Человек, который бросил Битлз - Алан Уильямс

Глава двенадцатая

Эверетт, Отто, Боунз и Слим

С «Джеком» были связаны тысячи разных интересных людей, и не последними среди них были члены моего вест-индского бэнда. Они называли себя «Королевским Карибским Стил-бэндом». Конечно, на звание королевского они не имели никаких законных прав, но они настаивали на этом, и в «Джеке» их называли только так, а не иначе.

Сложите вместе Эверетта, Отто, Боунза и Слима, и вы получите сексуальную энергию, достаточную для отправки гигантского самолета в ад и обратно. Они наводили благоговейный ужас на дам Западного мира, особенно на скандинавок.

Среди наших постоянных клиентов было много датчанок, шведок и норвежек. Это были невероятно красивые девушки с длинными, крепкими ногами и загорелой кожей. Они все прекрасно говорили по-английски и происходили из богатых аристократических семей. Сексуальная привлекательность Эверетта, Отто, Боунза и Слима сводила их с ума, и нередко кто-нибудь из них оставался на всю ночь, развлекаясь со всеми четырьмя парнями… одновременно.

Эти ребята были настолько темнокожими, а в полуподвале «Джека» было так темно, что их лиц было совершенно не видно — пока они не улыбались. И только когда они сверкали своими крупными, великолепными зубами, ослепительно белыми, можно было убедиться, что они там. Каждую неделю я получал письма от адвокатов из Швеции, Дании и Норвегии. В них была одна и та же просьба: не могу ли я помочь им связаться с Эвереттом, Отто, Боунзом и Слимом? Наверное, сейчас по улицам Осло и Стокгольма бродят десятки шоколадных потомков Королевского Карибского Стил-бэнда и размышляют о том, удастся ли им когда-нибудь увидеть своих бродячих чернокожих папаш.

Эверетт, Отто, Боунз и Слим были хорошими ребятами, но во многих отношениях они были непредсказуемы, и мне приходилось держать их в узде. Каждый вечер я приходил в «Джек», чтобы проверить, пришли ли они. Однажды я пришел в «Джек» и, как обычно, спросил своих людей: «Ребята здесь?» «Нет, Алан, их нет», — ответила одна из девиц. Я застонал. «Ну, что случилось на этот раз? Опять неприятности из-за женщин?» У этих ребят постоянно бывали неприятности из-за женщин, у которых, в свою очередь, тоже бывали неприятности. Верьте мне, это был какой-то нескончаемый водевиль. «Они уехали.» «Уехали?» «Уехали навсегда», — сказала она, переворачивая кусок свинины, который жарился на гигантской сковороде, шипя, как змея. «Куда уехали?» «Угадайте.» «Черт возьми, сейчас не время играть в загадки.» «Они уехали в Гамбург.» Она произнесла это таким тоном, словно хотела ошарашить меня этим известием. Так оно и случилось. «В Гамбург? Я не ослышался? Гамбург?» С таким же успехом она могла бы сказать: «Они улетели на луну.» «Да, да, в Гамбург. Уехали и не собираются возвращаться.» Боже правый! Я сел на скамью, отпихнул какого-то ханыгу. Гамбург… Что там могут делать четверо вест-индийцев, ядрена вошь! Киты в Сахаре!

Когда я садился на ту скамью, ворча и отпихивая ханыгу, я не подозревал, что в это время пишется история. Впоследствии оказалось, что благодаря этим четырем вест-индийцам БИТЛЗ и я оказались потом в Гамбурге. Они были катализаторами одной из самых славных страниц истории БИТЛЗ как группы.

Порасспросив друзей моих вест-индийцев, я узнал, что один человек, имевший отношение к ночной жизни Гамбурга, ходил к нам, слушал ребят и в конце концов в тайне от меня переманил их.

В те годы стил-бэнд был вещью очень редкой — редкой даже в Англии, а в таком месте, как Гамбург, это была вещь совершенно удивительная. Когда тот перехватчик из Гамбурга слушал моих вест-индийцев в «Джеке», его воображению, наверное, рисовались горы немецких марок. Ребята были отличными музыкантами. Кроме того, он, конечно, предвидел, что арийская белизна Гамбурга будет здорово оттенять их оливковость. У него состоялся деловой разговор с ребятами. Они внимательно слушали и остались довольны тем, что услышали. Этот человек сулил им горы денег, а я ведь платил им всего несколько шиллингов (правда они получали еще пособие по безработице, так что, смею вас уверить, они не умирали с голоду. Во всяком случае, это лучше, чем рубить сахарный тростник). Они слушали этого типа с широко открытыми глазами. Он уверял, что они разбогатеют. У них будут девушки. Крупные немки — блондинки, толстомясые и зрелые. Большие карие глаза ребят вылупились еще больше. Они уже завоевали скандинавок, а теперь впереди был шанс завоевать и немок. Да, сэр, мы согласны. И они уехали, захватив свои стальные барабаны.

