии Шварцем, без соблюдения какой бы то ни было судебной процедуры. Несчастного Хомутникова только спросили: «Ну, согласны на расстрел», после чего его расстреляли у здания вокзала. Такое неоднозначное решение отнюдь не было единичным: ещё одному руководителю железной дороги Ольховацкому смертный приговор был оформлен уже после его казни, задним числом. Вывод председателя трибунала был однозначен: «В этом случае проявилось самодурство Чикколини, которое само становится здесь преступлением, подлежащим суровой каре».

Однако РВТ ограничился лишь отстранением С. В. Чикколини от должности, так как в результате назначенной по требованию Л. Троцкого судебно-психиатрической экспертизы (её проводил известный психиатр Эриксон) было установлено, что подсудимый страдал «истеро-неврастенией, затруднявшей для него возможность правильно оценивать обстановку».

В постановленном приговоре РВТ РСФСР от 31 января 1919 года говорилось: «Принимая во внимание расстройство нервной системы Чикколини, имеющее характер истеро-неврастении, что затрудняло для него возможность правильно оценивать обстановку и общественно-политические последствия своих поступков, а также принимая во внимание его революционное прошлое, выразившееся в активной борьбе за пролетарскую власть, Реввоентрибунал Республики (…) постановил:

Отстранить Сергея Чикколини от всякой ответственной работы в советских учреждениях впредь до особого постановления РКП(б) и запретить въезд в прифронтовую полосу впредь до особого распоряжения Реввоенсовета Республики..» [1.86] Выявленное сумасшествие не помешало отставному судье поступить в военную академию, после её окончания командовать 2-й бригадой 41-й стрелковой дивизии и геройски погибнуть. 13 октября Л. Д. Троцкий выступил на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) с сообщением о том, «что на Южном фронте убит тов. Чикколини».

Тем не менее личное участие и выдающаяся роль Льва Давидовича в защите республики не вызывают ни у кого сомнений. Он — действительный создатель регулярной Рабоче-Крестьянской Красной Армии. 11 августа 1918 года наркомвоенмор подписал приказ № 18 о том, что в случае самовольного отступления подразделения «первым будет расстрелян комиссар части, вторым — командир. Мужественные, храбрые солдаты будут награждены по заслугам и поставлены на командные посты. Трусы, шкурники и предатели не уйдут от пули». Уже 31 августа 1918 года в приказе № 31 было объявлено о расстреле 20 человек из состава самовольно отступивших частей 5-й армии. Для борьбы с дезертирством, которое приобрело массовый характер — лишь за семь месяцев

1919 года было задержано 1 миллион 500 тысяч человек, оставивших свои части (из них злостными дезертирами признали всего 95 тысяч человек), — летом 1919 года РВС РСФСР был подписан приказ № 997 о создании штрафных рот, в котором