Травля (СИ) - Сербинова Марина

Да, она так думала, но сердце её болело. Болело за него, несмотря ни на что. И не было дня, чтобы она не думала о нём, не вспоминала, гадая, что он сейчас делает, чем занимается на вновь обретённой свободе. Что он их ищет, она даже не сомневалась. И не хотела задумываться над тем, что будет, если найдёт. Думала о своей маленькой дочке. О близнецах. И в такие моменты ей хотелось выть. Как же её сердце рвалось к ним, её малышам… к нему, Джеку, которого ненавидела и любила одновременно.

Нет, это не жизнь — это пытка. Но она даже не могла позволить себе избавиться от этой жизни, потому что должна была быть рядом с Патриком и оберегать его. Он единственный, кто у неё остался. Всех остальных она потеряла. Как теряла всю жизнь всех, кто был дорог.

После инцидента на кухне Исса пропал.

Шли дни, но он не приезжал. Кэрол гадала, объявится ли он вообще, или на него, как и на Тима, рассчитывать больше не стоит. На вопросы Патрика она ответила, что понятия не имеет, почему он не заезжает. Но мальчик, как и следовало ожидать, не поверил в это.

— Наверное, надоели мы ему, и сбежал следом за своим дружком, — усмехнулась она.

— Не может такого быть. Исса так не сделает. Он нас не бросит. Ведь он же пришёл за нами, когда мы были в лесу, он чуть не умер, спасая нас. Он не такой, — горячо возразил Патрик, возмутившись её словами.

— Все не такие, сынок… пока не предадут или не бросят.

Мальчик некоторое время молчал, пристально её разглядывая.

— Я понимаю, почему ты так теперь думаешь. После всего… конечно. И я тоже никому больше не верю. Мы и не должны верить, так безопаснее. Главное, что мы верим друг другу, да, мам? А на всех остальных наплевать! — обняв её, он жалостливо погладил её по голове. — Скажи… ты сильно переживаешь из-за Нола?

— И это переживём, — Кэрол ухмыльнулась. — Не смертельно. Не хочет — не надо. Мы никому не навязываемся. Помогли — и на том спасибо. А дальше — каждый своей дорогой. Ничего не поделаешь. Не надо обижаться на них, сынок. Наш путь слишком тяжёл и опасен, никто, кроме нас, по нему не пройдёт. И тащить за собой никого мы не имеем права. Исса чудом выжил.

Патрик угрюмо помолчал.

— Но мы не справимся без них с фанатиками и проклятыми. Он обещал нас научить защищаться. Пусть хоть бы научил сначала, а потом уже бросил.

— Давай попросим Карима. Раз Исса приставил его к нам, он должен тоже кое-что уметь. Он воевал, много лет работал телохранителем. Должен быть не хуже Иссы. Если Исса не объявится, попросим его.

Кэрол промолчала о том, что если Исса не объявится, то и Карим уйдёт, так как ей нечем будет ему платить. Но проблема вдруг решилась сама собой, когда она наведалась в банк и обнаружила на своём счету крупную сумму. Она так обрадовалась, что на глазах выступили слёзы. Рэй или Уилл прислали ей деньги! Значит, и с Рэем, и с Уиллом всё в порядке. Она так переживала за Касевеса, зная о его больном сердце, за Рэя, особенно, когда узнала, что Джек на свободе. Он мог вытрясти из Рэя душу, чтобы допытаться, где она, может, даже убить. Джек давно его ненавидит. Но раз Касевес получил и прочитал письмо, а Рэй дал столько денег, значит, они живы-здоровы. И с нею, хоть и так далеко.

Кэрол приободрилась, настроение её значительно улучшилось. Она снова подняла голову, почувствовав себя уверенней. Она сможет теперь сама позаботиться о себе и Патрике. И Джо. Наймет ещё телохранителей. Надо будет спросить у Карима, сможет ли он ещё кого-нибудь найти для этого.

