Плач - Кристофер Сэнсом

Вечером я попросил Мартина сказать Тимоти, чтобы тот хорошо выскреб Бытие и заплел его гриву в косички. Когда я теперь вошел в конюшню, мне было приятно видеть, что мальчик хорошо поработал. Он не смотрел мне в глаза, когда ставил лесенку рядом с лошадью. Правда, когда я засунул ноги в стремена, подросток взглянул на меня и робко улыбнулся, открыв промежуток на месте двух передних зубов, выбитых, когда он был еще уличным мальчишкой, до того, как я взял его к себе.

– Хозяин, – несмело проговорил он, – вы сказали, что снова поговорите со мной о… о сожженных книгах.

– Да, Тимоти, – кивнул я. – Но не сейчас. Я обязан быть на важном мероприятии.

Юный слуга ухватился за поводья.

– Одну минуту… Знаете, сэр, это, должно быть, Мартин рассказал про книги. Я бы не сказал этого, но Мартин по-прежнему на своем месте и, как всегда, обругал меня вчера вечером. – Мальчик покраснел и чуть повысил голос: – Сэр, это нечестно, я не хотел вам никакого зла!

Глубоко вздохнув, я сказал:

– Я оставил Мартина по некоторым собственным соображениям. – А потом я не выдержал и взорвался: – И меня расстроил не столько его поступок, сколько твое подглядыванье! Я доверял тебе, Тимоти, а ты меня подвел! – Глаза подростка наполнились слезами, и я проговорил более спокойно: – Я поговорю с тобой завтра, Тимоти. Завтра.

Для проведения церемонии выбрали большую пустошь у реки. Когда я прибыл, почти все уже были на месте. Для такого случая было выделено около тысячи йоменов в новых, с иголочки, мундирах королевских цветов. Городские власти и нас, представителей судебных иннов, снова согнали в первый ряд, лицом к дороге. Чуть поодаль под охраной солдат дожидались высшие лица королевства на своих конях. Все, кого я видел на Тайном совете, были здесь. Мощная туша Гардинера устроилась на крупе не менее мощной лошади. Рич и Ризли держались рядом. Пэджет, поглаживая свою длинную раздвоенную бороду, с появившимся сегодня оттенком цвета на впалых щеках, наблюдал за окружающими своим обычным холодным взглядом. Граф Хартфордский выглядел строгим и важным. Рядом с ним был Томас Сеймур – его медно-рыжая борода была расчесана и, несомненно, надушена, а на красивом лице играла счастливая улыбка. Были и другие: лорд Лайл, показавший себя в прошлом году при Портсмуте лучшим командующим, чем д’Аннебо, и прочие лорды в роскошных нарядах. Перья на их шапках шевелились на речном ветерке, как и риза Гардинера. В голубой искрящейся воде отражалось яркое небо.

А во главе всех этих людей на невысокой лошадке сидел мальчик, которому еще не исполнилось и девяти – наследник короля Генриха, и управление этим мальчиком после смерти короля было главным предметом всех интриг и заговоров среди людей у него за спиной. Принц Эдуард в черной шапке с бриллиантами и в малиновом камзоле с широкими плечами и разрезными рукавами был маленькой фигуркой рядом со взрослыми. Впрочем, на коне он сидел твердо, выпрямившись. Для своих лет сын короля был высоким, и на его худом личике застыла невозмутимость. Его серьезное выражение и маленький подбородок напомнили мне его давно умершую мать, Джейн Сеймур, которую я видел на огромной картине на стене в Уайтхолле. Мне было жаль этого ребенка из-за бремени, которое скоро свалится на него. И тут я подумал о Тимоти: я был слишком суров с ним, не следует держать злобу на детей. Я решил, что поговорю с ним, когда вернусь.

Выделенное мне место опять оказалось рядом с Блоуэром. Большущий сержант кивнул мне. Но говорил он в этот день мало – в основном, подавшись вперед, он смотрел на группу за спиной у принца Эдуарда, пытаясь поймать взгляд лорда-канцлера Ризли, который мог дать ему вожделенное место судьи. Ризли увидел его, но в ответ на кивок и улыбку лишь нахмурился, словно говоря: не здесь. Мне вспомнилась старая поговорка, что у больших блох водятся маленькие, которые их кусают.

Наконец мы увидели, как д’Аннебо со свитой медленно движется по берегу по направлению к нам. Всего в шествии было три сотни участников – я знал, что адмирал взял с собой двести человек из Франции. От английской группы вышли вперед герольды и затрубили в трубы. Адмирал в сопровождении графа Эссекского подскакал к принцу Эдуарду и, оставаясь в седле, поклонился мальчику. Принц тонким детским голосом без запинки начал произносить по-французски приветствие. В конце адмирал подъехал ближе, и они с Эдуардом обнялись.

По окончании приветствия французская сторона и большинство лордов во главе с принцем и адмиралом поехали в Хэмптон-Корт. Коня принца Эдуарда держал в поводу высокий солдат. Мы, оставшиеся, как обычно в таких случаях, тут же с облегчением вздохнули – все размяли плечи и задержались лишь для того, чтобы поговорить с друзьями, прежде чем отправиться обратно в Лондон. Я решил, что из вежливости нужно подъехать к недовольному с виду Боуэру, но когда собрался заговорить с ним, ощутил, как кто-то тронул меня за руку. Обернувшись, я увидел рядом лорда Парра с двумя слугами, один из которых держал его коня.

– Милорд, – сказал я ему, – я не видел вас в свите принца.

– Нет, людей королевы не привлекают к этому. Но я приехал и хочу поговорить с вами.

– Разумеется.

Я посмотрел на этого старого человека: в своей записке лорд Уильям сообщал, что заболел, – и он действительно выглядел слабым и тяжело опирался на свою трость. Парр кивнул своим людям, и один из них помог мне слезть с седла, а второй взял под уздцы Бытие. Блоуэр с удивлением смотрел на знатного лорда, не ожидав, что я знаком с такой важной фигурой. Поклонившись дяде королевы, толстый сержант поехал прочь, еще более обескураженный, чем раньше.

Лорд Парр отвел меня в сторону, и мы встали у реки.

– Вы получили мое письмо? – спросил он.

– Получил. Я поговорил с моим стюардом Броккетом, и он готов, хотя и с большой неохотой.

– Я все пытаюсь выяснить, кто вынес это дело на Тайный совет. Но ничего не добился, а Пэджет неразговорчив как никто другой.

– На совете он вел себя честно, – заметил я. – Он как будто искренне хотел найти правду или ложь в обвинениях.

– Да, возможно. – Лорд глубоко вздохнул. – Я уже начинаю уставать от всего этого. Когда адмирал на следующей неделе уедет, король с королевой собираются съездить в Гилдфорд, так что мне опять придется перетаскивать эти старые кости. – Он взглянул за реку и тихо проговорил: – Король не берет с собой никого из традиционалистов из Совета – ни Гардинера, ни Ризли, ни Норфолка. А лорд Хартфорд и лорд Лайл поедут с ним. – Парр пронзил меня своими покрасневшими глазами. – Перевес быстро перемещается на нашу сторону. Король больше не виделся с Бертано, тот томится в ожидании где-то в Лондоне. Начинают ходить слухи, что здесь папский посланник. А если я смогу доказать, что Рич вел какую-то двойную игру – возможно, пытался навредить королеве через вас, – это разгневает короля и поможет королеве. И семейству Парров, – добавил он. – Но прежде чем что-то делать с этим Стайсом, мне нужно кое-что разузнать. Нет никаких следов от тех других? Я имею в виду убийц Грининга.