Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– Прожорливые чудища! – попрекнул их в сердцах Чензир. – Чтоб вы подавились, ненасытные чучела!

– Не ругай их, – мягко пожурил его Шанти. – Будь их воля, они бы никогда не пошли в эту пустыню. Это мы привели их сюда и обрекли на голод. Посмотри, их горбы обвисли, в их могучих телах не осталось больше питательных запасов. Только вода, но на ней одной долго не проживёшь. Пусть довольствуются половиной навеса, если она придаст им сил идти дальше к Городу Ста колонн. Нам и самим пора спешить туда.

Мы быстро собрали свои пожитки и пустились в путь. Перед отъездом Чензир дал выпить каждому по кубку живительной влаги, и ни каплей больше. А это значит, что этой ночью нам придётся бороться с жаждой и превозмогать себя, чтобы довольствоваться поутру ещё одним кубком воды. Про то, чтобы готовить на воде рис, речи больше не шло. Вся надежда на маринад в консервированных овощах, но и их придётся поберечь до худших времён. Гораздо худших, чем сейчас.

Всю ночь мы двигались на юг, и всю ночь на горизонте сверкали молнии. К нам снова приближается буря? Опять демоны хотят показать нам свою силу? Моя душа не даёт им покоя?

Тревожные мысли не покидали меня до самого рассвета, но за это время ничего экстраординарного так и не произошло. Молнии беззвучно рассекали небо у горизонта, но грозовые тучи даже и не думали приближаться в нашу сторону. Всё было спокойно, и новый рассвет не принёс в нашу сторону клубов пыли и песка. Из-за горизонта просто вынырнуло солнце, подарив нам новую порцию горячего воздуха и удушающего зноя.

От нескончаемой жары у меня уже который день болела голова. И не у меня одной. Плохо было всем, пусть они и не жаловались вслух. А кто не мог говорить, выражал свои страдания частым тяжёлым дыханием и грустным взглядом.

– Эх, старичок, – решил Леон хоть немного ободрить пса, – был бы ты белой масти, тебе бы сейчас было легче. Но радуйся, что ты серый, а не чёрный.

Дальше он принялся говорить ему что-то по-тромски, Шанти тоже вставил пару слов, после чего Гро встрепенулся, закрутился на месте и начал рыть передними лапами яму, да так активно, что песок летел во все стороны. Интересно, что он делает?

Шанти спешился, опустился на колени перед хвостатым другом, провёл пару раз рукой по его спине и снова что-то сказал. Пёс нехотя остановился, посмотрел на хозяина, а потом жалобно завыл. Прямо как в тот день, когда мы только ступили на пески Мола-Мати.

– Что это с Гро? – спросила я Леона, пока Шанти ласками успокаивал пса.

– Чует безнадёгу. Шанти говорит, когда они переходили Санглинорскую пустыню, там хотя бы можно было вырыть лопатой яму и нацедить грязную грунтовую воду. Гро это запомнил, вот и хочет отрыть воду даже здесь.

– А если и вправду попытаться? – загорелась я идеей. – Вдруг под нами протекают грунтовые воды?

– Если и протекают, то очень глубоко. Представляешь, сколько времени мы потратим, если будем копать яму? А сколько сил и пота? Нет, это настоящее безумие, мы умрём возле этого котлована от жажды, но до воды так и не доберёмся. Да и нет у нас лопаты, так что…

Так что, придётся нам идти дальше и искать мифические колодцы. Пусть Шанти и уверен, что они существуют, но с каждым днём я всё сильнее в этом сомневаюсь.

За время вынужденной стоянки Иризи успела вытащить и раздать нам кубки, Чензир осторожно открыл бурдюк и принялся разливать каждому воду. Шанти достал из своей дорожной сумки миску для Гро, но Чензир сказал:

– Нечего расходовать воду на глупое животное. Толку от него и так нет, одни траты.

И он демонстративно отказался наливать воду в собачью миску. Повисла пауза. Шанти буравил Чензира холодным взглядом и наконец сказал:

– Он такое же живое существо. Он не верблюд, ему надо пить.

– Пусть пьёт, если выроет себе яму и найдёт в ней воду.

– Ты не прав, ты…

– Ну, так если ты такой жалостливый, возьми и поделись своей долей с собакой. Что, не готов променять свою жизнь на пёсью? Своя шкура ведь всегда дороже.

