Недотепа. Непоседа (сборник) - Сергей Лукьяненко

А в городе всеми забытых пустынных гномов, которые и колдовать-то не умели, волшебный шар был у каждого! И пусть даже город расположен над (или под) залежами первосортного хрусталя, пусть гномы добились небывалых успехов в вытачивании из него шаров – но сколько волшебников нужно, чтобы превратить куски хрусталя в магические артефакты!

В этом явно крылась загадка – такая же, как и в обретении Алхазабом немыслимой волшебной силы!

Трикс мрачно подумал, что навсегда разлюбил загадки.

– Идем, – поторопила его Груя. – Идем, не стоит заставлять старейшин ждать. А то еще заснут…

При слове «заснут» Трикс и сам невольно зевнул – последний раз он спал еще в школе «Таящаяся гадюка» и проснулся, как подобает ассасину, рано. А после этого случилось путешествие на метлах, разговор с джинном, расставание (очень неприятное, если честно) с кузеном Дэриком, встреча со Сфинксом, появление Щавеля и Халанбери, возвращение к руинам древней столицы, тайна каменной двери, спуск в подземелья, встреча с отрядом Груи, путь к городу гномов… Если честно, то, по мнению Трикса, сейчас было уже утро следующего дня после расставания с Абвом и Эамом, и больше всего он хотел поспать.

Но долг не позволял ему дать слабину. Если даже маленький Халанбери держится – то он, волшебник, не смеет показывать усталость. Как там говорил Щавель? Героизм и самопожертвование – для волшебника обычное дело!

– Пойдем! – сказал Трикс твердо.

– Только пусть Ага идет первым, – смущенно сказала Груя.

– Почему? – удивился Трикс.

– Чтобы произвести на старейшин хорошее впечатление, конечно!

5

То, почему одни люди нравятся другим – тайна, недоступная ни волшебникам, ни мудрецам, ни даже самаршанским рыночным торговцам (хотя они добились в искусстве нравиться немалых успехов – это знает каждый, кто зашел на базар за пригоршней изюма и вышел оттуда с двумя арбузами, кульком хурмы и связкой кореньев для супа – на изюм, увы, денег уже не хватало).

Еще загадочнее, почему одни люди больше нравятся нелюдям, а другие – куда меньше. Всем известно, к примеру, что эльфы хорошо относятся к людям, косящим на один глаз. Никаких дурацких поверий, к примеру, что такие люди приносят им удачу, у эльфов нет. К глухим, одноруким или рябым у них никаких симпатий не возникает. А вот минотавры, например, очень любят торговцев перцем и прочими пряностями. Но их предпочтение хотя бы как-то оправданно – они утверждают, что торговцы пряностями наиболее хороши на гриле.

Почему Груя так симпатизировала Халанбери, оставалось для Трикса загадкой. Первой мыслью, конечно, было, что гномы любят детей. Может быть, за непосредственность характера, может быть, за маленький рост? Маленький рост – это очень правдоподобно, верно?

Но Щавель, отправляя с ними Халанбери, явно имел в виду что-то другое. Похоже, была какая-то общность между Халанбери и Алхазабом. И вот тут уже Трикс терялся в догадках. Здоровый, грубый, плохо воспитанный пустынный вождь вроде бы мало чем походил на шустрого мальчишку.

Как бы там ни было, но впереди, вместе с Груей, шел Халанбери. Следом за ним – Трикс и Тиана, а уже потом, сняв шлемы, пригладив бороды и закинув на плечи свои кирки, остальные гномихи. Выглядело это не то почетным караулом, не то стражей, но Трикс для бодрости духа решил принять первый вариант.

Здание гномьего совета, несмотря на свою внушительность, снаружи выглядело очень просто, без излишеств. Зато внутри гномы постарались. Белый мраморный пол был инкрустирован мозаикой удивительно тонкой работы, на стенах поблескивали драгоценные камни, которыми на поверхности короли бы украшали свои короны, потолок покрывали барельефы тонкой резьбы, изображающие трудовые будни и ратные подвиги гномов. Вдоль стен стояли сверкающие статуи из стали, бронзы и редких металлов – и эти статуи, сжимающие в руках кирки, провожали процессию внимательным взглядом стеклянных глаз. Трикс понял, что чуть ли не первым из людей видит знаменитых гномьих големов – механических слуг и воинов, способных в одиночку сразиться с целым войском.

