Первое поражение Сталина - Юрий Жуков

Ещё в конце января 1920 года небольшой по численности отряд Красной Армии вторгся на территорию Хивинского ханства. Его призвали на помощь поднявшие восстание «младохивинцы» – буржуазно-националистическая партия, стремившаяся модернизировать архаический феодальный режим своей страны, в которой всё ещё вполне легально существовало рабство. С их помощью красноармейцы, не встречая серьёзного сопротивления, быстро заняли города ханства, а затем, 2 февраля, и столицу, Хиву.

Последний хан (Сейид Абдула) тут же отрёкся от престола и бежал в Афганистан, а власть оказалась в руках ревкома, возглавляемого «младохивинцем» Д. Султанмурадовым. Спустя три месяца ему удалось созвать Курултай – 1-й Всехивинский съезд трудящихся, и провозгласивший 26 апреля Хорезмскую Народную Советскую Республику. Хотя всей жизнью в крае и руководили представители туркестанских комиссии и бюро, отношения РСФСР с Хорезмом получили законное оформление лишь 13 сентября.

Основным документом, определившим их, стал союзный договор, подписанный в Москве Чичериным и Б. Селимовым. Статья первая провозглашала то, что отсутствовало в аналогичных соглашениях с Азербайджаном, Украиной и Белоруссией – «Россия безоговорочно признаёт полную самостоятельность и независимость Хорезмийской Советской Народной Республики». Имелась и ещё одно важное отличие данного договора от таких же, заключённых с ССРА, УССР, ССРБ – о государственной границе, которую, правда, ещё предстояло установить.

Подчёркивая антиколониальную сущность новых отношений РСФСР с Хорезмом, статья вторая договора объявляла «уничтоженными все договоры и соглашения, заключённые бывшими правительствами России и их органами, с одной стороны, и правительствами бывшего Хивинского ханства». В тех же целях РСФСР передала Хорезмийской Республике всё ранее принадлежавшее ей недвижимое имущество (земли, водные пространства, заводы и фабрики), отказывалась от заключённых прежде концессий. Более того, объявляла о готовности финансировать (на паритетных началах) строительство ирригационных сооружений, обязывалась оказывать помощь специалистами, техническим оборудованием, литературой.

Вместе с тем, данный договор фиксировал и то, что прежде непременно включалось в соглашения с буржуазными государствами – Эстонией, Литвой, Латвией – «не допускать на своей территории образования или пребывания правительств, организаций, групп и отдельных лиц, ставящих своей целью борьбу против другой договаривающейся стороны или против какой-либо иной советской республики».123

Той же осенью такие же события повторились. Только на этот раз – в Бухарском эмирате. Но приходится констатировать, что их спровоцировал сам эмир, Сейид Алим, провозгласивший 7 июля «священную войну» с большевиками, захватившими власть в Хиве. Обеспокоенные своей судьбой и опасаясь репрессий, «младобухарцы», ничем не отличавшиеся по своим воззрениям от «младохивинцев», 21 августа захватили город Старый Чарджоу и сразу же обратились за военной помощью в Ташкент.

29 августа командование Туркестанского фронта откликнулось на призыв и начало наступление небольшими, но хорошо технически оснащёнными (40 орудий, 230 пулемётов, 5 бронепоездов, 10 броневиков, 11 самолётов) силами. Благодаря превосходству в оружии, затри дня заняли территорию эмирата и 2 сентября вошли в Бухару.

А далее произошло то же, что и в Хиве. Эмир поспешно бежал в Афганистан, и власть перешла к «младобухардам», действовавшим под руководством большевиков. Они образовали ревком с председателем А. Мухитдиновым и Совет Народных Комиссаров (назиров) во главе с Ф. Ходжаевым. 8 октября провозгласили образование Бухарской Народной Советской Республики, руководство которой и подписало 4 марта 1921 года договор с РСФСР, ничем (за исключением отдельных деталей) не отличавшийся от российско-хорезмийского.124

При всей шаблонности двух документов, разнило их следующее. Помимо союзного договора РСФСР заключила с Хорезмом и военно-политическое соглашение. В соответствии с ним, обе стороны обязывались «взаимно поддерживать друг друга в борьбе против враждебных им империалистических сил и местных контрреволюционных групп и отрядов». Для этого Москва брала на себя формирование и снабжение Красной хорезмской Армии, а «в случае совместных действий» предусматривалось создание общего командования.125

Российско-бухарский договор не имел такого дополнительного соглашения. Сущность же его, изложенная несколько иначе, была включена в статью третью: «Для защиты независимости обеих советских республик… обе договаривающиеся республики обязываются оказывать друг другу взаимную поддержку», а также согласовывать экономическую политику и хозяйственные планы» (статья 5-я).126

Такое своеобразие договоров РСФСР с Хорезмом и Бухарой – подчёркивание полного суверенитета двух новых советских республик, отсутствие даже намёка на возможность (хотя бы в будущем) какого-либо сближения, не говоря уже о слиянии, органов власти – являлось далеко не случайным. Отражало дальние планы Москвы и Коминтерна перенести революционную активность из Европы в Азию. Там же центром поначалу антиколониальной борьбы предстояло стать Индии, путь к которой лежал через Афганистан. Вот поэтому и приходилось Российской Федерации всячески заигрывать с Кабулом, начиная с 1919 года, всячески потакать ему. Безукоснительно соблюдать условия российско-афганского договора, статья восьмая которого и определила сущность отношений РСФСР со среднеазиатскими государствами:

«Договаривающиеся стороны соглашаются на действительную независимость и свободу Бухары и Хивы, какая форма правления там ни существовала бы согласно желанию их народов».127

Глава VI. Диктует геополитика

Конец уходящего (1920) года, наконец, принёс Европе столь чаемое умиротворение. Стихли бои в Познанщине, Силезии. Поморье между поляками и немцами. В Судетах – между чехами и немцами. Завершилось польское наступление в Литве, Белоруссии, на Украине, развязанное Пилсудским для возвращения «исторических земель».

И всё же, Веймарская Республика продолжала утрачивать окраины. Только теперь – как результат плебисцитов. Северный Шлезвиг по воле населения отошёл к Дании. Небольшой участок Верхней Силезии – к Польше. Данциг с окрестностями внезапно стал независимым государством, «вольным городом», в котором наивысшая власть оказалась в руках комиссара Лиги Наций. Самостоятельной стала и Мемельская область, перешедшая под контроль стран Антанты. Избежали подобной участи лишь два округа Восточной Пруссии с центрами в Мариенбурге и Алленштейне. Жители их не пожелали становиться «поляками».