Хо - Raptor

Где-то в другом конце корабля, чей-то тихий печальный голос, затерявшийся в бездушном полумраке коридоров и кают, пропел короткий отрывок из «Реквиема».

Agnus Dei, qui tollis peccata mundi, dona eis requiem sempiternam.

ГЛАВА XI

Пробуждение наступало. Она уже давно не видела чудесных и приятных снов, проснувшись после которых, ещё долго потом ощущаешь на душе какой-то сладкий осадок. В этот раз был именно тот случай. Необычайно красивое видение, встретившее её в мире сумеречной иллюзии, перемешавшись с безрассудными сновидениями, последовавшими позже, послужили формированию прекрасного настроения, которое Ольга испытывала, ещё не успев проснуться.

Она лежала в своей постели и улыбалась. Это был как раз тот период рассветного времени, когда мозг просыпающегося человека уже понемногу начинает включаться, адекватно реагируя на окружающую обстановку, но некоторая его часть всё ещё находится в процессе сна. Таким образом, вы всё ещё парите в грёзах, но уже контролируете себя, и начинаете всё яснее с каждой минутой отделять сон от яви. Пока два этих восприятия не разделятся окончательно и вы не проснётесь.

Неизвестно, что видела Ольга во сне. На её умиротворённом лице было запечатлено истинное блаженство. Может быть, уже понимая, что спит, она изо всех сил старалась как можно дольше побыть в этом тёплом полусне, оттягивая возвращение в серую реальность, заполненную туманом. Но всё прекрасное когда-нибудь заканчивается, а иногда и обрывается неожиданно, самым жестоким и непредвиденным образом. Так произошло и сейчас. Насладиться последними мгновениями уходящего сна Ольге не дали.

Сначала в коридоре послышались голоса, сопровождаемые топотом и стуком дверей. Большинство слов разобрать не удавалось, но было понятно, что они принадлежат Лиде, Бекасу и Гене. На какое-то время шум переместился в соседнюю каюту, после чего к этим голосам присоединился ещё один — Вовкин. Чаще всего повторялись слова: «Где?»; «Куда?»; «Настя» и «Искать». В конце концов, звуки сконцентрировались за дверью, после чего в неё кто-то настойчиво постучал. Разбуженный стуком Сергей, которого также оторвали от блаженного утреннего сна, глухо простонал, и, растерянно хлопая слипшимися спросонья глазами, издал шипящий зевок. Стук в дверь повторился, после чего дверная ручка нетерпеливо завозилась.

— Да кто там? — пробурчал Серёжка. — Заходите! Не заперто!

Замок щёлкнул, и дверь, рокоча роликами, отползла в сторону, пропуская стоявших за ней людей. В каюту первой забежала Лидия и тут же бросилась к Ольге, которая ещё не успела проснуться. Подбежав к подруге, она слёту принялась её тормошить.

— Оля, проснись! Настя пропала!

— А? Что? Куда? — вытаращив на неё заспанные глаза, лепетала Вершинина, не сразу поняв суть её слов.

— Насти нет в каюте! Её нигде нет! Нужно искать. Поднимайся, — в голосе Лиды чувствовался настоящий испуг.

— Кто куда у вас пропал? — бормотал Сергей, натягивая штаны, и впопыхах пытаясь засунуть обе ноги в одну штанину. — Что случилось-то?

— Пока ничего, — спокойно ответил Осипов.

— Настя пропала? — наконец-то очнулась Ольга. — Но как?

— Я вышла из каюты… Н-ненадолго, — виновато оправдывалась Лида. — Я же не знала, что она…

— Ты оставила её одну?

— Ненадолго! Я не думала, что…

— Пойдём! Нужно срочно её найти.

Ещё не полностью проснувшееся сознание Оли было словно прострелено навылет этой тревожной новостью. Виски сжало давление. Сердце заколотилось в страшных предчувствиях. Она ещё не до конца всё понимала, но то, что уже смогла осознать, вызывало у неё лишь напряжение и трепет. А после того, как внезапно вспомнились слова Евгения, ей стало окончательно не по себе. Мелкая дрожь пронизывала всё тело, словно озноб. В голову лезли наихудшие предположения.

— Вы уже где-нибудь искали? — спросила она у Лиды.

— Я-а, м-мы… Мы смотрели… — начала заикаться та.

— В соседних каютах её нет. Володька крепко спал, мы его только что разбудили. Ко мне она не поднималась, — сухо разъяснил Гена.

— Да куда она могла деться? — донёсся из коридора голос Геранина. — Чё вы переполошились-то все? Может быть, на палубе гуляет, может, в ресторане сидит… А может, вообще в туалете.

— Она случайно в шкаф не забралась? — спросил Сергей, надевая футболку.

— Нет. Я там смотрела, — ответила Лида.

— Нужно её разыскать, — поставила точку Ольга. — Давайте разделимся, и обыщем весь корабль.

— Ну-ну. Давайте поиграем в прятки, — возмущённо пробурчал Вовка.

— Поступим так, — пропустив его слова мимо ушей, произнёс капитан. — Я пройдусь по трюму, загляну в бойлерную, проверю машинное отделение. Девчонки — обойдите палубы, может быть, она вышла подышать воздухом. А парни пусть осмотрят внутренние помещения: каюты, ресторан, хозблок…

— Предлагаю вот что, — выступил Бекас, — давайте я сяду в радиорубке и по внутренней связи буду вызывать Настю. Репродукторы размещены по всему судну. Где бы она ни находилась — она услышит.

— Хорошая идея. Действуй, — кивнул капитан.

— Господи, только бы она не наделала глупостей! — шёпотом причитала Лида.

— Успокойся, — ответил Иван. — Ничего с ней не случится.

Сергей потёр не выспавшиеся глаза и решительно произнёс:

— Я готов.

Неуклюже толкаясь, все вышли из каюты.

Ite, missia est.

Прохладная лиственная роща обступала со всех сторон небольшую поляну, в самом центре которой возвышалось необычное, абсолютно круглое сооружение, похожее на широкую ротонду без крыши. Купол ей заменяли изогнутые перекрытия, выходящие из колонн и сходившиеся в середине, подобно лучам звезды. Снизу, вокруг постройки располагались гладкие ступени. Восемь белоснежных колонн поддерживали причудливый каменный обруч, по всей окружности которого были начертаны какие-то неведомые письмена. На самом обруче покоился ребристый свод ротонды, служащий скорее для красоты, нежели для защиты от солнечных лучей. Прямо под восьмилучевой звездой открытого купола, на полу, в середине строения высился крупный прямоугольный камень. На нём, тускло светясь магическим светом, виднелась замысловатая надпись, начертанная согласно правилам чужого, незнакомого языка.

Возле того самого камня, скрестив руки на груди, стоял Евгений Калабрин, задумчиво вглядываясь в надпись, и время от времени беззвучно шевеля губами. Он перечитывал её вновь и вновь, пытаясь расшифровать, постичь глубокий смысл. Сейчас он вновь был совершенно один, окружённый безмолвием колонн. Щебет птиц, переплетавшийся с шелестом древесной листвы, вызывали в сознании ложное ощущение спокойной безмятежности. Но Евгений уже успел научиться чувствовать приближение враждебного духа, имеющего особенность подкрадываться незаметно. Было видно, как напряглись его мускулы, а глаза подозрительно скосились в сторону, словно он пытался усмотреть кого-то боковым зрением.