Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В письмах Чемерзиной есть еще два упоминания о собственно пребывании Гумилева в Аддис-Абебе. В письме, помеченном 14-м января 1911 г., она описывает минувшие рождественские праздники в русской миссии, которые отмечали здесь, естественно, по «русскому стилю», т. е. 25 декабря 1910 г. (7 января 1911 г. по «новому стилю», и это позволяет предположить, что датировка данного письма проставлена по европейскому, григорианскому календарю). «Елка у нас была также, привезли деревцо, напоминающее наши елки, украсили свечами громадными да цветами и лентами; в общем было недурно, — пишет Чемерзина. — Зажигали в Сочельник и на Рождество в присутствии доктора <Кохановского> и русского Гумилева...» (Давидсон. С. 85–86). К этим же рождественским дням относится и приведенное выше свидетельство Б. А. Чемерзина о совместном с Гумилевым посещении парадного обеда во дворце негуса, вошедшее в «Труды и дни». Очевидно, Гумилев прибыл в миссию в «русский» сочельник 24 декабря 1910 г. / 6 января 1911 г., «зажигал елку» и праздновал появление «первой звезды», разговляясь вместе с собравшимися там гостями, затем, в рождественское утро, поехал вместе с русским посланником во дворец в Геби, а после — вернулся вместе с ним в миссию, где снова «зажгли елку» и продолжили празднование уже собственно Рождества. Второе упоминание Гумилева у Чемерзиной касается обстоятельств его отъезда из столицы Абиссинии и находится в письме, помеченном 1-м января 1911 года: «...Здесь у нас в Аддис-Абебе проживает временно декадентский поэт Гумилев, окончивший Сорбонну <...> Вероятно, он скоро уезжает через пустыню и Черчер; решил предпринять этот путь, после тысячи самых невероятных проектов. Видимо, он богатый человек, очень воспитанный и приятный в обращении...» (Дависон. С. 85). Дата письма на этот раз, очевидно, «русская», ср. приведенные выше сведения Лукницкого, о том, что «русский Новый год», как и «русское Рождество» Гумилев праздновал в миссии у Чемерзиных, — отсюда и упоминание о поэте в «новогоднем письме» жены посланника. Таким образом, Гумилев покинул Аддис-Абебу после 1/14 января 1911 года. Других упоминаний о нем в письмах Чемерзиной уже нет.
По данным П. Н. Лукницкого (см. выше) Гумилев вернулся из этого путешествия в Петербург «25 марта 1911 г. (или не раньше 19 марта)» (в материалах А. Хейт более категорично — «25 марта (на Благовещенье)» (см.: Хейт. С. 226)). Таким образом на обратный путь у него ушло без малого три месяца. Столь длительный срок — если вспомнить, что ранее дорога из Петербурга в Аддис-Абебу со всеми ее «египетскими» «кругами» и переменами транспорта заняла у него, даже если считать по самому «длительному» хронологическому варианту датировок менее двух месяцев (с 23 сентября по 19 ноября 1910 г. по «старому» стилю), ставит под сомнение версию Лукницкого (со слов Б. А. Чемерзина) об обратном пути Гумилева «из Аддис-Абебы через пустыню и Черчер в Джибути» (см. выше). Это — «прямой путь» в Россию, уже знакомый поэту, и в таком случае он не позже середины февраля 1911 г. был бы дома. Так что можно предположить, что Гумилев возвращался домой не по «проторенной дорожке», а действовал в соответствии с тем «самым невероятным проектом», который он определил еще в сентябрьском письме к Брюсову: «через Абиссинию <...> на озеро Родольфо, оттуда на озеро Виктория и через Момбаз в Европу» (см. № 89 наст. тома). В Момбазе (по современным нормам — Момбасе) в те годы находилось управление Имперской Британской Восточноафриканской компании; это был главный порт Восточноафриканского протектората, а затем колонии Кения. О Момбасе Гумилев писал, уже с дороги, и в письме Маковскому, в котором он попросил выслать «150 или 200 рублей на обратный путь» («Во всяком случае напишите мне туда до востребования, чтобы я знал, чего держаться...» — см. стр. 12–18 № 92 наст. тома). Такое письмо говорит не только о том, что Гумилев не отказался от мысли добраться до Момбасы, но и о том, что он должен был добраться туда, чтобы вообще вернуться в Россию. Вероятно, это было тем более необходимо, что в «Hôtel Berrasse» в Аддис-Абебе он был обокраден (см. выше), — и все же он, по-видимому, покинул абиссинскую столицу, без того, чтобы занять деньги на обратную дорогу у Чемерзиных (ср.: «он богатый человек, очень воспитанный и приятный в обращении...»). Маршрут Гумилева из Аддис-Абебы не поддается точной реконструкции, но так как он вернулся из путешествия 25 марта, то можно сказать, что на пароход в Момбасе он должен был сесть не позже 1 марта (от Момбасы до Джибути около недели плавания; от Джибути до Одессы — порядка двух недель). Следовательно, его «таинственные странствия» продолжались около полутора-двух месяцев — что было вполне достаточно, чтобы добраться до конечной точки или же, по необходимости, до любой точки между Момбасой и озером Виктория. Уже в начале века от озера Виктория до Момбасы, через столицу современной Кении Найроби англичанами была проложена железная дорога с постоянным сообщением. Эта линия железной дороги и была той «финишной ленточкой», которую Гумилев должен был пересечь где-то в конце февраля.
Уточнить «обратный» маршрут путешествия 1910–1911 гг. позволяют и упоминание поэтом в ст-нии «Пальмы, три слона и два жирафа...», написанном в июле 1911 г. (см. № 52 в т. II наст. изд.), себя как «гостя и барда» горной страны Каффа, расположенной на юге Абиссинии и граничащей с Кенией и северной оконечностью озера Родольфо, а в «Африканском дневнике» 1913 г. — упоминание города Гинир, расположенного примерно в 300 километрах к юго-востоку от Аддис-Абебы, где, как явствует из контекста, Гумилев уже побывал прежде («на базаре в Гинире мне долго отказывались продать зонтик туземской работы...» — см. стр. 66 № 12 в т. VI наст. изд. и комментарии к ней). Если усмотреть в этих упоминаниях указание на географические реалии 1911 г., то нетрудно себе представить, что, огибая через Гинир самые крутые, непроходимые абиссинские горы, Гумилев мог потом взять курс на Каффу и оттуда, вдоль озеро Родольфо, на юго-запад (к экватору) в любую точку озера Виктория или даже на юго-восток, прямо к Момбасе. И можно добавить,
