Похититель жизней - Хенди Барб

С этими словами он прошел мимо Торета и направился ко входной двери.

— Погоди! — почти крикнул Торет, разом теряя все самообладание, какое сумел призвать, слушая незнакомца. — Так зачем ты мне все это говоришь? Твой-то интерес каков?

Незнакомец на миг замедлил шаг.

— Готовься к бою, — только и ответил он. И прежде чем Торет успел вымолвить хоть слово, шагнул за порог и захлопнул за собой дверь.

Торет бросился за ним, распахнул дверь и выскочил в ночь. Стоя на крыльце, он напряженно всматривался в темноту, настолько обострив все свои чувства, что мог бы различить самые незначительные оттенки теней…

Улица была пуста.

ГЛАВА 3

Ясным прохладным утром, на восходе солнца, Магьер, Лисил и Малец стояли на причале в порту, собираясь взойти на борт шхуны и отплыть из Миишки. Им пришлось несколько дней дожидаться судна, которое шло бы на север, и вот теперь стройная двухмачтовая шхуна изящно покачивалась на волнах у выхода из гавани. У нее была слишком большая осадка, чтобы отшвартоваться у причала, и потому на борт судна их должен был доставить ялик — а там и начнется их путешествие в Белу.

Волосы Магьер были стянуты на затылке кожаным ремешком, на ней были черные облегающие штаны, рыжевато-коричневая рубашка и ботфорты из грубой кожи. Снова в ножнах у ее бедра покачивалась сабля, и амулеты она на сей раз не стала прятать от чужих глаз. Ее запасная одежда, а также новый дорожный мешок, доспех, съестные припасы и коробка, принадлежащая Лисилу, были сложены в небольшой сундук из спальни Магьер, который сейчас стоял у ее ног на причале.

Лисил, как всегда, оделся с полным пренебрежением к своему внешнему виду: он вырядился в старые, обвисшие на коленях и выцветшие штаны, стертые почти до дыр мягкие сапоги и мешковатую, чиненую-перечиненую рубаху. На первый взгляд оружия при нем не было — Лисил хорошо потрудился, чтобы создать именно такое впечатление. Магьер знала, что под рукавами его нелепой рубахи, в особых ножнах у локтя, припрятана пара стилетов, а под рубахой и в сапогах наверняка найдутся еще с полдюжины небольших, но смертоносных ножичков. К тому же он, как во времена их скитаний, повязал голову зеленым шарфом, чтобы длинные волосы не лезли в глаза, а главное — чтобы скрыть свои остроконечные эльфийские уши. В прошлом они несколько раз бывали в Беле, но ни разу не видали там эльфов. Лисил предпочитал не бросаться в глаза и не привлекать излишнего внимания.

— Этого пока не нужно, — заметила Магьер, указывая на шарф. — Мы еще даже не поднялись на борт шхуны.

— А я упражняюсь в маскировке, — ответил Лисил. — Надо же мне чем-нибудь заняться.

В другое время Магьер усмехнулась бы в ответ, или нахмурилась, или напомнила бы, что его раскосые янтарные глаза не спрячешь никакой маскировкой, но этим утром все попытки Лисила шутить вызывали у нее только раздражение. С той самой ночи они с Лисилом едва ли обменялись парой слов. А теперь они отправляются в Белу, где Магьер, скорей всего, снова придется стать дампиром. Если она снова потеряет власть над собой, а Лисил окажется слишком близко…

Магьер отогнала прочь эту мысль. Сейчас, именно сейчас, ей очень хотелось бы, чтобы Лисил в кои-то веки говорил то, что думает, а не отделывался сомнительными шутками. Такой вот мрачный юмор был присущ ему в те дни, когда они бродили по лесным деревням Стравины. Быть может, именно это и мучило Магьер больше всего — то, что Лисил был слишком похож на себя прежнего. Он предвкушал это путешествие, он уже думал о Беле, о предстоящих приключениях, обо всем, о чем угодно, только не о тихой и скучной жизни в «Морском льве».

Они ждали ялик, развозивший на суда пассажиров, на длинном причале, который далеко выдавался в море. С двух сторон у причала стояли мелкие суденышки и плоскодонные баржи.

— Эгей! — позвал кто-то, и Магьер, обернувшись, увидела, что к ним трусцой спешит Карлин.

