Православно-догматическое богословие. Том II - Макарий Булгаков

303

Дамаск. там же, III, гл. 6, стр. 151.

304

Там же гл. II, стр. 166. 167; гл. 6, стр. 151. 152.

305

Concil. Ephes. Т. 1, part. 1, р. 46, apud Bin.

306

Слов. на Мат. 19, 1, в Тв. св. Отц. III, 214–215.

307

De Trinit. III, c. II, in Patrolog. curs. compl. T. X, p. 82.

308

Adv. Apollin., in T. III, p. 262 ed. Morel.

309

Посл. к Армян. o вере, в Хр. Чт. 1841, 1, 361–362 и 364.

310

Точн. Изл. пр. веры III, гл. 8, стр. 160; гл. 9, стр. 160–161.

311

«Он по причине помазания от Св. Духа назван Христом. Но помазан Он не как Бог, а как человек. Если же Он помазан, как человек: то по воплощении Он и назван Христом» (Феодорит. кратк. Изл. Бож. догм, гл. 11, в Хр. Чт. 1844. IV, 314). «Мы говорим, что Слово тогда получило название Христа Иисуса, когда Оно стало плотию. Поелику Господь помазан от Бога и Отца елеем радости, или Духом: то посему самому и называется Христом. А что помазание совершилось над человечеством, в этом не усомнится никто из правомыслящих (Кирилл алекс. в письме к цариц., у Дамаск. Точн. Изл. пр. верьг, IV, гл. 6, стр. 29). «Мы утверждаем. что Сын Божий — Слово Божие стал Христом (помазанником), как скоро вселялся в утробу святой Приснодевы, стал плотию без изменения Божества, и плоть помазана была Божеством» (Дамаск., там же). См. такую же мысль у св. Кирилла иерусалимского (поуч. тайновод. III, п. 2, стр. 450) и св. Григория Богослова (слов. о Богосл. IV, в Тв. св. Отц. III, 101).

312

Правосл. Испов. каф. и ап. Церкви вост. ч. 1, отв. на вопр. 34: «Имя — Христос означает помазанника: ибо в ветхом Завете помазанные назывались Христами, как то: священники, цари и пророки, в каковые три должности помазан был Христос, впрочем, не общим с другими образом, но преимущественно пред всеми другими помазанными» (стр. 34, изд. 7). Простр. Хр. Катих. о чл. 2: «В. Почему Иисус Сын Божий называется помазанником? Отв. Потому что Его человечеству безмерно сообщены все дары Духа Святого, и таким образом Ему в высочайшей степени принадлежит ведение пророка, святость первосвященника и могущество царя (— стр. 37–38, М. 1840).

313

См. статью пророч. Моисея о пророке, подобн. ему, в Хр. Чт. 1831, XLI, 290.

314

Constit. Apostol. II, c. 6. 20; Method. de Symeon. et Anna n. 5. 6; Clemеntin. homil. I, n. 20. 21; II, n. 6. 9; III, n. 11; XI, n. 25; Theodoret. Epist. CXLVI: Χρίστος κέκληται, ώς κατά τό άνθρώπειον τω πνεύματι, τω παναγίω χρισθείς, και χρημάτίσας άρχιερεος ημών καί απόστολος καί προφήτης, καί βασιλεύς.

315

Оглас. поуч. VI, n. II, стр. 107 108.

316

De incarn. Verbi Dei n. 14, в Хр. Чт. 1837, IV, 283–284. См. Также слова св. Иринея, указанные прежде в примеч. 33.

317

Commentar. in Esaiam. lib. V, in Opp. T. II, p. 776, ed. Lutet. 1638.

318

Учение Христово нередко называется в св. Писании законом (Ис. 2, 3; Мих. 4, 2; 1 Кор. 9, 21), в частности — законом веры (Рим. 3, 27), заповедию или нравственным законом Христовым (Иоан. 13, 34; Гал. 6, 2; снес. Мат. 7, 12; Иоан. 15, 12). Равным образом и разделение этого закона на две части — догматическую и нравственную, известно как из св. Писания (Мат. 28, 19. 20; Иак. 2, 24–26), так и из писаний отеческих (Cyrill. Hieros. Cathech. IV, n. 2; Chrysost. in Genes, homil. II, n. 5; XIII, n. 4).

319

«Итак, с чего Христос начинает, и какие полагает для нас основания новой жизни?… Он начинает дивное слово Свое: Блажени нищии духом, яко тех есть царство небесное. Что значит: нищие духом? — Смиренные и сокрушенные помыслом… Поелику гордость есть верх зол, корень и источник всякого нечестия: то Спаситель и приготовляет врачевство, соответствующее болезни, полагает этот первый закон, как крепкое и безопасное основание. Ибо на этом основании с безопасностью можно созидать все прочее… Как гордость есть источник всякого нечестия: так смирение есть начало всякого благочестия. Потому–то Христос и начинает тем, что с корнем исторгает гордость из души слушателей» (Златоуст. на Ев. Матф. бесед. XV, п. 1. 2, в том. 1, стр. 267–269, по русск. пер.).

