Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

12.05.1359. Выписана с заключением: полное выздоровление.

Примечание. Меры по введению П.К. в новую жизнь находятся под личным контролем Ее высочества. Ее же решением новое имя П.К.: Полина Ждан.

Арнольд (Арни) Сагель. р. 1295? Адмирал Острова в отставке. Отпрыск по боковой линии семьи Сагель (См. Приложение). Генеалогия неполная. Поступил: 19.02.1363. Хронический алкоголизм, маниакально-депрессивный психоз. Сильно выраженные возрастные изменения. Физическое состояние – плохое. Назначено усиленное лечение под непрерывным контролем. Прогноз: сомнительный.

23.05.1364. Выписан с заключением: полное выздоровление!!! Очень важно: выделить в отдельную методику для сходных случаев.

Примечание: Пожелание Ее высочества (на котором она не настаивает): обеспечить в будущем встречу А.С. с Полиной Ждан. Ее же решением новое имя А.С.: Андрос Гелла.

Для меня давно не секрет, что «случайная встреча» состоялась одиннадцать лет назад и Полина стала любовницей Андрея. Тайный план Ее высочества как бы невзначай претворялся в жизнь. Но внезапно Полина порвала так хорошо складывавшиеся отношения. Тогда же она призналась мне, что память о прошлом полностью к ней вернулась. Я и решил, что она чурается Андрея оттого, что узнала в нем… его прежнего. Каким он был до того, как прошел Ренессанс. Нелегко это – вместе с воскрешенной памятью получить в довесок кучу прошлых обид…

Эта моя давняя догадка оказалась глубоко ошибочной. Полина, вспомнив всё, внезапно осознав себя как Пини Картиг, действительно пришла в ужас при одной только мысли об Андрее! Когда поняла, что не узнает в нем Арни!

Так объяснила мне Наоми, когда Анита увела Пини и мы остались вдвоем.

– Я тоже его не узнаю. Это – не Арнольд Сагель, а другой человек. Мне больно от этого.

– Не понимаю…

– Арни был человек с ранимой душой. Сомневающийся, неуверенный в себе; часто не знающий, на чем остановиться… какие выбирать в своей жизни пути. Однажды, из любви к женщине он готов был стать беспощадным массовым убийцей. И сам себя казнил бы за это.

Я не хотела, чтобы в новой жизни он повторял схожий трагический путь. И… кое-что изменила в нем. Убрала то, что показалось лишним. На Новтере меня, знаете ли, прочили в ментальные инженеры. Я не успела закончить курс. А здесь постигала науку самостоятельно. Не всегда успешно. Я не виню Андрея ни за что, им содеянное. Вина – на мне. А исправить ничего нельзя…

Я саркастически поднял брови.

– Вы… не заблуждаетесь, Наоми? Что ж такого в нем нет от прежнего? Вновь молод. Силен и сложен как бог. Физиономией ни с кем не поменялся бы – красавец! Умен. Любой тест на интеллект проходит шутя. Стратег, не проигравший ни одного сражения! И он – первый человек в Эгваль! Так чего же еще в нем не хватает?!

Под пристальным взглядом Наоми моя усмешка увяла.

– Боже… И пресвятая Заступница… Так вот что вы с ним сделали! Не ипохондрик больше, не невротик, копающийся в себе. Не склонен к рефлексии, оттого не мучается чужими страхами, не переживает чужую боль. Спокойный, сильный, рациональный. Я правильно понял?

Наоми молча кивнула, не в силах сказать «да».

В отличие от своего прототипа, Андрос Гелла лишен одного духовного рудимента, полезность которого так же не очевидна, как полезность аппендикса в кишечнике человека.

У адмирала Геллы – удалена совесть.

И была бессонная ночь. Стоило смежить веки, как зеленоглазое веснушчатое личико вставало перед глазами. Призрак из утраченного прошлого. Безответные чувства Рональда Гаяра к Наоми Вартан не помешали ему найти новую любовь. Вернее – она его нашла.

Невозможно объяснить, что такое Ренессанс тому, кто его не пережил. Вы – как сказочный Рип Ванвинкль, просыпаетесь и медленно осознаете, что сон ваш длился не одну ночь… а целую жизнь! Ее вы уже не вспомните. Как не вспомнил я никого из тех, кто провожал меня в последнее странствие. Наоми не отходила от моего ложа, ни один медик не сделал для меня столько, сколько она. Очнувшись, я ее не узнал. Чужая, далекая, незнакомая женщина… Она вызывала у меня смутный страх, какой тяжело больные испытывают в присутствии врача. Ее интересовало: помню ли я хоть что-нибудь? Да. Я вспомнил. Девушку с лицом, усыпанным веснушками и волосами цвета огня.

