Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

— Но ведь должно же что-то вызвать эту реакцию объединения. И вообще — где находится во время «роения» невероятно сложная память всей системы? Ведь электронный мозг «умнее» любого из своих элементов. Если б демонтировали мозг, разве смогли бы эти элементы потом сами вскочить на соответствующие места? Сначала нужно было бы составить план всего мозга…

— Не обязательно. Достаточно было бы, чтобы каждый элемент содержал память о том, с какими другими элементами он непосредственно соединялся. Допустим, элемент номер один должен соприкоснуться определенными поверхностями с шестью другими элементами; каждый из них «знает» то же самое о себе. Таким образом, количество информации, содержащееся в отдельном элементе, может быть ничтожно малым, но кроме нее нужен всего лишь один сигнал, типа «Внимание! Опасность!», по которому все элементы соединяются надлежащим образом и мгновенно возникает «мозг». Но это, разумеется, лишь примитивная схема. Я предполагаю, что дело обстоит куда сложней, хотя бы потому, что такие элементы наверняка часто гибнут, а это ведь не должно отражаться на деятельности целого…

— Ладно. У нас нет времени, чтобы дальше обсуждать детали. Вы усматриваете в своей гипотезе какие-то конкретные выводы для нас?

— В известном смысле — да. Но негативные. Миллионы лет механической эволюции. Явление, с которым человек еще не встречался в Галактике. Обратите внимание на основную проблему. Все известные нам машины существуют не для самих себя, а для кого-то другого. Так что с человеческой точки зрения кажутся бессмысленными разрастающиеся металлические дебри Регис или ее железные тучи; правда, такими же «бессмысленными» можно назвать, например, земные кактусы, растущие в пустынях. Суть дела в том, что эти механизмы отлично приспособились к борьбе с живыми существами. Мне кажется, что убивали они лишь в самом начале этой борьбы, когда жизнь на суше кипела; выяснилось, что не экономно расходовать энергию на убийства. Поэтому они используют другие методы, которые обусловили и катастрофу на «Кондоре», и несчастный случай с Кертеленом, и, наконец, трагедию группы Реньяра.

— Что же это за методы?

— Я точно не знаю, в чем они состоят. Могу лишь высказать личное суждение. Случай Кертелена — это ведь уничтожение почти всей информации, какую содержит мозг человека. То же, очевидно, они проделывали и с животными. Живые существа, искалеченные таким образом, неминуемо должны погибнуть. Это способ более простой, быстрый и экономный, чем убийство… Вывод я из этого делаю, к сожалению, пессимистический. Может, это еще слабо сказано… Мы находимся в неизмеримо худшем положении, чем они, по нескольким причинам. Прежде всего, куда легче уничтожить живое существо, чем механизм. Далее — они эволюционировали в таких условиях, что боролись и с живыми существами, и со своими металлическими «братьями» — мыслящими автоматами. Значит, они сражались одновременно на двух фронтах, стараясь уничтожить и адаптационные системы живых существ, и всякое проявление разума у механизмов. В результате этой миллионолетней войны должен был выработаться необычайный универсализм и совершенство истребительных действий. Боюсь, что победить мы смогли бы лишь в том случае, если б целиком их уничтожили, а это практически невозможно…

— Вы так думаете?

— Да. То есть, конечно, при соответствующей концентрации средств можно было бы уничтожить всю планету… но ведь это же не является нашей задачей, не говоря уж о том, что у нас и сил на это не хватит. Ситуация действительно единственная в своем роде, поскольку, как я это понимаю, мы вообще-то далеко превосходим их в интеллектуальном смысле. Эти механизмы ни в коем случае не представляют собой никакой разумной силы, просто они в совершенстве приспособились к условиям Регис… к уничтожению всего разумного, а также всего живого. Сами они неживые. Поэтому то, что для них безвредно, для нас может оказаться убийственным.

— Но почему вы уверены, что они не обладают разумом?

— Я мог бы тут уклониться, отговориться незнанием, но скажу вам, что если я вообще в чем-либо уверен, так именно в этом. Почему они не являются разумной силой? Да если б у них был разум, так они давно бы с нами расправились. Если вы мысленно восстановите по очереди все события на Регис с момента нашей посадки, то сами увидите, что они действуют без какого-либо стратегического плана. Нападают от случая к случаю.

— Однако… способ, которым они лишили Реньяра связи с нами, а потом нападение на разведывательные машины…

— Да они попросту делают то же, что тысячелетия назад. Ведь те высшие автоматы, которые они истребили, наверняка общались между собой именно при помощи радиоволн. Уничтожить этот обмен информацией, расколошматить связь — это была одна из первых их задач. Решение прямо-таки само напрашивалось, ведь металлическая туча так надежно экранирует, как ничто другое в мире… И что теперь? Что нам делать дальше? Нам приходится охранять и себя, и свои автоматы, свои машины, без которых мы были бы ничем. А они могут маневрировать абсолютно свободно, имеют практически неисчерпаемые источники воспроизводства, они могут размножиться, если мы уничтожим часть их, и при всем том никакие средства, опасные для живого, не могут им повредить. Неизбежно придется пускать в ход самое разрушительное из наших средств: удары антиматерией… но их и антиматерией целиком не уничтожишь. Вы заметили, как они поступают при ударах? Попросту рассыпаются во все стороны… Кроме того, мы должны все время находиться под защитой, что ограничивает наши стратегические планы, а они могут как угодно дробиться, передвигаться с места на место… И если мы их разобьем на этом материке, они перейдут на другие. Да, в конце концов, это же не наша задача — уничтожать их. Считаю, что мы должны улететь отсюда.

— Ах, вот как…

— Да. Потому, что раз нашими противниками являются создания неживой эволюции, наверняка не имеющие психики, мы не можем обсуждать проблему мести, расплаты за «Кондора», за судьбу наших товарищей. Это все равно что пытаться высечь океан, в котором утонул корабль с людьми.

— В том, что вы говорите, было бы много правильного, если б дела в действительности обстояли именно так, — вставая, сказал Горпах. Он оперся руками на исчерченную карту. — Но в конце концов это лишь гипотеза, а мы не можем вернуться с гипотезами. Нужна уверенность. Не месть, но уверенность. Точный диагноз, установленные факты. Если мы их установим, если я закупорю в контейнерах «Непобедимого» образцы этой… этой летающей механической фауны — если она и вправду существует, — тогда я, конечно, сочту, что нам тут больше нечего делать. Тогда уж пускай База определяет дальнейший образ действий. Кстати говоря, нет никакой гарантии, что эти создания останутся по-прежнему на планете: возможно, они так разовьются, что в конечном счете станут угрожать космической навигации в этом районе Галактики.