Гном. Трилогия - Александр Шуваев

  - Нашли себя, - проговорил Юмашев, в силу обстоятельств взявший на себя еще и обязанности коменданта порта в Пусане, - не считаются с потерями, лишь бы смять сразу. В итоге теряют меньше. Это по-нашему. Уважаю.

  - Товарищ вице-адмирал, Кузнецов на проводе...

  - Слушаю, товарищ адмирал... Не могу знать... Если только базовая - пол-беды, если вместе с палубной, - хана, всех потопят. Хоть один легкий авианосец - и все... Есть, товарищ адмирал... Так точно, выдержали, но потери тяжелые, еще одной такой атаки можем не пережить... Есть не падать духом.

  - Разрешите обратиться?

  - А чего обращаться? Говорит, что положено говорить в подобных случаях. Чтоб держались. Чтоб аэродром быстрее. Что помощь будет скоро... Да знаю, что будет. Вопрос в том - сколько, в каком темпе. Успеют подбросить столько, чтобы эти, - он махнул головой в сторону моря, - взяли хотя бы паузу?Не долбали бы все время?

  Страшное ощущение для офицера из настоящих. Когда вроде бы все правильно, но при этом все плохо, а от тебя ровным счетом ничего не зависит. Атака японцев, в общем, оказалась успешной. Потеряв двадцать три достоверно сбитыми, сбили четыре наших истребителя, утопили два сторожевика из трех, и четыре новеньких, с иголочки фрегата. Еще один продолжает гореть, черный солярочный дым вытекает из него, как вязкая жидкость вроде дегтя, но, говорят, справятся. Еще один получил подводные повреждения близким взрывом, повреждена рулевая группа, начал погружаться, но течь, вроде, - закрыли. А еще везде большие потери личного состава от пулеметного огня и осколочных бомб, сброшенных истребителями.

  Чего он не знал, так это того, что сбито было не двадцать три японских самолета. Двадцать семь. Еще пять, дотянув до базы, не подлежали восстановлению. Во всяком случае, в приемлемые сроки.

  В Рапалло делили шкуру неубитой Японии, а на просторах Тихого океана исподволь разгоралось самое грандиозное морское сражение в истории. Действительно беспрецедентное как по силам, вовлеченным в него, так и по пространству, на котором оно развернулось в самом начале октября тысяча девятьсот сорок третьего года: оно составляло треть поверхности Земного шара без малого.

  Американские авианосцы шли без малого полным ходом, - так, чтобы только не отставали корабли эскорта. Время от времени с их палуб взлетали две-три пары разведчиков. Этот поход значительно отличался от всех прежних, и пилоты обследовали, на максимальную дальность, только сравнительно узкие сектора: дело в том, что на этот раз направление, по которому двигался флот врага, было, в общем, известно. И не так уж редко возвращались с известиями, как правило, довольно однотипными: небольшой караван транспортных судов врага, там-то, скорость такая-то, толкового сопровождения - нет. Тогда авианосное соединение ускорялось, начиналась лихорадочная работа по подъему на палубу пикирующих бомбардировщиков, очень редко - торпедоносцев. Истребители, на всякий случай, все-таки высылались, но, как правило, не более пары.

  Положению преследуемых и вообще было трудно позавидовать. В своем самоубийственном, жертвенном беге они не имели возможности хотя бы огрызнуться. Толком защитить отставших. Поставить безжалостным преследователям хитроумную ловушку, на которую они были такие мастера. Хотя бы совершить резкий маневр в произвольную сторону, чтобы враги на несколько суток потеряли горячий след. Нет. Потеря суток, может быть, - даже нескольких часов обозначала катастрофу. ТАМ - понадобится каждый ствол главного калибра, каждый самолет. Каждый обученный боец, разумеется, тоже, но в последнюю очередь. После всего прочего.

