Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

точно… некоторое время; никогда не помнила таких вещей, а теперь и подавно — просто не могу вспомнить. Сибилла, сколько она у нас?

— Не знаю, — ответила та кратко.

— Послушайте, — проговорила миссис Феллоуз-Браун, — от нее у меня точно мурашки ползут. Жуть! У нее, знаете ли, такой вид, словно она все время смотрит на всех нас и, наверно, смеется в свой бархатный рукав. На вашем бы месте я бы от нее избавилась. — При этих словах ее слегка передернуло, а затем она углубилась в обсуждение деталей будущего платья. Стоит или нет сделать рукава на дюйм короче? А как насчет длины? Когда все эти важные вопросы были благополучно решены, миссис Феллоуз-Браун облачилась в свою прежнюю одежду и направилась к двери. Проходя мимо куклы, она вновь посмотрела на нее. — Нет, — процедила она, — мне эта кукла не нравится. Она словно является принадлежностью этой комнаты. Это выглядит противоестественно.

— Что она хотела этим сказать? — раздраженно спросила Сибилла, как только миссис Феллоуз-Браун спустилась по лестнице.

Но прежде чем Алисия Кумби смогла ответить, возвратившаяся миссис Феллоуз-Браун просунула голову в дверь.

— Боже мой, я совсем забыла о Фу-Линге. Где ты, крошка? Ну надо же!

Она застыла, глядя на него в изумлении, и обе хозяйки тоже.

Пекинес сидел у зеленого бархатного кресла, уставившись на куклу, сидевшую на нем с раскинутыми руками и ногами. Его маленькая мордочка с глазами навыкате не выражала ни удовольствия, ни возмущения, никаких чувств вообще. Он просто смотрел.

— Пойдем, мамочкин карапузик, — засюсюкала миссис Феллоуз-Браун.

Мамочкин карапузик не обратил на ее слова никакого внимания.

— С каждым днем он становится все непослушней, — произнесла миссис Феллоуз-Браун тоном составителя каталога добродетелей, вдруг обнаружившего еще одну, до сих пор неизвестную. — Ну пойдем же, Фу-Линг. Тю-тю-тю. Дома холосенькая петёнотька.

Фу-Линг слегка повернул голову и посмотрел искоса на хозяйку надменным взглядом, после чего возобновил созерцание куклы.

— Она явно произвела на него впечатление, — удивилась миссис Феллоуз-Браун. — Кажется, раньше он ее даже не замечал. Я тоже ее не замечала. Интересно, была она здесь, когда я приходила в прошлый раз?

Теперь две другие женщины переглянулись. Сибилла нахмурилась, тогда как Алисия Кумби сказала, наморщив лоб:

— Я же вам говорила… теперь у меня совсем плохо с головой, ничего не помню. Сколько уже она у нас, Сибилла?

— Откуда она взялась? — решительным тоном спросила миссис Феллоуз-Браун. — Вы ее купили?

— О нет, — почему-то Алисию Кумби такое предположение покоробило. — О, нет. Наверно… Наверно, мне ее кто-то принес. — Она встряхнула головой. — С ума сойти! — воскликнула она. — Просто с ума можно сойти, когда все улетучивается из памяти в следующий же момент.

— Ну, хватит, Фу-Линг, не дури, — резко заявила миссис Феллоуз-Браун. — Пойдем. А то мне придется взять тебя на руки.

И она взяла. Фу-Линг возмущенно тявкнул, но протест вышел неубедительным. Когда они удалялись из комнаты, Фу-Линг все норовил обернуться своей пучеглазой мордочкой в сторону лежащей на кресле куклы и бросить на нее поверх пушистого плечика внимательный, пристальный взгляд…

— От этой куклы, — проговорила миссис Гроувз, — у меня точно мурашки ползут, правду говорю.

Миссис Гроувс работала уборщицей. Она только что закончила процесс мытья пола, во время которого медленно пятилась по комнате, будто рак. Теперь она выпрямилась и начала не спеша вытирать в комнате пыль.

— Забавная вещь, — продолжила миссис Гроувс, — никогда не замечала ее до вчерашнего дня. А тут она, как говорится, буквально бросилась мне в глаза.

— Она вам не нравится?

— Я ж говорю, миссис Фокс, от нее у меня мурашки, — проговорила уборщица. — Это же неестественно, так не должно быть, понимаете? Эти свисающие ноги, и то, как она тут скрючилась, и хитрый, коварный взгляд ее глаз. У всего этого ненормальный вид, вот что я хочу сказать.

— Но до сих пор вы не обмолвились о ней ни словом, — заметила Сибилла.

— Да говорю же, не замечала ее… до сегодняшнего утра… Конечно, я понимаю, она тут уже некоторое время, но… — Уборщица замолчала, и у нее на лице появилось выражение озадаченности. — Такое разве лишь ночью приснится, — проворчала она, собрала тряпки, ведра и щетки и, выйдя из примерочной, пошла через лестничную площадку в другую комнату.

Сибилла все не могла оторвать глаз от куклы. Выражение замешательства на ее лице все возрастало. Вошла Алисия Кумби, и Сибилла резко обернулась на звук шагов.

— Алисия, как давно у нас эта тварь?

— Что, кукла? Моя дорогая, у меня ничего не держится в голове. Вчера, например… Боже, какая глупость… Я отправилась вчера послушать лекцию и прошла уже почти половину дороги, как вдруг неожиданно поняла, что не помню, куда иду. Уж я думала, думала. Наконец я решила, что, должно быть, в Фортнум. Я знала, что мне туда зачем-то нужно. Вы не поверите, но только вернувшись домой и выпив чаю, я припомнила, что шла на лекцию. Конечно, мне частенько приходилось слышать о том, как с возрастом люди становятся с приветом, но что-то у меня это получается слишком быстро. Вот и теперь я забыла, куда дела сумочку… и очки тоже. Куда я их положила? Не вижу. Я их только сейчас держала… Читала что-то в газете «Таймс».

— Они на камине, на самом видном месте, — проговорила ее собеседница, водружая очки на нос Алисии. — Но как, откуда взялась эта кукла? Кто ее принес?

— Тоже не помню, — пробормотала та. — Кто-то принес или передал… Я так думаю. Но она, кажется, подходит ко всему в комнате, правда?

— Пожалуй, чересчур хорошо, — ответила Сибилла. — Забавно, даже я не могу вспомнить, когда впервые тут ее заметила.

— Уж не происходит ли с тобою то же самое, что и со мной? — сказала мисс Кумби предостерегающим тоном. — Но ведь ты совсем еще молодая.

— Но я и вправду не помню, Алисия. То есть я вчера посмотрела на нее и подумала, что в ней есть нечто… знаешь, а ведь миссис Гроувс абсолютно права, в ней действительно есть нечто такое… ну, от чего ползают мурашки. А затем мне пришло в голову, что я уже думала про это, а когда попыталась вспомнить, когда мне в первый раз так подумалось, то ничего вспомнить не могла! Все было так, словно я никогда ее прежде не видела, не обращала на нее почему-то внимания. Казалось, она пролежала здесь бог весть сколько времени, но просто я заметила ее лишь теперь.

— Может, она залетела однажды в окно на метле, — мрачно пошутила Алисия Кумби. — Теперь, во всяком случае, она здесь, и все в порядке. — Она огляделась вокруг. — И