Чензир откровенно глумился над Шанти, а тот ничего ему не ответил. Одним движением он просто перелил воду из своего кубка в миску, которую держал в другой руке, а после поставил её на землю. Гро вылакал всё за минуту, а Шанти просто вернул пустой кубок Иризи и молча направился к верблюду, готовиться ехать дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И тут нервы сдали у всех.

– Ты чего? – накинулась на Чензира Иризи. – Не смей! Не гневи Лахатми. Она велела всегда делиться своими водами с ближним.

– Велела, но не в пустыне, когда бурдюк прохудился, – пытался он увернуться от её маленьких кулачков.

– Так, отдай сюда воду, – потребовала я и решительно двинулась на стража. – Никто единолично не будет решать, кому пить, а кому нет.

Я попыталась вырвать из его рук бурдюк, но только Леону удалось это сделать – оказывать сопротивление "маркизу Мартельскому", которого нужно всячески слушаться, Чензир не посмел.

– Так, я тут смотрю, кое у кого мозги уже совсем ссохлись. Гро тоже член нашей команды, так что право на свой паёк имеет.

Я тут же перевела его слова, и Чензир вынужден был разжать хватку и отдать Леону бурдюк. А Леон второй рукой забрал у Иризи кубок и направился к Шанти.

О чём они говорили, для меня осталось загадкой. Я только видела, как после обмена репликами, напряжение на лице Шанти сменилось добродушной улыбкой. Он принял от Леона налитую в кубок воду и одобрительные похлопывания по плечу. Вот всё и разрешилось. Леон и Чензира поставил на место, и, кажется, начал теплее относиться к Шанти. Всё прекрасно. Вот только эта благостная атмосфера не прибавит воды в нашем бурдюке. А нам ещё ехать и ехать…

До полудня, когда солнце войдёт в полную силу, оставалось несколько часов, а на нашем пути неожиданно возникло удивительное видение – следы на песке. От ног верблюда. А может, и не одного.

Дорожка следов шла наперерез нашему маршруту и обрывалась между двух барханов. Что за невидаль? Куда пропал верблюд? Не улетел же.

Стоило нам проследить за таинственными отпечатками, как новая цепочка следов обнаружилась чуть поодаль, за следующим барханом. Видимо, песчаные горы помешали ветрам замести следы, оттого дорожка шагов и получилась такой прерывистой.

– Пойдём на запад, – объявил Шанти. – Верблюды шли именно туда. И наверняка не просто так.

Что ж, есть смысл довериться его интуиции. Или аналитическим способностям. Чьи бы верблюды тут ни бродили, а они точно не дурные. Они должны чуять воду. Или зелень. Они явно шли к оазису, чтобы напитать изрядно растраченные в походе силы. И люди вели их на водопой, чтобы самим пополнить свои опустевшие бурдюки.

Всю дорогу я не могла думать ни о чём другом, кроме как о чужих верблюдах и оазисе. Я предвкушала скорый привал в тени развесистых пальм на берегу полноводного озера. Вода, много воды. И пальмы. С финиками. Много фиников. А ещё шанс отдохнуть после тяжёлой дороги перед финальным рывком к Городу Ста Колонн.

К полудню следы вывели нас к низине, где белело беспорядочное нагромождение камней и небольшое сооружение с подозрительно ровными краями.

– Колодец, – взглянув в бинокль, с придыханием сказал Леон. – Точно колодец. Всё, конец нашим мучениям…

Мы припустили вперёд. Верблюды и сами прекрасно поняли, что означает каменная стенка с протяжённой поилкой возле неё, и бодрым шагом побежали навстречу водопою. Вот только на подступах к каменному изваянью нам то и дело встречались вовсе не белые камни, а кости и даже целые скелеты с огромными рёбрами и протяжёнными позвонками. Верблюды. Их тут было трое, не меньше. И все они умерли. Возле колодца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Достигнув колодца, Шанти поспешил схватиться за верёвку и потянуть её вверх.

– Стой, – воскликнула я. – Там отрава. Точно, колодец отравлен. Иначе почему животные полегли рядом с ним?

Шанти на миг задумался, внимательно посмотрел на меня, и всё равно продолжил тянуть верёвку вверх.

– Верблюды умерли не от отравы, а от жажды, – заключил он.

– С чего ты решил? – не поверила я.