Мир приключений 1971 - Александр Абрамов

Правил Румянцев не нарушал — он знал их отлично еще тогда, когда пользовался троллейбусом и автобусом. Кроме того, он глубоко усажал законы, правила и инструкции во всем, а уж что касается автомобильного дела — тем более.

15 сентября, закончив работу и заехав на улицу Горького за водой “Ессентуки № 17”, он, как всегда, испытывал глубокое наслаждение оттого, что руки его лежат на теплом руле, нога плавно нажимает педаль, что машина, красивая и сверкающая, послушная его воле, мягко скользит в потоке себе подобных. Ехал по главной московской улице. Взглянул на часы: 18 часов 49 минут. Точные часы У него в машине все точно, слаженно, проверено. Было, правда, одно огорчение — вышло из строя реле. Кое-как удалось наладить, но Румянцев понимал, что ненадолго, надо менять.

Где, как? Он был в отчаянии, потому что не мыслил себе дня без своей “Волги”, а ждать очереди на станции техобслуживания или остаться без реле — значило лишиться машины на неделю, а может быть, и больше.

Но, к счастью, один из сослуживцев, тоже автофанатик, познакомил его с симпатичным старичком, который может “все достать”. Надо только немного вознаградить его за это — старик, пенсия небольшая, сами понимаете…

Благодетель сказал, что в делах этих ничего не понимает, но у него есть знакомый механик, у того была своя машина, машину он продал, а вот некоторые детали, в том числе и реле, остались.

Он познакомит с ним Румянцева, а там их дело.

И вот через десять минут у Румянцева деловая встреча с этим милым старичком и его симпатичным знакомым, который принесет к метро “Сокол” вожделенное реле.

А затем он захватит жену, которая ждет его у метро “Войковская”, и они поедут в гости к друзьям, справляющим новоселье в Химках-Ховрино.

В подарок Румянцев вез пачку лотерейных билетов.

УБИЙЦА

Николай открыл глаза и устремил в потолок мутный взгляд. Потолок слегка кружился, будто огромный сплошной вентилятор, кровать тихо покачивалась, по груди, то больше нажимая, то меньше, прохаживался паровой каток. О господи! Николай попытался приподнять голову и посмотреть на часы, но голову кто-то чугунным обручем привинтил к подушке да еще расколол ее па несколько частей топором.

Прошло добрых полчаса, пока, чертыхаясь, проклиная себя, дружков, водку, закуску — словом, всех и вся, Николай наконец поднялся и сел на кровати. Он спал не раздеваясь — брюки, рубашка были измяты, влажное белье прилипло к телу.

Николай неверной походкой подошел к старому буфету и достал захватанный, давно потерявший прозрачность, графин, заткнутый бумагой. Дрожащей рукой налил водку в чайную чашку, выпил — при этом лицо его сморщилось в гримасу невыразимого страдания — и минут пять стоял неподвижно, устремив бессмысленный взгляд в пространство.

Постепенно лицо его приобрело осмысленное выражение, глаза оживились.

Николай вышел на кухню, поставил на плиту чайник и под осуждающими взглядами соседок по квартире ушел в ванную.

Через полчаса, умытый, причесанный, в чистой рубашке (приготовила мать, уходившая на работу много раньше), Николай шел в автобазу. Она помещалась недалеко. Выезд в десять часов, время еще есть. Проходя мимо зеркальной витрины, Николай посмотрел на себя и горестно покачал головой — ну и вид! Опухшие щеки, веки как мешки, да и нос мог бы быть побледней. “И когда только кончится это пьянство!” — сам себе выговаривал Николай.

Он не знал, что не пройдет и года, и пьянство кончится. Кончится вместе с его жизнью…

А как оно началось?

Как обычно. Когда Кольке было семнадцать—восемнадцать, Петр, главарь всей окрестной хулиганской мелюзги (самому-то Петру давно перевалило за двадцать пять), преподнес ему стакан и мятый огурец. Колька проявил мужество и отказался, за что схлопотал по шее. Это был последний раз, когда он проявил мужество.

Как известно, пьянство трудно совместимо с любой профессией, даже дегустатора. Но с профессией шофера оно уж не идет совсем. Потому что шофер, выпивающий лишь в нерабочие часы, — фикция. Может быть, какое-то время так может продолжаться, но рано или поздно грани между нерабочими и рабочими часами стираются, и человек садится за руль, сначала едва опохмелившись от вчерашней попойки, потом не успев опохмелиться и, наконец, просто “выпивши”.

Что касается разницы между “выпивши” и “пьяный”, то ее установить не под силу никаким экспертам.

В жизни бывают странные парадоксы. Например, шофер, зарабатывающий, как Николай, вначале 150 рублей, а потом и 180, и 200, и даже 220, может великолепно питаться. Самому прожорливому вполне хватает на еду. Но вот беда, даже наискромнейшему пьянице, если он уже прочно носит это звание, никакой зарплаты не хватает. Причины этого явления таинственны — возможно, водки ему требуется в десять раз больше, чем молока пли шоколадных конфет; возможно, одному пить неинтересно н приходится угощать дружков. К тому же чем больше человек пьет, тем меньше он, как правило, зарабатывает. Неизбежны н иные материальные потерн — там легкая авария, тут крыло помнет или, проснувшись утром, вообще не может вспомнить, куда делись еще вечером лежавшие в кармане десять рублей. Люди, не склонные к пьянству, обычно находят возможности немного увеличивать свой заработок, не входя при этом в противоречие с законом.

Люди, к пьянству склонные, как правило, кроме воровства мелкого или крупного, ничего придумать не могут.

Николай не составил исключения. Он придумал, а вернее, позаимствовал довольно простой способ обогащения. На территории автобазы помещались ремонтные мастерские другого ведомства, что создавало удобную неразбериху.

В мастерские на ремонт доставлялись машины. Николай снимал с них некоторые мелкие дефицитные части и продавал их.

Когда отремонтированная машина должна была покинуть гараж, Николай возвращал снятые части на место, забирая их из вновь доставленных машин.

Сей круговорот теоретически мог продолжаться до тех пор, пока мастерские не отремонтировали бы последнюю доставленную в них машину — случай маловероятный.

Однако жизнь порою вносит в теоретические построения свои поправки. Так произошло и теперь. Какой-то удивительно дотошный водитель машины (и что, ему больше всех, что ли, надо?) заметил подмену. Не потому, что замененные части были хуже, нет, просто вот такой оказался вредный человек, что заинтересовался, почему это произошло. Сообщил куда следует. Проверили. И убедились, что хотя машины, выпускаемые из ремонта, оказывались комплектными, но с момента их поступления и до выпуска многих частей не досчитывались. Разгадать причину труда не составляло: Николай не изобрел пороха, аналогичные комбинации пытался делать и кое-кто другой. Оставалось выяснить, кто комбинатор. На автобазе и в мастерских работали сотни людей… Многие механики и шоферы автобазы прирабатывали одновременно и в мастерских. Капитан милиции Юнков и помогавшие ему представители народного контроля занимались этим делом добросовестно и кропотливо. Они сами были шоферы и механики. И их не так-то легко было провести. Но Николай тоже приобрел в том нечистом деле высокую квалификацию.