Когда я полностью поправился, я ее разыскал.

Антония Аркато, или просто Тонка. Во взрослой жизни – Глория Ган.

Хрупкая седая старушка.

Она не удивилась интересу к своей персоне со стороны скандально известного депутата Народного Конгресса. О! Глория многое могла рассказать, не даром, конечно – жить-то на что-то надо. Бывшая подруга Ариэля Солтига, когда он еще не помышлял о президентской карьере… А однажды Глория сказала, что я напоминаю ей одного хорошего знакомого. К сожалению, давно умершего. Мы ехали в авто, рука моя, лежавшая на руле, даже не дрогнула… лишь сердце толкнулось в груди. Глория вспоминала меня. Это я – умер.

Я так и не открыл ей правду. А в скором времени наши еженедельные беседы за «рюмочкой чая» прекратились. Глория уехала жить в глубинку и нового адреса не сообщила. Сказала на прощанье:

– Что-то шумно стало вокруг, Айвен. Хочется тишины и покоя.

Изредка мы обменивались письмами по электронной почте. Они приходили через анонимный сервер и вычислить местонахождение Глории мне не удавалось. Но, однажды она прислала весточку с пометкой «срочно». Я должен встретить ее в Мете, где поезд «Адонис-Норденк» делает получасовую остановку, остальное она передаст (не доверяя почте) мне на словах. Очень-очень важное.

Меня задерживали дела и я ответил, что встречу ее на конечной станции в Норденке. Мол, не волнуйся, туда не опоздаю, личный самолет готов, ждет, бьет копытом… Напоследок забежал к Андрею домой, поговорить приватно. Доходили до меня, директора ОСС, сведения о готовящихся крупных неприятностях. Поговорили, я дождался выпуска новостей – старая привычка. Передавали ужасную новость о крушении трансконтинентального экспресса…

– Вставайте, Айвен! У нас гости!..

Фу ты! Я думал, что целую ночь глаз не сомкнул. Пока Наоми, без церемоний, меня не разбудила.

Во дворе Церкви стоял вертолет с символикой эльберо. Его пилот подошел к нам.

– Хорошо у вас тут. Смотрю, братья дорожки песочком свежим посыпали… Здравия желаю, господин Астер!

– Какие новости? Кроме тех, что вижу: мы уже летаем.

– Так точно! Снова крылышки отрастили! А кое-кто – падает.

Я воззрился в небеса, пилот ухмыльнулся.

– Отсюда не видно. Собирается Госсовет, послали за вами. Время есть, можем крюк сделать, полюбоваться.

За моей спиной раздался возглас Полины:

– Меня подождите, я сейчас!

Поискал взглядом Наоми; меня спозаранку вытащила, а сама? Она сидела на ступенях крыльца; отрицательно помотала головой. Залившая ее лицо бледность меня насторожила.

– Вам плохо?!

– Ничего. Сейчас пройдет. Отправляйтесь. Пини не забудьте, а то обидится…

Подоспела Полина.

– Пожалуйте в мою стрекозу! – сказал пилот.

Мы лихо взмыли, пилот развернул машину в сторону моря.

– Он над Проливом! Смотрите!

Мне никогда не забыть невероятное зрелище повисшего в небе с диким креном Скайтауна. Небесный город был огромен. За ночь он потерял орбитальную высоту и сейчас его отделяло от поверхности воды не больше двух километров. Впервые я увидел доселе скрытую от посторонних взглядов его обитаемую поверхность…

Сказочный город оказался почти полностью разрушен. Опустошенное русло реки походило на змеящийся шрам. На гигантском плоском теле Скайтауна отчетливо различалась длинная черная трещина. Наполовину поверженный он казался неподвижным, но долгий взгляд замечал неуклонное снижение. Постепенно ускоряясь, оно превратится в неудержимое падение. А мелкие периферийные части Скайтауна отваливались от него уже сейчас. Я увидел, как отломился крупный фрагмент… И, кружась, как отпавший от родного дерева лист, устремился вниз.

– Вот так грохнется! – в восторге закричал пилот. – Всмятку!

Падение обломка замедлилось, потом почти остановилось.

– Там кто-то есть. Они борются за жизнь… – сказала Полина. Она тяжело дышала, ее щеки порозовели.

Обломок Скайтауна покачнулся… и рухнул на границе земли и воды, разломившись от удара надвое. Я ждал, что последует взрыв, но ничего случилось.

Пилот заложил крутой вираж и мы повисли на ремнях в своих креслах.

– Вон там! Смотрите!

Из груды покореженных обломков выбирался человек. Наверняка, незаурядной физической силы. Мы увидели, как он руками отогнул мешавший освободится лист металла. Потом нырнул внутрь, появился снова. Новтеранин спасал раненого товарища!