320

«Хотя Христос различно описывает награды, впрочем всех вводит в царство. И когда Он говорит, что плачущие утешатся, и милостивые будут помилованы, и чистые сердцем узрят Бога, и миротворцы назовутся сынами Божиими, — всем этим Он означает не что иное, как царство небесное. Кто получил те блага, тот получит конечно и царство небесное. Итак, не думай, что этой награды удостоятся одни только нищие духом, но и жаждущие правды, кроткие и все прочие. Ибо Он для того при каждой заповеди упомянул о блаженстве, дабы ты не ожидал ничего чувственного. Не может быть блаженным награждаемый тем, что в настоящей жизни разрушается и скорее тени исчезает» (Златоуст. на Ев. Матф. бесед. XV. п 5, в том. 1. стр. 278).

321

Ambros. Epist. ХLIV ad Horentian. n. 15; Chrysostom. de poenit, homil. VI, 4; Lactant. Divin. inst. IV, c. 20.

322

Мысли эти раскрывают: Ириней (adv. haeres. III, 12, n. 12; IV, 34, n. 2), Тертуллиан (adv. Marcion. IV, 1. 11. 21; V, 2), особенно — Евсевий (Demonstr. Evang. 1, 5. 6. 7) и друг.

323

Слов. на пасху, в Тв. св. Отц. ІV, 170–171. Тоже замечает св. Иоанн Златоуст: «Его (И. Христа) учение не уничтожало прежнего закона, но возвышало и восполняло оный. Так, например, заповедь: не убий, не уничтожается заповедию: не гневайся; напротив последняя служит дополнением и утверждением первой. Сие же самое должно сказать и о всех прочих… Так, например, не только повелевает быть милостивым, но еще отдавать с себя и срачицу; не только быть кротким, но хотящему ударить в ланиту подставить и другую» (на Ев. Матф. бесед. XVI, п. 3, в т. 1, стр. 309. 311). То же говорит и блаж. Феодорит: «древний закон осуждает прелюбодеяние (Исх. 20, 14); а евангельский закон даже преступное пожелание, рождающееся от сладострастного взгляда, называет любодеянием (Матф. 5, 28). Древний закон возбраняет клятвопреступление (Матф. 5, 33), а новый даже клятву (Матф. 5, 34). Древний закон повелевал мужу отпускать жену, если он не возлюбит ее (Втор. 24, 1); а новый — отпущение жены, разве словесе любодейного, называет прелюбодеянием» (Крат. Изл. Бож. догм. гл. 16, в Хр. Чт. 1844, IV, 332).

324

На Ев. Матф. бесед. XVI, п. 5, в т. 1, стр. 317.

325

Justin. Dialog. cum Tryphon, c. 41; Chrysost. contr. Judaeos, orat. V, n. 12; Augustin. de civit. Dei XVIII, 35, n. 3.

326

«И все законное исполнил, как думаю, для того, чтобы воздать закону и награду, как воспитателю, и погребальную честь, как отменяемому» (Григор. Богосл. Слов. о завет. и о пришествии Христ., в Тв. св. Отц. IV, 249).

327

«И нарушая субботу, Он не вдруг ввел такое законоположение, но наперед представил многие и различные причины. Если же, намереваясь отменить и одну заповедь, употребляет такую осторожность в словах, чтобы не устрашать слушающих: то тем более, когда присоединял к целому, прежнему закону, целый новый, имел нужду предуготовлять слушателей своих и применяться к их состоянию, дабы не возмутить их… Намереваясь восполнить закон, приступает к сему с великою осторожностию» (Златоуст. на Ев. Матф. бесед. XVI, п. 2, в т. 1, стр, 307).

328

«Как для воспитателя самою великою похвалою будет то, что воспитанный им юноша уже не имеет нужды в его надзоре для сохранения целомудрия, потому что уже довольно укрепился в этой добродетели: так и для закона величайшею похвалою будет то, что мы уже не имеем нужды в его помощи. Ибо этим–то самым мы и обязаны закону, что душа наша сделалась довольно способною к принятию высшего любомудрия» (Златоуст. Слов. против Иудеев II, п. 3, в т. III, стр. 488, по русск. перев. изд. при Спб. Дух. Акад. 1850 г.).

329

«Бог отклонил (Иудеев) от жертв, разрушив самый город и сделав его для всех недоступным. Ибо, если Он не это имел в виду, то для чего и заключил все богослужение в одном месте, будучи вездесущим и все наполняя? Для чего же Он, соединив богослужение с жертвами, жертвы с местом, место со временем, время с одним городом, потом разрушил этот самый город? И вот что удивительно и странно: вся вселенная открыта Иудеям, и нигде на ней не позволено приносить жертв; один Иерусалим недоступен, а в нам только и позволялось им приносить жертвы. Итак, не ясна ли, не очевидна ли, даже для самых несмысленных, причина разрушения Иерусалима? Если домостроитель, положив уже основание, выведши стены, устроив свод и прикрепив его с одному, положенному в средине камню, отнимет этот камень, то разрушит весь состав здания: так и Бог, сделав город как бы связию (иудейского) богослужения, и потом разрушив его, этим самым разрушил и все остальное здание того богослужения» (Златоуст. слов. прот. Иуд IV, п, 6, стр. 536–537 в том же томе; снес. слов. прот. Иуд. III, п. 3, стр. 503).