Обналичив немного денег, она отправилась в салон красоты, дабы закрепить всколыхнувшуюся в ней уверенность в себе, а потом по магазинам. Ей осточертела её заброшенная неухоженная, как она считала, внешность. Это вызывало в ней жуткий дискомфорт. И плевать на угрозы Иссы по поводу чар, она не собиралась из-за этого превратиться в замухрышку. Она привыкла быть красивой, всегда, и не хотела, чтобы было иначе. Её красота — одно из того немногого, что у неё ещё оставалось, и отказываться от неё она не собиралась ради того, чтобы не привлекать мужское внимание. Пусть все катятся к чёрту, она была и будет красивой, всегда, никогда не откажется от своей красоты, которая, наконец, засияла прежним блеском, несмотря ни на что. Она поправилась, вернув себе былую форму, ухаживала за собой в домашних условиях, но в её понимании этого было ничтожно мало и катастрофически недостаточно. Она привыкла к салонному шику и блеску.

В салоне она привела в порядок волосы, подровняв и покрасив в жемчужный перламутровый цвет, придав им больше яркости и блеска, сделала маникюр и педикюр, массаж, посетила солярий, чтобы придать своей коже более теплый оттенок легкого загара. Привычные манипуляции и процедуры расслабили её настолько, что к ней в эти мгновение почти вернулся душевный покой. Словно она очутилась в беззаботной юности, когда они с Куртни по много часов проводили в салонах в заботах о себе, оттачивая до безупречности свою внешность. Вместе с этими воспоминаниями вернулись и другие. Перед её мысленным взором предстал молодой серьезный мужчина, элегантный, красивый, такой же ухоженный и аккуратный, как она. Вот он берёт её за руку и внимательно разглядывает, восхищаясь. И, как сейчас, слышит его приятный поставленный голос: «Тебе не кажется, что мы созданы друг для друга?». Как же она любила этот красивый голос… Этот пронзительный твёрдый взгляд умных серых глаз… Вспомнила, как впервые пришла к нему в офис и не поверила, что он и есть Джек Рэндэл, которого представляла совсем не таким. Какое же он произвёл на неё впечатление! До сих пор не смогла от него избавиться. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь, и между тем, вроде это было совсем недавно. Впервые за долгое время Кэрол улыбалась, думая о нём, вспоминая себя и его много лет назад. Сначала до свадьбы, потом после. Какая была любовь… И да, она на самом деле была, Кэрол вдруг впервые это разглядела и поняла с тех пор, как потеряла веру в эту любовь, в то, что она вообще когда-то была. А она была. И какими же они оба оказались глупцами, пренебрегая ею, не оценив, как должно, уничтожили её, растоптали в злобе, предательстве, крови и неприязни, не понимая, что делают это не с их отношениями между собой, не друг с другом, а сами с собой, с самым светлым и прекрасным чувством, которое освещало и согревало всю их жизнь, и без которого всё вокруг погрузилось во мрак. Убили свою любовь, не понимая, не предполагая, что погибшая любовь сменится не проходящей всепоглощающей болью и ничем невосполнимой пустотой. Пустотой размером с целый мир, вселенную. Оказалось, эта любовь занимала слишком много места, а исчезнув, ставила после себя бездну, и они больше не находили ничего столь же большого, чем можно было заполнить эту пустоту… А то, что находили и чем пытались прикрыть эту бездну, просто исчезало, потонув в этой черной дыре, как камешки, которыми пытались засыпать пропасть. Джек её не забыл, не нашёл замену. Конечно, женщины у него были, в этом она не сомневалась, но выше уровня постели он так никому подняться и не позволил, как до встречи с ней. Почему? Почему, вернувшись в его жизнь после аварии и бегства, спустя почти два года она не нашла в его жизни ни одной женщины? Хотя бы постоянной любовницы, которой бы не понравилось воскрешение его жены и которая дала бы как-то о себе знать, как Даяна? Хотя, задержись она немного подольше в его жизни, вполне возможно, очередная «Даяна» и объявилась бы. Мысли о других женщинах всё ещё причиняли ей боль, отзываясь оглушительной ревностью. Ни любовь, ни эту ревность не притупило время, как она надеялась, они оставались такими же острыми и болезненными, зияя в её сердце оголенными, незаживающими ранами, которые начинали кровоточить при малейшем прикосновении.

Был ли у них шанс сохранить свой брак, или он изначально был обречён? Даже если бы она простила ему Даяну и не ушла, как долго бы они ещё продержались вместе? Или это был лишь вопрос времени? И Куртни, и Рэй были против их отношений, не веря в них. И оказались правы. Ничего у них не получилось. Разве что разрушить друг другу жизнь…