Пол и гендер - Евгений Ильин

Но необходимо отметить, что дети, слишком рьяно стремящиеся к приобретению и выражению многих личностных черт, рассматриваемых как более адекватные для представителей противоположного пола, рискуют быть отвергнутыми сверстниками и, соответственно, обладать низкой самооценкой (Lobel, Stone, Winch, 1997). Более того, обладание маскулинными чертами, а не сама по себе андрогинность, наиболее тесно увязывается с хорошей адаптивностью и самоуважением. Это открытие не должно удивлять, так как во многих обществах маскулинные характеристики оцениваются выше, чем фемининные атрибуты (Turner, Gervai, 1995). Однако похоже, что времена меняются. Исследование детей младшего школьного возраста, проведенное Болтизар (Boldizar, 1991), показало, что сегодня более высокая самооценка стала характерной именно для андрогинных людей. В ходе другого недавнего исследования (Mayer, Sutton, 1996) было обнаружено, что андрогинные семейные пары чувствуют себя в большей степени удовлетворенными своими интимными взаимоотношениями, чем пары, традиционные по половому типу, при том, что именно фемининный компонент андрогинности служит лучшим признаком удовлетворяющего характера этих взаимоотношений.

Шэффер Д., 2003, с. 715–716.

В зрелом возрасте наблюдается уменьшение гендерных различий. Полагают, что причиной этого являются, с одной стороны, изменение гормональной насыщенности, а с другой – требования, предъявляемые ролями, которые играют мужчина и женщина в семье. В период взращивания маленьких детей родители подавляют свойственные им половые особенности и становятся андрогинными.

В последнее время некоторые теоретики стали говорить, что категория «женщина» является неустойчивой или вообще несуществующей. Но тогда то же можно сказать и про категорию «мужчина».

Теория андрогинности вызвала на Западе не только большой интерес, но и критику ее основ (Ashmore R., 1990; Sedney M., 1989). Возможно, это было вызвано тем, что в американском обществе маскулинность дает человеку больше преимуществ, чем фемининность и адрогининность, а поэтому некоторые женщины предпочитают демонстрировать маскулинное поведение, так как выгод от него может быть больше, чем потерь (Taylor M., Hall J., 1982). Некоторые женщины подражают маскулинному лидерскому стилю, особенно если они занимают должности в традиционно мужских областях деятельности (Bartol K., Martin D., 1986; Cox E., 1996). М. Тейлор и Д. Холл считают даже, что понятие андрогинии излишне.

Спенс и Хельмрих (Spens J., Helmrich R., 1981) предложили вместо терминов «мужественность» и «женственность» использовать другие: инструментальность , как способность к самоутверждению и компетентность (традиционно приписываемые мужчинам) и экспрессивность , традиционно связываемую с женственностью.

В ряде исследований показано, что маскулинные или фемининные люди могут иметь преимущество перед андрогинными. Например, М. В. Гаврилова (2005) выявила, что проблемная нагруженность у маскулинных мальчиков выражена меньше, чем у андрогинных мальчиков.

Сама С. Бем в последней книге (1993) признает, что концепция андрогинии далека от реального положения дел, поскольку переход личности к андрогинии требует изменений не личностных особенностей, а структуры общественных институтов. Кроме того, существует опасность утраты того положительного, что несет в себе сглаживание дихотомии мужского – женского.

...

Нам нужно отказаться от ожиданий, что женщины и на работе и в сфере образования должны обладать чертами и женскими и мужскими: независимостью и зависимостью, настойчивостью и пассивностью, в зависимости от ситуации. Мы не считаем андрогинность идеальной человеческой ситуацией; она не ведет к поведению, снимающему гендерные ограничения… Андрогиния подталкивает нас к убеждению в том, что избавление от сексуальной дискриминации в сфере образования и на работе возможно, если изменятся сами люди. Андрогиния не решит наши современные социальные проблемы в области женской карьеры.

Палуди М., 2003, с. 304.

В то же время положительной стороной концепции С. Бем об андрогинии является внимание, которое ей удалось привлечь к тому факту, что для общества одинаково желательными могут быть как мужские, так и женские качества.

22.3. Психологический пол и возраст

Наличие психологического пола выявлено уже у старших дошкольников (Колясникова М. В., 1999). Однако до сих пор остается открытым вопрос: изменяется ли с возрастом количество лиц маскулинного, андрогинного и фемининного типа? Полученные в последние годы данные позволяют высказать на этот счет некоторые предположения, хотя получаемые в исследованиях результаты не всегда сходятся.