Я был расстроен. И не только потому, что остался без своих главных артистов, привлекавших массу народа в танцевальный погребок, но и потому, что любил их как людей, как друзей. Это были сочные, яркие типы, веселые и такие милые люди. Теперь, когда стил-бэнда не стало, у БИТЛЗ появилось больше работы. Я предложил им играть в «Джеке» в любое время, когда им захочется.

Отто, Боунз, Слим и Эверетт — милые люди, наивные, как дети — начали писать мне письма из Гамбурга. Другие бы на их месте постыдились писать мне после всего, что случилось. Другие, но только не они. Такие уж они были. Они увидели что-то хорошее и уцепились за это. Такова жизнь, месье. Не обижайтесь.

Они писали, что Гамбург — это сплошной кайф, город веселья, без всяких барьеров. Деньги плавают там в водосточных канавах. Алан, дружище, это место как раз для такого, как ты. Уж здесь ты развернешься. Может, откроешь клуб? Привезешь с собой ливерпульские группы? Приезжай, Алан, осмотрись.

Привезти группы? Ливерпульские группы в Гамбург? Это абсурд! Но приехать поглядеть, наверное, стоит. Ребята писали, что у них появились знакомые среди владельцев клубов и обещали помочь. Но… Гамбург, это даже не Лондон, а вообще бог знает что и бог знает где.

Так случилось, что группа ливерпульских бизнесменов решила на пару дней слетать в Амстердам. Они заказали самолет, и я, вместе с Вуди, решил к ним подключиться. Я взял его с собой для компании. Вуди был веселый человек, жизнь для него была сплошной веселой шуткой. Была и есть. Он и сейчас такой же. Я решил провести один день в Амстердаме, а потом поездом ехать в Гамбург. Посмотрю, что там и как, поговорю с ребятами. Жди меня, Гамбург!

Мне пришла идея подзанять денег и взять с собой БИТЛЗ. Они хотели побывать за границей и повидать другие страны. До этого они никогда не покидали пределов Англии. Вообще они были тогда зелены во многих отношениях.

Мои дела шли хорошо. Оба клуба — «Джек» и «Голубой Ангел» (которому в ближайшее время предстояло стать меккой для многих групп) процветали. Но наличных денег у меня было мало. Я просто не умею обращаться с деньгами: я могу их заработать, но удержать их при себе мне редко удается. Я пришел в свой банк и попросил заем — несколько сот шиллингов. Директор банка, маленький лысый человек, спросил, зачем мне эти деньги.

«Хочу съездить в Гамбург по делам.» «По каким делам, Алан?» «Хочу взять с собой группу музыкантов — БИТЛЗ — и найти им там работу.» «БИТЛЗ? Это кто — люди?» «Да, это люди. Музыканты, и очень хорошие.» Он посмотрел на меня так, словно у меня в голове не хватало винтиков. «В первый раз слышу о таких.» «Возможно. Но я вижу хорошие шансы для них и для себя.»

Английские банки не похожи на американские. Они дают займы тем, у кого есть деньги, а не том, у кого их нет. Я думаю, именно по этой причине в Англии так много талантливых людей, которые не могут реализовать свои великие идеи. «Нет, Алан, я не вижу оснований финансировать какую-то музыкальную группу. Да, они, возможно, хороши, и ты, наверное, мыслишь правильно. Но деньги на такую авантюру…» Он покачал головой, словно говорил с нашалившим ребенком. «Ну, нет, так нет. Спасибо.»

Я вышел. Интересно, как сейчас чувствует себя этот человек? Ведь он упустил шанс финансировать БИТЛЗ! Пройдет совсем немного времени, и половина всех денежных мешков лондонского сити будут обивать пороги БИТЛЗ и кричать, перебивая друг друга: «Меня, меня возьмите!»

Я поговорил с другими своими друзьями-бизнесменами, но ответ всегда был один и тот же: «Да, мы делаем много денег, но мы много и тратим.» Первую поездку БИТЛЗ в Гамбург пришлось отложить.

Тогда я сделал то, что при той ситуации казалось мне единственно возможным: я собрал все группы, которые играли у меня в «Джеке», установил магнитофон и сказал: «Итак, ребята, вот вам машина, играйте свои вещи, а я повезу пленки в Гамбург.»

Джордж спросил: «А что там, в Гамбурге, Алан? Не пойму, что тебе взбрело в голову.» «Еще одна попытка, — отвечал я. — Ребята из Вест-Индии очень хвалят Гамбург.» Джон: «Ты думаешь, наши немецкие друзья встретят БИТЛЗ по-доброму? Ведь у нас нет сабельных шрамов.» «Забудь о войне, Джон», — сказал я. Ах этот Джон, с его «любовной ненавистью» к фрицам. Она будет проявляться все чаще и чаще во время будущих поездок в Гамбург. Она доставит ему много веселых минут, но еще больше — неприятностей. Пол: «А что, по-твоему, мы должны записать?» «Что хотите. Делайте то, что у вас лучше получается.»