«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин

* * *

Увы, но и здесь пальма первенства принадлежит не нам!

Ещё римский император Траян бесплатно распределял зерно и устраивал бесплатные гладиаторские бои — покупая лояльность граждан «хлебом и зрелищами».

Канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк, раздавал щедрые социальные пособия -опасаясь того, что народ обратится к революционным идеям Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Однако, прорыв произошёл в САСШ, в 30-х годах 20-го века, при президенте Франклине Рузвельте. Америка в то время была охвачена Великой депрессией: треть рабочих сидела без работы, заработки остальных резко уменьшились. Фрэнсис Перкинс, ставшая в 1933 году министром труда — провела реформы, которые назвали «Новым курсом». Среди них было введение минимальной оплаты труда, пособий по безработице и пенсий для пожилых людей. Прежде, ни один штат САСШ не гарантировал пенсии по достижении определенного возраста, а к 1935 году Фрэнсис Перкинс ввела их по всей стране.

По тем временам — невероятно радикальный шаг: Рузвельта за него, открыто называли «социалистом — ещё хуже, чем Сталин»!

Вопреки опасениям маловеров, эти меры улучшили эффективность и производительность американской экономики.

Почему так, спросите?

В случае потери работы, человек, имея пособие — не станет хвататься за первую подвернувшеюся, а подберёт наиболее оптимальный вариант в соответствии со своими возможностями. Решив заняться бизнесом, предприниматель не будет бояться рисковать — имея страховку на случай банкротства. Болезнь, лишившая трудоспособности кормильца — не станет катастрофой для членов его семьи.

С тех пор, развитые государства Запада стали превращаться в социально-ответственные — со всевозможными нюансами, конечно. В одних, для получения благ — следовало прежде платить взносы в государственную систему страхования, в других — их доступность в определённых случаях обеспечивало гражданство. Одни социальные пособия были универсальными и обеспечивались всем независимо от доходов, другие же — привязывались к материальному положению и, приходилось доказывать их необходимость.

Но все социально-ответственные государства объединяет одно: ответственность за то, чтобы люди не умирали на улицах от голода — лежит не на семье, не на благотворительных организациях и, даже не на частных страхователях.

А на правительстве страны!

* * *

Выслушав, Краснощёков лихорадочно шевелил извилинами:

— Так, так, так… А что же тогда по вашему, происходит в СССР?

— «Базис определяет надстройку» — ещё раз повторюсь. Зарождающиеся социалистические классы и, соответственно — социалистические отношения, вашими единомышленниками были уничтожены в угоду марксистским догматам и люмпен-пролетариату…

С безнадёгой развожу руками:

— … Так, что ничего кроме государственного капитализма, Александр Михайлович, нам не светит. Конечно, это назовут «социализмом» и, может быть когда-нибудь — даже «развитым». Однако, если на заборе — где дрова сложены, написать известное слово из трёх букв — сама их суть нисколько не изменится.

— Обоснуйте, Серафим Фёдорович.

Спрашиваю:

— Что такое социализм?

Мой оппонент замешкался и, я с изрядной долей здорового стеба — ответил вместо него:

— Кажется, сам Карл Маркс на этой формулировке — отдохнул, да? Могу ошибиться, но он лишь дал понять, что если средства производства отобрать у капиталистов и сделать общими — то и прибавочный продукт отбирать будет некому. Следовательно, доставаться он будет целиком рабочим и, вот тут-то — наступит полное изобилие, всеобщее счастье и обязательно — всемирное братство народов!

Тот, слегка обиженно за классика:

— Можно бесконечно спорить о значении термина «социализм», но если он и значит что-нибудь — то только контроль производства самими рабочими, а не владельцами или управленцами, которые правят ими и контролируют все решения… «Добровольный союз вольных производителей» — вот что такое социализм по-Марксу.

Криво усмехнувшись:

— Вы всерьёз считаете, что при таком порядке вещей — производство будет более эффективным? Чем же, любопытствую? Тем, что всенародным референдумом будут решать — какого размера делать гайку на каждый паровоз выпускать? Выберут человека для решения этого вопроса? Так ведь и оглянуться не успеешь — как он превратится в того же управленца с кабинетом, секретуткой и «телефонным правом». И в результате: «на колу висит мочало — начинай всё сначала».

Опускает глаза:

— До семнадцатого года, я так считал. Теперь — не знаю…

Махнув рукой, я:

— В России — из-за всеобщей неграмотности, даже такое невозможно. «Базис определяет надстройку» — против законов политэкономии не попрёшь! Поэтому — только государственный капитализм и, только он — в недрах которого будут вызревать и когда-нибудь…

Посмотрев на потолок, печально-тяжело вздыхаю:

— … Лет через семьдесят, вызреют ростки нового, общественного строя — социально-ответственного государства.

Последняя попытка «пациента» сохранить прежний образ мышления:

— Возможно, при социализме предприятия должны будут управляться государством?

— В не так давно «почившей в Бозе» Российской Империи — имелось множество казённых заводов, как и сейчас управляющихся государством, — загибаю пальцы, перечисляя их поимённо, — Тульский, Ижевский и Сестрорецкий оружейные заводы, Охтинская пороховой, Петербургский и Луганский патронные, Обуховский и Ижорский заводы морского ведомства, Пермский и Златоустовский заводы горного ведомства и прочие…

Помолчав, одним залпом разбиваю последний идеологический «бастион» собеседника:

— … Вы считаете, что это и есть социализм? И где здесь «вольный союз производителей» — если размер каждой гайки, нисходит с «заоблачных высот» — в виде обязательного к исполнению циркуляра…?

Добиваю, чтоб не воспрял:

— … Нет, дорогой мой Александр Михайлович! Наша страна полным ходом идёт именно в государственный капитализм. Ничего дурного сказать про него не могу: для России альтернативой ему — был бы возврат к дикому капитализму образца середины 19 века, с его сараями-мануфактурами при водяном колесе. Однако, неизбежные спутники госкапитализма — сковывающий производственный монополизм в экономике и удушающий тоталитаризм в политике, в долгосрочной перспективе разрушат эту страну…

С многозначительным видом тычу пальцем в небеса и с однозначным смыслом завершаю свою мысль:

— … Если в ней не созреют новые — социалистические отношения и новая пара классов — специалисты и менеджеры.

* * *

После очень длительного — почти траурного молчания, выкурив полпачки папирос, Краснощёков пристально взглянул мне в глаза:

— У меня сложилось впечатление, что Вы не просто мне всё это рассказываете — а с целью что-то предложить?

УУУФФФ!!!

Шумно выдохнув, я превеликим облегчением выдал, как камень с плеч свалив:

— Я хочу всемерно ускорить процесс вызревания внутри государственного капитализма социалистических отношений. Я строю свою промышленную «империю» внутри красной империи, для того — чтобы Россия встала равной среди других социально-ответственных стран!

Встав, протягиваю ладонь:

— Вы со мной, товарищ Краснощёков?

Конечно, довольно рискованно — ну а что делать?

Сделать Краснощёкова своим