По данным Г. Рыбка, какой-либо однозначный вывод в отношении лиц мужского пола сделать трудно, поскольку число маскулинных, андрогинных и фемининных мальчиков колеблется без четкой динамики от VII класса до студентов (табл. 22.2). У лиц женского пола в X классе и у студентов фемининных значительно больше, чем у семиклассниц. Это происходит за счет уменьшения лиц андрогинного типа, в то время как количество маскулинных остается одинаковым. Превалирование андрогинных среди лиц мужского и женского пола можно объяснить использованием в исследовании методики С. Бем, в которой критерии маскулинности и фемининности ослаблены по сравнению с другими методиками (в частности, по сравнению с Фрайбургским опросником). Число маскулинных лиц женского пола и фемининных лиц мужского пола одинаково.

Таблица 22.2.

Количество маскулинных, андрогинных и фемининных среди подростков

Из представленных в этой таблице данных следуют следующие выводы. От младших подростков к старшим увеличивается количество лиц с маскулинностью, а с фемининностью – уменьшается. Эта тенденция особенно ярко выражена у мальчиков, но наблюдается и у девочек. У младших подростков (как мальчиков, так и девочек) преобладают лица фемининного типа. У старших мальчиков преобладают лица маскулинного типа, а у старших девочек – андрогинного типа.

Увеличение числа маскулинных лиц у девочек от возраста 11–12 лет к возрасту 15–16 лет выявлено и Ж. Г. Назарян (2005), причем это наблюдалось на двух выборках – русской и армянской (в первой с 14 до 22 %, во второй – с 10 до 18 %). Однако у мальчиков увеличение было значительно бульшим (соответственно с 19 до 43 % и с 20 до 35 %). Среди девочек преобладали фемининные (в группе 11–12 лет – 57 %, в группе 15–16 лет – 50 %). Однако и здесь видна тенденция снижения с возрастом числа фемининных девочек, хотя она и слабо выражена. У мальчиков также наблюдается тенденция снижения с возрастом числа фемининных. Количество андрогинных велико как среди девочек, так и среди юношей, что можно связать со спецификой методики С. Бем, использовавшейся автором данного исследования.

В пользу этого вывода говорят и данные, полученные С. В. Афиногеновой на девушках, не занимающихся спортом (табл. 22.3).

Таблица 22.3. Возрастная динамика количества девушек с разным психологическим полом (процент случаев)

Как видим, рост числа маскулинных среди девушек не всегда имеет место. Количество маскулинных и фемининных может оставаться и стабильным при переходе от одной возрастной группы к другой.

Е. В. Козырева (2005), используя методику С. Бем, сравнивала выраженность маскулинности, андрогинности и фемининности у школьников (начиная с 14 лет) и студентов (18–23 года). Полученные данные свидетельствуют об увеличении с возрастом числа маскулинных лиц как мужского, так и женского пола (за счет андрогинных) и о неизменности числа фемининных (табл. 22.4).

Таблица 22.4. Выраженность маскулинности, андрогинности и фемининности у школьников и студентов (процент случаев)

А. И. Тупицына (2004) среди школьников мужского пола выявила 45,7 % маскулинных, 16,5 % фемининных и 37,8 % андрогинных лиц. Эти данные близки к данным, полученным Н. Г Куприяновой (2006). Нельзя, однако, не обратить внимания на выявленный А. И. Тупицыной факт: если сравнить учащихся, обучающихся в смешанной по полу школе и в мужской гимназии, то данные будут несколько различаться по количеству маскулинных (их больше в гимназии – 52 против 39 %) и андрогинных (их больше в смешанной школе – 43 против 31 %). По количеству фемининных различий нет (соответственно 17 и 16 %).

Однако М. А. Цебрук (2008) получены несколько иные данные. Среди учащихся суворовского училища маскулинных было больше, чем в смешанной общеобразовательной школе (соответственно 31 и 15 %), но и фемининных среди суворовцев тоже было больше (соответственно 28 и 9 %). Так что вопрос о влиянии чисто мужского коллектива на выраженность маскулинности остается неясным.

По данным М. В. Гавриловой (2005), использовавшей методику С. Бем, среди десятиклассников мужского пола ( n = 30) маскулинных оказалось 40 %, андрогинных – 43,3 %, а фемининных – 16,7 %. Среди десятиклассниц женского пола ( n = 33) фемининных было 24,2 %, андрогинных – 60,6 %, а маскулинных – 15,2 %.