Трикс, как и все люди, прекрасно знал, что гномы мастера в обращении с камнем, металлом и тонкой механикой. Но одно дело – знать, а другое – видеть собственными глазами. Печальная шутка «Насколько люди отстали от гномов? Навсегда!» всплыла в его голове. Следующая мысль была еще тревожнее – единственным, что мешало гномам стать властелинами мира, была их неспособность к магии. И если народ искусных механиков и мастеровых научится еще и колдовать…

Голос Груи прервал его размышления.

– Гости с поверхности! – торжественно объявила гномиха, едва они вошли в зал Совета старейшин. Тут все было уж совсем роскошно – от драгоценностей, скульптур, мозаик, инкрустаций, витражей, барельефов, горельефов и койланоглифов рябило в глазах. Мебель – от великолепного трона, на котором восседал, очевидно, самый главный гном, и до скромной табуреточки, на которой примостился один из старейшин, покрывали маркетри и интарсии. В зале были даже огромные окна, через которые и лился внутрь свет – на первый взгляд он казался солнечным!

Гномов в Совете было семеро – видимо, это число у гномов, как и у людей, считалось особенным. У гнома, восседавшего на троне, борода спускалась до пола и была уложена у ног кольцами. У того, что сидел на табуретке, борода едва доставала до пояса. Все остальные гномы щеголяли бородами промежуточной длины.

– Ты говорила, что к нам пришли трое, – сказал гном, сидящий на троне. – Учтивый, Умный и Та, Что Носит Белое Платье.

Тиана возмущенно фыркнула.

– Именно так, – кивнула Груя.

– Что ж… – рассудил гном. – Мы приветствуем уважаемых гостей. И просим их поприветствовать старейшину Совета. Кто из нас – старейшина?

– Опять загадки… – простонал Трикс.

– Здравствуй, уважаемый старейшина гномов! – тут же выступил вперед Халанбери. Как ни странно, обращался он к тому гному, что сидел на табуретке и обладал самой короткой бородой.

– Почему ты назвал меня старейшиной? – спросил гном на табуретке.

– Потому что ты самый скромный, – сказал Халанбери. – А настоящий правитель не станет восседать на троне, он предпочтет править чуть-чуть со стороны. Так делает регент Хасс, например…

Трикс чуть не ахнул от удивления. А ведь Халанбери, похоже, прав! Так правит Хасс… так правил визирь Аблухай… так, скромно, среди воинов, сидел на представлении сам Прозрачный Бог Алхазаб!

– Твое мнение понятно, – кивнул гном. – Далее?

Тиана, которой явно надоело состоять в непонятной роли «Той, Кто В Платье», шагнула вперед.

– Приветствую, старейшина! – сказала она, обращаясь к гному на троне. – Твоя борода самая длинная – а борода очень важна для гномов. Она самая седая – значит, ты самый старый и самый мудрый. И трон у тебя самый роскошный, а правитель, принимая гостей издалека, должен произвести на них впечатление.

– И твое мнение понятно, – теперь разговор вновь вел гном на троне. – Далее?

Трикс помедлил, глядя то на гнома с самой длинной бородой, то на гнома с самой короткой. А потом ответил:

– Здесь нет старейшины Совета.

– Почему? – с интересом спросил гном на троне.

– Потому что это – Совет старейшин, – ответил Трикс. – Вы все равны! Тот, кто хочет видеть величие и прямоту, примет за старейшину гнома на троне. Тот, кто верит в хитрость и ум, назовет старейшиной самого скромного.

– А тот, кто мудр, поймет разницу между словами «Совет старейшин» и «старейшина Совета», – кивнул один из молчавших до сих пор гномов. – Ты прав. Уважаемая Груя, ты не ошиблась в своем докладе.

– Мы, гномы, перебрали множество вариантов правления, – вступил в разговор его сосед. – Вначале у нас было единоличное правление – мы называли его «Гномон», что означало «гном – он». Это очень удобно – сразу видно, хорош или плох правитель. Но если правитель оказывался тираном, то свергнуть его было очень сложно – ведь мы, гномы, крайне законопослушны. Поэтому мы перешли на Двуегномовую систему правления – подразумевалось, что один гном всегда уравновесит недостатки другого гнома и дополнит его достоинства. Но в эпоху Двуегномия очередное правление рано или поздно заканчивалось ссорой…

Трикс понимающе кивнул. Кому как не ему, выросшему в со-герцогстве, были понятны плюсы и минусы двоевластия…

– Тогда мы пришли к идее Троегномия, – продолжил еще один гном. – Три – красивое и устойчивое число. Ведь даже стул не устоит на двух ножках, а на трех – легко! Третий гном всегда может примирить спорщиков, третий гном способен трезво посмотреть на ситуацию со стороны, третий гном вносит одновременно и элемент стабильности, и элемент хаотичности в принятие решений…