Ветер перемен - Корделия Биддл

Весь этот день и следующий Юджинии не удавалось побыть наедине с Брауном. Она пренебрегла всеми условностями и ходила в трюм, поджидала его на палубе, но не дождалась. Обедал он отдельно, за ужином был какой-то чужой и молчаливый, потом извинился и вышел раньше всех, сказав, что завтра ему рано вставать.

– …Очень много дел перед прибытием в Кучинг. Уверен, мистер и миссис Экстельм поймут меня правильно…

Браун ни разу не посмотрел на Юджинию.

Близилась полночь. Юджиния была одна на палубе. Перед сумерками корабль прошел маяк в Танджонг-Дату. Джинкс, Поль, Прю, мистер и миссис Дюплесси выстроились у поручней и громко с энтузиазмом кричали хором: «Борнео! Борнео!», но Юджиния, стоявшая вместе с детьми, молчала. Она смотрела, как зеленая масса джунглей надвигается и надвигается, как будто собирается проглотить их вместе с кораблем. Потом с глухим всплеском отдали якоря, машины дали короткий задний ход, чтобы убедиться, что коралловое и каменистое дно будет держать. Когда машины заглушили, исследователи ушли с палубы вниз.

Последней от поручней отошла Юджиния. Она подождала, пока не погасла последняя полоска дрожащего синего света, как будто охваченная тьмой джунглей. Земля сразу надвинулась на «Альседо», пропитанный запахом заплесневевших листьев воздух охватил судно, стоячая вода окружила его, и со всех сторон обступили обвитые лианами пустотелые стволы деревьев. Запах, проникший на корабль вместе с воздухом, в конце концов погнал Юджинию с палубы. Ей казалось, будто ее заживо похоронили.

«Полночь, – снова подумала Юджиния, проходя по пустынной палубе. – Мои дети уютно спят в своих постельках. Дюплесси, мой муж, весь корабль погрузились в сон, машины замерли, и якоря успокоились в глубоком иле между снующими вокруг рыбами. Неподвижный «Альседо» высился, как мрачное, сверхъестественное существо, как спящий дракон». Юджинии было страшно громко вздохнуть, чтобы не разбудить его.

На берегу послышался звук, напоминавший хрюканье свиньи, потом закричала то ли птица, то ли обезьяна, кто-то с треском наступил на сучья, что-то с тяжелым стуком упало на землю. Этот звук был настолько странным, что Юджиния вздрогнула. Она посмотрела туда, где находилась земля, но увидеть что-нибудь было невозможно. Не было ни цвета, ни формы, как будто кто-то испытывал ее волю, как будто тьма была населена людьми.

«Завтра мы прибудем в Кучинг, – сказала себе Юджиния. – Завтра мы поднимемся по Сангхай-Сараваку и бросим якорь напротив дворца. Там будут отец с сэром Чарльзом Айвардом и его сыном Лэниром, раджой-мадой, и сам великий султан Саравака. Мы будем вести себя благовоспитанно, делать реверансы, кланяться, изображать, что находимся под большим впечатлением, и стараться сами произвести впечатление, и абсолютно ничего не говорить».

Юджиния снова посмотрела на землю, но та не открывала ей никаких своих секретов.

Внезапно на берегу появились огни или Юджинии показалось, что они появились на берегу. Ночь была такой темной, что, трудно было сказать определенно. Огни могли оказаться на земле, но могли быть и лодкой, подбрасываемой на волнах на фоне иссиня-черного неба. Юджиния перешла на нос, нащупывая ладонями дорогу вдоль поручней. Струи горячего воздуха жарко охватывали ей лицо.

Послышались звуки: неясный хрюкающий шепот, потом, раздался легкий шлепок весла о волну. Весло вошло в воду и замерло в ней. Юджиния отпрянула от перил и остановилась. Каким-то шестым чувством она поняла, что не нужно, чтобы ее видели.

– Сюда. Можете привязать здесь.

Слова произнесли где-то на корме «Альседо». Кто-то явно пробормотал подтверждение, что понял, а потом сказал, как уловила Юджиния:

– Села-мат тинг-гал.

– Благополучного пребывания на берегу. Именно это я и намерен сделать, – рассмеялся в ответ голос на корме, и Юджиния узнала Джеймса. Внезапно ею овладел испуг. Вместо того чтобы выйти из своего укрытия и показаться на свету, она забилась глубже в темноту.

«Но это же Джеймс. Чего мне бояться? Кроме того, это корабль мужа, я просто прогуливаюсь ночью, потому что не идет сон, у меня сотни причин оказаться здесь». Но она не могла заставить себя пошевелиться.

В лодке, причалившей к «Альседо», было много людей. До Юджинии долетали их дыхание и шарканье весел по борту лодки. Люди ждали, на борт никто не поднимался.

– Осторожнее с этим, – прозвучал громче голос Джеймса. Что-то тяжелое перевалили через борт. Юджиния не решалась повернуться. Уголком глаза она увидела силуэт человека и ящик над водой. Фонарь горел на корме, и Юджиния сообразила, что находится позади него: «Я почти невидимка». Она подвинулась к перилам и заглянула вниз.

По воде плясал свет, разбрасывая вокруг себя маслянистые, похожие на свечной воск пятна. Он соскальзывал с одной волны и превращал другую в горчичного цвета лужу. Туземная прау подпрыгивала в одной из таких луж, и на нее перегружали ящики из трюма «Альседо». Юджиния их сразу узнала. Это были те самые ящики, в которых упаковано оборудование Джорджа – плавильное оборудование для компании по добыче руды. То, что происходило у нее на глазах, было совершенно непонятным.

– Села-мат бела-йар, – произнес Браун, когда еще один ящик опустился на дно лодки. Юджиния не видела лейтенанта, хотя отчетливо слышала его голос. Она представила себе, как он произносит эти звуки и как при этом улыбается. Это осталось у нее в памяти от пробуждения в конце дня, прикрытых голубых жалюзи, горячего, как раскаленная печка, пола, сбившихся в кучу влажных простынь, уютных звуков заканчивающегося длинного дня.

Потом совершенно неожиданно раздался голос Джорджа, напряженный, визгливый, почти неузнаваемый, но Юджиния моментально его узнала.

– Все перегрузили, лейтенант? – спросил он, и можно было подумать, что ему не хватает воздуха, что он задыхается или потерял дорогу.

– Как договаривались, сэр.

– Отправляйтесь. Нельзя рисковать, иначе нас здесь обнаружат. Люди султана могут быть где угодно.

Джеймс не ответил, и Юджиния догадалась, что Джордж ушел. Ему не хотелось, чтобы люди в прау увидели его и узнали, кто отдавал приказания. Потом она услышала, как Джеймс спустился по канату на корму прау, неслышно, как кошка на теплый песок.

«Зачем такая таинственность? – удивилась Юджиния. – Несомненно, в интересах Джорджа строго следовать указаниям отца. Или Турок велел ему оставить механизмы здесь? Но если он оставит их здесь, то как они попадут в Кучинг?»

Молча проговаривая про себя эти вопросы, она прислонилась к перилам. Она вспоминала свой разговор с Джорджем и последние мгновения, проведенные с Джеймсом.

«Я думала, что нахожусь в центре жизни обоих мужчин. Я думала, что их злость вызвана соперничеством из-за меня. Возможно, я ошибалась».