Место встречи - Левантия - Варвара Шутова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сама вечеринка прошла идеально. Цыбин подрядил рябчиков ( молодых сотрудников УГРО и практикантов, почти поголовно облаченных в тельняшки-рябчики разной степени застиранности) расставлять и накрывать столы — и актовый зал стал вполне банкетным. А уж обилие и разнообразие блюд этого банкета сделало бы честь любому натюрморту «из прежней жизни». Кто-то даже банку крабов притащил.
Ждали гнева Клима Петровича, но тот, внезапно, решительно занял председательское место за столом.
— Если не можешь остановить толпу, возглавь ее, — пробурчал Цыбин
— Мы собрались здесь… — начал Клим
— Так давайте выпьем за то, что мы все здесь, все живы! — радостно перебил его Цыбин, подливая ему в стакан и подталкивая руку Клима к лицу.
Клим Петрович покосился на Цыбина неодобрительно, но выпил. Цыбин тут же подлил еще.
— Ровно год назад Германия… — попытался продолжить Клим севшим голосом
— Полностью капитулировала. За что и пьем, — Цыбин повторил маневр со стаканом.
— Не все дожили… — голос у Клима заметно поплыл.
— А за них — не чокаясь. И полный.
— Но мы продл… продол… продолжаем… — гнул свою линию Клим.
— И за мирные победы тоже! — Цыбин проследил, как жадно Клим опустошил стакан, а потом шепотом произнес: — Эйн, цвей, дрей!
На «дрей» Клим Петрович свалился под стол, и оттуда немедленно зазвучал громкий храп.
— Вот теперь, когда нам никто не мешает, можем и начать, — улыбнулся Цыбин, а потом добавил тихо: — Согласитесь, Арина Павловна, чистый спирт очень помогает в борьбе с заразой. Разведенный бы не справился.
И вечеринка началась. Веселая и бестолковая. Без председателя сборище быстро разбилось на маленькие группки. Кто-то травил анекдоты, кто-то ударился в воспоминания, кто-то пытался в общей сумятице разъяснить какие-то служебные дела.
Цыбин сновал между компаниями, ненавязчиво направляя беседу, разряжая споры до их начала и осыпая дам комплиментами. Арина только сейчас заметила, что элегантный Моня тяжело опирается на свою пижонскую трость.
— Хорошо грохнулись? — спросила она, указывая глазами на его ногу.
— Да нет, это старое. Еще с флота. Погода меняется, завтра потеплеет.
— Вы служили на флоте? А я уж решила, что вы кавалерист. Как вы сегодня изящно скакали…
— Ну, в общем-то, из-за ноги меня с флота в кавалерию и перевели.
— Мудрёно.
— Пока лежал в госпитале, сверху сочли, что в море ничего интересного не происходит, а вот некий дракон, по традиции причисленный к кавалерии, остался без Второго. Вот меня и направили… Я тогда лошадей побаивался. Но ничего — привык.Арина рассмеялась, а потом посмотрела на Цыбина серьезно.
— Мануэль Соломонович, объясните мне, что делают драконы на войне. Слышала о них много, но одни сплетни. То ли города сверху выжигают, то ли наоборот — сидят тихенько и всеми командуют.
— Если совсем упрощать, их задача — прорыв фронта. Понимаете, линию фронта держат особые. С двух сторон. Как, впрочем, границы любого государства, или, допустим, Кремль. И пробить эту защиту может, собственно говоря, только дракон.
— Ой! Здорово! У меня подруга была, Маринка Комарова…
— Слыхал, — Цыбин наклонил голову и глянул на Арину сочувственно.
— Так вот Маринка доказывала, что игра «Цепи кованые» — она про драконов. Она вообще мечтала драконов изучать. Но не сложилось…
Арина вздохнула, Цыбин еще раз погладил ее взглядом голубоватых глаз. «Как старший брат», — подумала Арина, у которой, впрочем, братьев никогда не было.
— Ну вот так примерно и есть. Только если с другой стороны другой такой же дракон маячит — это уже особый таран. Двое лоб в лоб. И тогда один, возможно, выживает. Ну, как повезет.
А бывает, что какую-то важную точку так держат, что и пара драконов понадобиться может, а то и четверо.
— Моня! Распорядись музыкой, а то благородное общество скучать начинает, — раздался зычный голос Шорина.
— Ух. Все-таки нализался, не уследил я, — встрепенулся Цыбин.
Арина с удивлением обнаружила, что в углу зала стоит патефон с кучей пластинок. Моня отловил кого-то из рябчиков и посадил менять пластинки.
Арина заметила, что, проходя мимо Шорина, Моня дотронулся до его головы — и тот сел заметно прямее.
При первых же звуках танго Шорин встал, огляделся — и протянул руку Арине, оказавшейся ближе других дам.
— Не волнуйтесь, товарищи! У каждого кавалера будет возможность пригласить каждую даму! — прокричал Моня, ведя в танце симпатичную практикантку.
Арина положила руку на ладонь Шорина — и они вышли танцевать. Шорин вел без форса, но красиво и уверенно.
— Снимите очки! — вдруг шепнул он ей в ухо. Арина остановилась.
— Зачем?
— Ни за чем. Просто снимите.
— Да чем вам помешали мои очки?
— А может, я хочу вашими прекрасными глазами полюбоваться? — пьяно хмыкнул Шорин. Арина вырвала свою руку из его — и убежала на крыльцо.
— Да не идут они вам. Старят, — крикнул ей вслед Шорин. Арина даже не обернулась.
Пару минут спустя на крыльцо вышел Цыбин.
— Не злитесь на него, ладно? — попросил он, заискивающе глядя Арине в глаза, — Человек пьян.
— В перечне смягчающих отсутствует.
— Но вы ведь не уйдете? Я прослежу, чтобы он больше к вам не подходил. А вы развлекайтесь…
— Простите, Мануил Соломонович, кажется, я совсем разучилась развлекаться…
Идти было некуда. В общежитии девушки планировали пить-гулять до утра. Арина
прошмыгнула в каморку, гордо называемую ее кабинетом, и ушла с головой в отчеты.
Когда она закончила все документы, из актового зала не доносилось ни звука. Все уже разошлись.
Она прошлась по темным гулким коридорам угро, ища место для ночлега. В приемной стоял новенький диван, привезенный Цыбиным. Похожий был у папы в кабинете — большой, кожаный, с зеркалом и закрытой полкой правее. В папином диване в такой полке жил тайный невидимый друг Арины — мальчик с рекламы зубного порошка. Папа придумывал для Арины новые и новые приключения этого мальчика, и только когда она подросла и пошла в школу, истории эти как-то постепенно закончились.
Арина вспомнила, как мальчик из полки пошел кататься на трамвае, как
