За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

Они едва не поубивали друг друга. Штефана так и подмывало свернуть ей шею, а Софии вцепиться ему в лицо. Два стойких противника, смотрящих друг другу в глаза, прожигающих друг друга взглядами.

- Ты думала, что можешь скрыть это от меня? - шипящий свист вырвался из его рта. - Думала, что это просто так сойдет тебе с рук? - ладони сжилась в кулаки, а глаза темнели, превращаясь в черные точки.

- А что не так, милый? - горько улыбнулась София, дерзко вскинув подбородок. - Я сделала то, что должна была сделать. Эта девка… не достойна тебя, она…

- Ты говоришь о дочери аристократа, - сквозь зубы перебил ее Штефан.

- Она рабыня! - выкрикнула София с такой яростью, что лицо ее покраснело. - Рабыня, ясно?! Девка для утех и не более! Ты думаешь, какое-то имя, пусть даже она была бы дочерью Князя, сделало бы ее равной по положению мне?! - она расхохоталась. - Ты что, считаешь, что она стала такой же, как мы? Равной мне и тебе?! - сделала она акцент на последнем слове. - Она невольница! Рабыня! И золотая цена ей одна медная монета!

В один миг Штефан преодолел расстояние, что разделяло их, и, схватив Софию, резко прижал ее к стене.

- Не смей говорить так, поняла? Никогда! - зашипел он ей в лицо. - Она лучше тебя и меня! В сто раз лучше! Она не такая сука, как ты, и не такая мерзавка, как я! И ты не имеешь права обвинять ее в чем-то!

- Да если бы я не подтолкнула ее в постель к Кариму, она бы и сама рано или поздно раздвинула перед ним ноги! - взбесилась леди Бодлер, пытаясь оттолкнуть мужчину от себя.

- Она бы никогда не легла под него! – заорал ей в лицо Штефан, сорвавшись. – Никогда, тебе ясно?! Чем вы ее опоили, прежде чем она легла с Вийаром? Я знаю, что она по своей воле никогда не сделала бы этого!

- Ой ли, - отмахнулась София, резко выдергивая свои руки из его захвата, но так и не освободившись. – А не думаешь ли ты, что твоя девка тебя обманывала? Спала с тобой, а мечтала о Кариме! - ее слова пропитал яд, который медленно убивал Штефана. – Он мне признавался, что она смотрит, будто пожирает взглядом!

- Ты лжешь, София! – вскричал Штефан, сильнее налегая на девушку и причиняя ей боль. – Лжешь! И я знаю это. Думаешь, стала бы Княгиней, дорогая моя? – едко выплюнул он, чем вынудил красивое женское лицо побледнеть. - Взошла бы на трон Кэйвано и стала править? - продолжал полосовать ее словами Князь. – Никогда. Слышишь меня, никогда! Ты не достойна того, чтобы носить титул Княгини! Мелочная, подлая и лживая тварь, а не аристократка! – прошипел мужчина ей в лицо, пронзая девушку молниями глаз, и резко отпустил ее, выпуская из своих рук и отходя на расстояние нескольких шагов. – Лживая сука! – будто выплюнул он и отвернулся.

- Ненавижу тебя, - услышал он ее сиплый, еще немного ошарашенный голос. А потом ему в спину метнулся ее взбешенный яростный выкрик: - Ненавижу тебя, Штефан Кэйвано, и вечно буду ненавидеть! Ты и твоя девка еще ответят мне за всё!

- Только попробуй к ней хоть на шаг подойти! – рыкнул он, стремительно повернувшись к мстительнице лицом. – Только попробуй, София! Я отправлю тебя туда, где ты ничего и никому сделать не сможешь!

- Ты ничего мне не сделаешь, Князь! – ядовито расхохоталась девушка, зло глядя на него. – Ни-че-го! Я, как ты успел отметить, аристократка. В чем ты меня хочешь упрекнуть? Я разве пошла против правил? – ее глаза блеснули. – Если уж говорить о нарушении законов, то это ты переступил черту! Ты, а не я!

Штефан уставился на нее, сжимая руки в кулаки.

- Я тебя предупредил, София, - выговорил он сквозь зубы. – Только приблизишься к ней, я не отвечаю за последствия. Я предупредил, - холодно выдавил он и покинул дышащую ненавистью дворянку.

Они расстались лютыми врагами. Примирить их не смог и Натан Бодлер, который приезжал в Багровый мыс, якобы, для важного разговора, а на самом деле, ходатайствуя за дочь. Штефан не принял мирного соглашения, как, он был уверен, не приняла его и сама София. С того дня они не виделись, но Штефан знал, что эта обида в ней не заживет еще очень долго. Если вообще когда-нибудь заживет.

Через несколько дней он встретился с Каримом Вийаром, разговора с которым не вышло совершенно. Штефан просто вытолкнул пришедшего к нему «с миром» Карима взашей, приказав слугам не впускать его в дом ни под каким предлогом. Вийар что-то пытался сказать, кажется, обвинял его в сумасшествии или в чем-то подобном, но Штефан остался глух к его словам. Вне круга Совета он не обязан общаться с ним. И не будет этого делать. Вийар выкрикивал какие-то глупости, а Штефан уже входил в дом, игнорируя крики.

Поглощенный мыслями о Каролле, он не думал о леди Бодлер и Кариме Вийаре долго. Именно Кару он желал вернуть, а она отказывала ему в этом. Наверное, она была права. И он знал, что ее прощение не заслужить так просто, но в конечном итоге, она не оставила ему выбора. Он уже не мог без нее, а она его игнорировала. Отсылала его цветы в больницы, а подарки - в детские дома и на благотворительность. А он никогда и никому цветы и подарки не дарил, даже предположить не мог, что пойдет на такое когда-нибудь. А Кара... она даже визитки его не читала! Подумаешь, всего пара слов, но она не ответила ни одно из них. И тем самым развязала ему руки. Как так говорят, «молчание знак согласия»? Что ж, Кара сама подписала себе вольную. Но вольная эта подразумевала ее постоянное нахождение на воле рядом с ним. Только так.

И он решился на непредвиденное раньше, на преступное и карательное. Он отважился пойти против всех, даже против Совета Князей. Он похитил дочь аристократа. Действие, достойное сумасшедшего. И за такое ему, очевидно, могут назначать самое высокое наказание, - отправить в колонию на определенный срок. Лишить его трона не смогут, а вот лишить возможности управлять самостоятельно, - в их власти. Но он плевал на последствия. Он точно знал, что если дело будет сделано, он получит гораздо больше, чем то, о чем смел даже мечтать. И ради одной вероятности удачного исхода он готов был рискнуть. Если не всем, то очень многим.

А теперь… чувствовал себя последним мерзавцем. Нет, он не оправдывался перед собой, он поступил так, как считал нужным и правильным, пусть и рубил с плеча, действуя не совсем законно. Хотя, что уж греха таить, совсем незаконно. Но она не оставила ему иного выхода! И она же одновременно толкнула его к черте, за которой стояла. Он знал, что она ждет. И он шел к ней навстречу.

Он выкрал ее из дома Димитрия, предварительно написав тому соответствующую записку, а затем тайно вывез Кару из страны в недавно купленный коттедж в Норвегии. Истинное сумасшествие, но Штефан был уверен, что именно здесь они могли начать всё сначала, попробовать жить заново, с чистого листа. Ведь это возможно. Для него. А для нее? И для нее – тоже, если бы он не знал этого наверняка, то не стал бы рисковать. Хотя... стал бы. Да, стал бы! Потому что он чертов мазохист, и ему нужно услышать всё от нее.