  Вроде бы и медленно, а на самом деле достаточно быстро приближался час и минута, когда очередная пара разведчиков обнаружит отнюдь не беззащитные транспортники. Будет перехвачена и то ли успеет, то ли нет - передать поспешную фразу об обнаружении Дивизии Авианосцев или чего-нибудь в этом роде. Но пока ничего не происходило. Американский флот нес только случайные потери, заблудившимися или пострадавшими во время взлетно-посадочных операций. В общем, именно то, что ожидалось от задуманной "стратегической паузы". И поэтому его мощь только росла. С весны подошло четыре только новых авианосца, из них последний, "Банкер Хилл" подоспел в начале октября, и теперь постепенно входил в обычную боевую работу. Летчики взлетали, совершали далекий поиск, иногда - топили транспортные корабли, садились на качающиеся палубы авианосцев, а тяжелый боев до сих пор не было. Именно то, что надо для того, чтоб обучить новичков и держать в тонусе опытных пилотов. Потом к месту событий подоспели капитально отремонтированные "Энтерпрайз" и "Саратога". А еще - несколько легких авианосцев. Только в первой линии у командования сосредоточилось одиннадцать исправных, укомплектованных авиагруппами скоростных авианосцев, а оборонительный периметр Империи тем временем начинает походить на дырявое рядно, где прореха на прорехе. Обнаружив, что активность неприятеля в воздухе оказалась неожиданно-низкой, Нимиц резко сменил характер боевых действий. На порядок увеличены силы, предназначенные вести разведку: если установить, что очередная база эвакуирована или сохранена только для видимости, можно не тратить на нее время и воспользоваться новой щелью в обороне для решения главной задачи: марша на северо-запад.

  Естественно, ошибки продолжали случаться: неожиданный удар по Рабаулу пришелся по пустому месту. Как бы ни главная база японцев на крайнем юго-востоке оказалась пустой. Два дня спустя история повторилась с Маршалловыми островами: Квайджелейн пуст, там осталось только несколько десятков смертников, оставленных для имитации хоть какой-то деятельности. Задействовав все, - летающие лодки, тяжелые разведчики "Б - 17", палубную авиацию и подводные лодки, ошибки почти исключили, и это дало возможность многократно ускорить поход. Возникло такое впечатление, что именно авиацию в первую очередь японцы и стремятся как можно скорее отправить в Метрополию. До этого ничего даже отдаленно похожего не происходило даже в самых драматических обстоятельствах. Нимиц, осознав масштаб происходящего, пытался, и не мог понять, что случилось? Какого же масштаба катастрофа могла напугать японцев так, чтобы они пошли на такое беспримерное морское отступление?Но это не так уж важно. Куда более существенно другое: если он правильно угадал тенденцию, угрозы флоту со стороны базовой авиации японцев, по сути, - нет. Если он, в какой-то мере, ошибается, то на войне - как на войне, вместо марша в оперативной пустоте придется действовать силой... А ее должно хватить! Вот-вот к новым авианосцам добавятся новехонькие линкоры, лучшие за всю историю. А пока, - совершенствовать разведку и не дать поймать себя врасплох.

  Вторая волна, накатившаяся через двадцать пять минут по хронометру, оказалась заметно пожиже, - машин сорок или около того, но зато и встречать их было практически нечем. За этот ничтожный срок на территории порта, на неподготовленных толком позициях разместили несколько самоходных зениток, как ленд-лизовских, так и своего изготовления. Этим добром поделилась только что вошедшая в город мотопехота 157-й дивизии, но положение оно облегчило мало. Пока враг обгонял.

  Японцы добили фрегат с поврежденным рулевым управлением, утопили прямым попаданием другой, и подожгли еще один, потеряв при этом десяток машин. Заодно подожгли, вряд ли специально, какие-то сооружения в порту. Но там тушат сами корейцы. Они молодцы. Под корень вырезали недобитых японцев, и теперь хорошо помогают. Чем дальше, тем лучше. Что называется, не щадя ни сил своих, ни самих себя.

  Из этого Юмашев сделал вывод: авианосец все-таки присутствует. Скорее всего - легкий, но им от этого легче не намного. Он торчит, скорее всего, где-нибудь неподалеку, милях в тридцати от берега, при себе имеет пару эсминцев, а то и легкий крейсер. Так что часа через полтора, не больше, нужно ждать оконечной на сегодня атаки с воздуха, после чего кораблей у него больше не останется. В первый раз, - точно, палубная авиация работала вместе с базовой, ее можно не ждать, потому как тропики, и скоро наступит ночь... а палубная может успеть. Вполне. "Господи, - взмолился про себя матерый моряк, которых в СССР было вовсе не так много! - спасибо тебе, Господи, за ночь. Но, если можно, пошли еще и тайфун. Будь добр, Боженька. Пудовую свечку поставлю... И прятаться от начальства не буду, пусть оно хоть что. Так ведь нет."

  - Товарищ контр-адмирал, - не выдержал кап-три, единственный его постоянный порученец в этот поганый момент, когда все колебалось туда-сюда, или-или, - но так ведь из города-то они нас все равно замучаются выцарапывать! Подойдут наши! Что вас так беспокоит?