Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 Хотя не то чтобы у него, собственно, было достаточно свободного времени, чтобы осмотреться. Нынешний режим существования очень сильно напоминал ему тот, который установил как-то для него Аргза, после того как он имел неосторожность чересчур вольно высказаться о своём "хозяине". Тогда у него тоже почти не было возможности нормально отдохнуть. И, как и тогда, от такого режима он был абсолютно измучен. Днём Стрелок, развлекаясь, выгонял его во внутренний двор базы и палил по нему из всего, что попадётся под руку. Под руку ему попадалось много, так как собственный запас оружия у него был практически неограничен. Также Стрелок заставлял его выполнять функцию домашней обслуги — непонятно зачем мыть по всей необъятной базе полы и окна, стирать их с Ядовитым Рогом одежду, чистить им сапоги и оружие, заправлять маслом оба их одиночных истребителя, собственноручно готовить им еду. Последнее, правда, ему очень быстро делать запретили, так как без точных инструкций еда получалась в лучшем случае сырой и пресной, в худшем — несъедобной, ибо те кулинарные книги, что он когда-то случайно читал в интернете, нужных рецептов не содержали. Да и от разнообразных чистящих средств у него уже начинала развиваться на руках аллергия: на первых порах это выражалось только в покрасневших и опухших кистях рук, а затем, когда он начал беспрерывно оглушительно чихать — Стрелку пришлось отобрать у него все эти средства, оставив ему в распоряжение только ледяную воду из-под крана (допотопный водопровод сохранился здесь не иначе как чудом) и обыкновенное мыло.

　　 Ночью было… гадко. Гадко и мерзко. Если днём в дни своего присутствия на базе Стрелок и Крэйен предпочитали уединяться вдвоём, испытывая на прочность любую попавшуюся вертикальную или горизонтальную поверхность, то ночами они, желая поиздеваться над ним ещё больше, брали его с собой в общую спальню. Они завязывали ему глаза, потому что Стрелка отчего-то приводил в бешенство его взгляд, и завязывали рот — тогда, когда не решали использовать его рот сами. Сильвенио не помнил, что делали с ним Близнецы, но, судя по обрывочным воспоминаниям тела, это было что-то похожее. А он — он по-прежнему не мог сопротивляться, хотя знал, что эти воспоминания стереть позволить себе уже не сможет, какими бы дурными они ни были.

　　 К счастью, Ядовитому Рогу вскоре надоело терпеть в постели безвольную живую куклу, и они начали заставлять его всё реже — только в тех случаях, когда Сайго улетал с базы куда-нибудь, а Стрелок оставался один и в плохом настроении.

　　 По крайней мере, Сильвенио мог теперь привести свои мысли в порядок и как следует поразмышлять обо всём, что увидел и узнал. Во-первых, имя Стрелка было Рил, потому что Ядовитый Рог звал его или так, или каким-нибудь оскорбительным прозвищем вроде "кретин" и "дебил". Во-вторых, Рил-Стрелок был совершенно очевидно безумен. Его извечный зубастый оскал, цвета его одежды, его пристрастия, его выбор развлечений, его резкий захлёбывающийся смех в неподходящие моменты, его то и дело подлетающие и так же неожиданно затихающие интонации, его нежелание каких-либо физических контактов, не несущих в себе тот или иной оттенок насилия либо унижения — всё говорило об этом довольно явно. Это было не то сумасшествие, которое таилось в добрых улыбках Близнецов, но и не то, которое он видел когда-то в белых глазах вернувшегося к полужизни Конрада Грэна. Это сумасшествие было более целостное, более злое, более поверхностное. Иногда Сильвенио казалось, что где-то глубоко внутри Стрелок и вовсе ничего уже не ощущает и лишь продолжает жить, как заведённый, а неадекватное поведение — лишь сросшаяся с его сущностью маска, въевшаяся в его душу внешняя корка, отдери которую — и увидишь кровавые разводы, не прикрывающие уже мёртвенную пустоту. Зато, в-третьих, Ядовитый Рог, напротив, казался порой вполне разумным. Или относительно разумным: он тоже убивал людей от скуки, и в его глазах тоже прочно поселился металлический блеск, он тоже бил Сильвенио, когда был не в духе — однако при этом он никогда не усугублял его мучений, как любил делать это Рил, и он был большую часть времени абсолютно спокоен, словно ничто в мире его не касалось лично. Единственным, кто вызывал у него хоть какие-то эмоции, предсказуемо значился Стрелок, постоянно его провоцирующий едкими насмешками. Таким образом, они будто бы уравновешивали друг друга: Рилу требовалось, чтобы кто-то вовремя его осаживал и давал выход его беспричинной вечной злости на весь мир, а Сайго просто необходим был человек, способный вывести его из обычного безразличного ко всему состояния и дать почувствовать немного вкус жизни. Даже если вкус этот был солёным вкусом крови.

　　 Сильвенио невольно задавался вопросом: может, это тоже такая своеобразная любовь? Что он об этом явлении, в принципе, знал? Достоверно — ничего. Разные источники определяли это понятие по-разному. Он почувствовал на себе любовь Мартина, он видел со стороны любовь Мирты и Трокса. Аргза тоже говорил ему когда-то… но это-то точно сюда не относилось. Так, может, и эти двое на самом деле любили друг друга? Иногда они напоминали пожилую семейную пару, ругающуюся по пустякам и без особых проблем выстраивающую совместный быт (на Эрлане семейные пары не ругались, но Сильвенио знал, что у других рас так бывает). Больше, правда, их отношения всё-таки были похожи на ненависть, судя по тому, какими обоюдно побитыми и расцарапанными они выходили из спальни наутро, но ненавидящие друг друга люди не стали бы жить бок о бок и терпеть недостатки друг друга. Или стали бы, учитывая, что они могли всерьёз подраться даже из-за такого пустяка, как вопрос "кто первым идёт в ванную утром", хотя свободных ванных на базе было бесчисленное количество? Он снова запутался.

　　 Однако, возвращаясь к полезным размышлениям: было и ещё одно обстоятельство, которое он упускал поначалу из-за чрезмерной усталости и прошедшей на данный момент аллергии. Заключалось это обстоятельство в том, что теперь Сильвенио хотя бы примерно знал, каким способом может выбраться. Ситуация с Троксом выглядела безнадёжной; здесь же, как ни странно, у него появился крохотный шанс выполнить всё же данное Мартину обещание. Если в случае с Тихим Львом ему пришлось бы непременно использовать для этого свою силу, чего он позволить себе не мог — потому как не мог пренебречь возложенной на него за эту силу ответственностью — то сейчас ему всего лишь нужно было позаимствовать у одного из пиратов браслет-телепорт. Хищение чужой собственности, конечно, тоже не входило в его обычные принципы, но, во всяком случае, это уж точно никому бы не принесло вреда. Тем более, что браслет, уже переместившись, наверняка можно было отправить назад отдельно в ту же минуту. Главная проблема состояла в том, что для выполнения этого нехитрого плана Сильвенио требовалось, чтобы Стрелок или Ядовитый Рог оставили бы свой браслет без присмотра, а они, казалось, ходили с этими браслетами даже в душ и в спальню, а эрландеранец не хотел лишний раз привлекать их внимание к своей персоне, потому не рисковал пока заходить в столь приватные места, чтобы попробовать взять браслет уже оттуда.