НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ... - Сергей ГОРОДНИКОВ

Антагонистическая, непримиримая противоположность либерального реформизма и революционного русского демократизма, которая сложилась в идейной борьбе за отказ от крепостного права, стала с того времени главной отличительно чертой антифеодального политического движения в России. Она оказывала определяющее воздействие на разработку русского видения не монотеистического, в том числе индустриального социалистического общества.

Во второй четверти 19 века экономическое развитие Российской империи всё значительней отставало от экономического развития Англии и Франции. После английского промышленного переворота состояние экономики стало определять мануфактурное и индустриальное заводское производство, основывающееся на городских производственных отношениях, на городской культуре массового социального поведения. Внедрение паровых двигателей в самых разных отраслях хозяйства Англии и Франции, изобретение паровоза и строительство железных дорог многократно повышали производительность труда на промышленном производстве, облегчали переход на рыночный товарообмен в удалённых от морей и рек землях, способствуя подъёму и в них городского хозяйствования и искоренению традиций феодальных порядков. Под воздействием капиталистической индустриализации, как в Англии, так и во Франции ускорялись социально-политические преобразования, происходила урбанизация населения, повышался общий уровень образования, городской и общественной культуры носителей традиций родоплеменных общественных отношений.

После революционных и контрреволюционных потрясений 1848 года отказ от крепостного права в германских государствах и в Австрийской империи позволил им тоже ступить на путь ускоренного индустриального развития, но осуществляемого и направляемого феодально-бюрократической государственной властью. В России же крепостное право делало правящий класс дворян-помещиков не заинтересованным в городских производственных отношениях, препятствовало возникновению крупных индустриальных городов, сохраняло удельно-крепостническую старину. Оно же способствовало тому, что в стране происходило накопление только спекулятивно-коммерческого капитала и главным образом в столице на основе обслуживания торговли с Западной Европой, куда продавалось сырьё и откуда ввозились изделия промышленного производства. Складывающееся господствующее положение спекулятивно-коммерческих интересов в товарообменных отношениях с Западной Европой разлагало коррупцией и взяточничеством, либеральным эгоизмом аристократию и чиновно-полицейскую власть, расшатывало империю изнутри неё самой. Индустриальные заводы в России создавались, но не на основе рыночного спроса и предложения. Чаще всего они строились приезжими европейскими предпринимателями, которые нанимали для самой сложной и ответственной работы иностранцев, имеющих необходимую культуру производственных отношений, а в самой России использовали дешёвоё сырьё и низкооплачиваемую рабочую силу городского плебса. Однако именно царское самодержавие оставалось главным заказчиком индустриальных изделий и определяло направление развития предприятий регламентацией того, что было необходимо для самой царской власти. Собирая налоги с крестьянского населения огромной империи и пошлины с торговли, самодержавная власть русских царей смогла делать отдельные значительные заказы, которые позволяли начать промышленный переворот и в России. Так, для налаживания железнодорожных перевозок при непосредственном участии царя Николая Первого и под его надзором закладывалось собственное производство паровозов, пассажирских и грузовых вагонов, а построенная в 1851 году между Москвой и Санкт-Петербургом железная дорога одно время была самой протяжённой в мире. Но строились железные дороги без учёта рыночной целесообразности, мало заинтересованными в них крепостными крестьянами и при разнузданном воровстве всевозможных правительственных чиновников. Поэтому они, как и другие подобные примеры, не изменяли лица страны, оставались затратным и исключительным явлением.

В предшествующем восемнадцатом столетии действенный надзор за чиновниками осуществляла дворянская демократия, и именно служилое дворянство задавало направление регламентации хозяйственной жизни в интересах всего военно-управленческого сословия. Но при Николае Первом произошло устойчивое разделение русского дворянства на служилое и не служилое, живущее с поместий, а многочисленное чиновничество и полиция заменили дворянскую демократию, превратились в главную опору самодержавия, в среду, в которой часть служилого дворянства сама проникалась нравами, чуждыми представлениям о сословных чести и долге, об общественной этике и морали. Под влиянием светского атеизма дворянства имперское чиновничество отрывалось от народного христианского мировоззрения, но, отринув сдерживающее индивидуализм христианское мировоззрение, не имея родоплеменных и сословных правил поведения, оно в большинстве отдавалось настроениям либерального цинизма и разнузданного эгоизма. Тому же способствовало и лицемерие царской власти. С одной стороны, она всячески заигрывала с русским народным патриотизмом, а с другой стороны, не доверяла русским народным настроениям крепостного крестьянства, дворянства и разночинцев, с помощью имперского чиновно-бюрократического и полицейского произвола и привлечения на службу иностранцев ставила себя над этими настроениями как надобщественная власть. Характерным было замечание Николая Первого своему сыну: «Русские служат своему отечеству. А немцы – нам, Романовым». Следствием такого положения дел было то, что из-за возбуждения бессознательного умозрения в среде русских дворян, а затем и разночинцев набирали влияние революционно-демократические идеи с тем смыслом, что царское самодержавие является чужеродным, крайне враждебным русскому народу, паразитирует на нём, а потому заслуживает революционного свержения. Эти идеи отталкивались от традиций родоплеменных общественных отношений и представлений, а потому были неискоренимыми и неуклонно усиливались, укоренялись во всех слоях русского населения.

Не подотчётные русским сословиям и общественно-политическим силам чиновники расшатывали государственную власть. Взяточничество, воровство и кумовство сделали чиновно-полицейское регламентирующее управление Российской империей при Николае Первом крайне слабым, не действенным и чрезмерно дорогостоящим. Уже с 40-х годов Российская империя начала терять свои позиции в мире, вытесняться Францией и Великобританией из важнейших областей влияния в Европе и Восточном Средиземноморье. Вызванная этим Крымская война 1853-1856 годов показала, что чиновничья власть царского самодержавия даже в тревожных обстоятельствах накануне войны с трудом воспринимала новшества в производстве и управлении, оказалась неспособной правильно оценивать обстановку и осуществлять военное перевооружение армии и флота, налаживать организацию их снабжения на новых, обусловленных индустриализацией основаниях.