Магьер была рада его видеть, хотя ни за что на свете не призналась бы в этом при нынешних обстоятельствах. Карлин был для нее символом всего, что стало ей дорого в Миишке. Его великодушие, доброта к людям, умение справиться с почти любой проблемой — все это вернуло Магьер веру в людей.

Заслышав окрик Карлина, Малец сорвался с места и помчался навстречу пекарю. И тогда Магьер заметила, что на бегу пес вертится, нетерпеливо озираясь на приближающийся к ним ялик.

— И этому невтерпеж! — прошипела она. Лисил озадаченно глянул на нее:

— Невтерпеж? А что случилось?

Малец резко затормозил и оглянулся на нее, настороженно поставив уши торчком.

— Да ничего, — сквозь зубы ответила Магьер.

— Мы пришли вас проводить, — отдуваясь, сообщил Карлин. Его фартук весь был заляпан топленым маслом и обильно присыпан мукой.

— Мы? — переспросила Магьер.

Через порт вслед за пекарем шагал к ним Лони, видимо считавший ниже своего достоинства переходить на бег. Ветер раздувал его длинные волосы, обнажая заостренные уши, и оттого стройный, узколицый, с янтарными глазами эльф казался в утреннем порту пришельцем из другого мира. Лони подошел к ним и взял Магьер за руку.

— Спасибо, — очень серьезно проговорил он. Сейчас Лони держался с ней отнюдь не так сурово, как в их предыдущую встречу. — Весь город будет сердечно благодарен тебе за то, что ты собираешься сделать.

Магьер отдернула руку, не слишком-то тронутая его словами:

— Можешь меня не благодарить. Я не для тебя это делаю.

Эльф кивнул, нисколько не смутившись:

— И тем не менее я тебя благодарю.

— Да-да! — подхватил Карлин и, повернувшись к Лисилу, подчеркнуто отвесил ему артистический полупоклон — каким не раз пользовался сам Лисил, пуская в ход свое обаяние. — Мы благодарим вас обоих. Просто слов нет, чтобы выразить нашу благодарность. Вот уже второй раз вы приходите на помощь Миишке.

Он похлопал Лисила по спине, потом шагнул к Магьер. Она успела заметить, что Лисил сверлит недобрым взглядом Лони, а тот делает вид, будто ничего не замечает, но прежде, чем она успела задуматься, в чем тут дело, Карлин заключил ее в свои медвежьи объятья.

От его крупного дородного тела исходило надежное, почти отцовское тепло. Магьер отчаянно не хотелось уезжать от него, покидать Миишку. Карлин чуть помедлил, затем отстранился и заглянул ей в лицо.

— Мы постараемся вернуться поскорее, — с наигранной бодростью сказала она. — С банковским векселем наготове, чтобы сразу начать строительство.

Толстый пекарь похлопал ее по плечу, и в уголке его правого глаза блеснула слезинка.

— Вот, — сказал он, протянув Магьер небольшой кошелек, — это вам в дороге пригодится. Тут общинные деньги, последние, правда, но ведь ваше путешествие очень выгодное для города вложение. Нет-нет, — добавил он поспешно, когда Магьер попятилась, — не отказывайся, возьми! Вам же нужно будет платить за еду, ночлег и все такое. Возьми кошелек, а не то я отдам его Лисилу.

Магьер покосилась на своего напарника. Отдать общинные деньги на попечение Лисила?

— Нет уж, — сказала она, — пусть лучше будет у меня.

— А в чем дело? — нахмурясь, осведомился Лисил.

На самом деле деньги им, конечно, были нужны, и Магьер, кивнув в знак благодарности, спрятала кошелек. Ялик между тем уже подошел к причалу и покачивался у сходней. Малец заскулил, ткнулся носом в ногу Карлина и, прежде чем успели загрузить багаж, с причала прыгнул в ялик. Лодчонка опасно закачалась, а два гребца, сидящие в ней, разразились ругательствами. Малец как ни в чем не бывало уселся между банками и невозмутимо поглядывал на людей, гулко молотя хвостом по дну ялика.

Лисил глянул на пса, затем перевел взгляд на Магьер.

— Что ж, по крайней мере, нам не придется его уговаривать, — усмехнулся он.

«Да и тебя тоже», — подумала Магьер. Помогая Лисилу поднять сундук, она заметила, что Карлин напряженно смотрит в сторону порта.

— Что такое? — спросила она.

— Да Пойеск торчит на пороге своего пакгауза и глазеет на нас, — пояснил пекарь.