Ещё не Аюта - Владимир Осипцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кадомацу вздохнула:
— Ты прав, — начала врать она: — Я действительно служил в Ордене, но когда казнили Мастера, решил бросить это дело и спрятаться подальше. Не рассказывай никому, пожалуйста, это может стоить мне головы.
— Да нет-нет, что ты... А который из них был твоим Мастером?
Принцесса удивлённо вскинула взгляд. Может быть, Али бы и заметил это удивление, но тут их опять нашел Хасан и заорал:
— Ага! Опять здесь! Ну, идите, что вы, вас только и ждём!
— Конечно идём. Вы, надеюсь, оставили самый жирный кусок для меня и моего друга Явана?! А?!
...А Мацуко потом, да и тогда тоже, долго думала — вот кем приходится становиться! Гашишины. Убийцы-смертники-наркоманы, своеобразный ракшасский вариант ниндзя, когда-то терроризировавшие весь Порог Удачи. Но ещё дед нашей героини положил конец их промыслу, отыскав и казнив полулегендарного Мастера. Потому-то так удивилась принцесса на вопрос: «Который из них?». И какие-то намёки на дворец... Может быть, неграмотный борец, перепутал ужасных гашишинов с обыкновенными ниндзя, которые, конечно же, имелись у наместника?..
Так думала маленькая принцесса. А потом пришло то письмо, от старшей сестры...
Марш Республики
...Тардеш как раз подписывал конверт, когда в дверь его каюты постучали. Он бросил взгляд на дверной «глазок» и увидел там скелет Прибеша при всех полагающихся регалиях. Драгонарий невольно улыбнулся — камера перед его дверью по-прежнему барахлила:
— Войдите, товарищ трибун! — крикнул он.
Прибеш с некоторым неодобрением проводил взглядом скользнувшую в сторону дверь и перешагнул через комингс.
— Здравствуйте, товарищ по партии драгонарий Тардеш, — и, заметив в его руках стилос и бумагу, поинтересовался: — Отчёт для Сената?
— Нет, просто письмо родным... Что у вас за дело, товарищ по партии Прибеш?
— Извините, можно без этого тона, товарищ драгонарий? Всем и так известна ваша неприязнь к Партии, и что с превеликой охотой вы бы покинули её, не скажись это пагубно на вашей карьере. Но я здесь, — опережая готовящегося что-то вставить адмирала: — ...не для обсуждения вашей обидчивости, а для небольшой личной просьбы.
Тардеш встал, закрыл с настольного пульта дверь, и, повернувшись спиной к гостю, покормил рыбок в аквариуме:
— Странно предъявлять претензии к обидчивости, после того как Партия довольно успешно усердствовала в попытках обидеть меня. Ну, он обернулся: — Что у вас за просьба? Догадываюсь, что вам понравился здешний радушный приём, и вы решили подзадержаться, товарищ по партии Прибеш?
— От вашей разведки не скроешься, товарищ драгонарий. Я просто подумал... всё равно мы с вами не сработаемся... Ну, посмотрите со стороны — я банальный церемониймейстер, которому приказано следить, чтобы всё было пафосно и помпезно, а вы привыкли делать собачью стойку на всякий партийный церемониал — даже если он проводится в вашу честь и для вашей же пользы. Я не хочу таранить эту стену лбом больше. Я и так облысел на третьем десятке. Вы сами сенатор, ну какая разница — действительный или почётный, здесь, в провинции такие тонкости не разберут... Только вот...
— Не бойтесь, не наябедничаю. Нам и правда обоим будет легче в отдалении друг от друга. А насчёт вашей представительской миссии — не беспокойтесь. Здесь развёртывается главная база тыла, а значит — остаётся группировка из пяти кораблей, а, кроме того — вам полагается личный десантный челнок, и товарищ Злата выделит одну из своих колдуний вам в аюты. В случае необходимости вам по Дороге Демонов до Гудешии всего сутки пути.
— Спасибо, но если...
— И хотел бы заметить, товарищ Прибеш, что партию я не покидаю не по карьерным соображениям, а потому, что благородство, которое вы своим болванчикам вбиваете в головы зубрёжкой и страхом децимации, для меня не хитрый трюк или актёрская игра, а естественный порядок вещей. Что вы хотели сказать своим «если»? До того, как я вас перебил?
— Если мы договорились, то я пойду. Спасибо, товарищ по партии Тардеш, до следующих встреч! — и чётко повернувшись, вышел из каюты, запнувшись о комингс.
«Спасибо, но... если вас разобьют?» — дополнил адмирал за него незаконченную фразу: «Что скажут в Сенате об офицере, который таким образом спасся, а не погиб со всей остальной армией, подобно Сынам Амаля?!» Тардеш насмешливо улыбнувшись, посмотрел в стекло аквариума, как в зеркало: «А что, может устроить специально для вас такой сюрприз, уважаемый товарищ по партии?!». Нет, надо быть выше банального сведения счетов. И, подняв руку, набрал на видеофоне номе каюты архилегата Кверкеша:
— Слушаю, товарищ Архидрагонарий Республики! — раздался солдатский рык в ответ на сигнал вызова.
— Без формальностей. — Тардеш перевел дух и спросил:
— Товарищ по партии архилегат, как обстоят дела с дисциплиной в доверенных вам Родиной легионах?
— Никаких непорядков нет, все верные Сыны Амаля изнывают от скуки и готовы рваться в бой по первому вашему слову, товарищ Второй Архидрагонарий Республики!
— Мне нужно пару легионов из самых отъявленных штрафников и буянов.
— А... ну в таком случае, висельников и мародёров из наших можно легионов пять насобирать, товарищ драгонарий! И легатов найдём!
— Нет, мне нужно только два. Соберите все отбросы с гауптвахт, и оденьте их понаряднее, только не в самое исправное снаряжение, и замените ими те, что сейчас в распоряжении флотского трибуна. Думаю глупо тащить такой балласт на настоящую войну.
— Так точно, товарищ драгонарий! Будет исполнено!
— Надеюсь на вас, — и, выключив связь, усмехнулся, и, сев за стол, разорвал уже запечатанный конверт. Добавил туда пару листков, и продолжил письмо. В конце концов, главный любитель чужих секретов покинул его флот — грех этим не воспользоваться!..
...Связь была неустойчивой и сбоила при каждом удобном случае. Тардеш временами с трудом различал огненное лицо собеседника на экране, а видел ли тот его
