Детектив Франции. Выпуск 2 - Борис Виан

Мы укладываем охранника на стол, и я перерезаю провода радиотелефона. Это тоже не очень осторожно, но… будь что будет.

Уже не скрываясь мы бежим до конца подземного коридора и выходим на воздух. Вот и дорога, обсаженная деревьями. Площадь этой усадьбы, должно быть, огромна. Мы идем по краю дороги, прячась за необъятными стволами деревьев. Нуну — во главе колонны. Уже почти стемнело, и его светлая шерсть смутно выделяется на фоне ночи. Вдруг собака останавливается, и шерсть ее встает дыбом. Майк замирает, и я с ходу налетаю на него.

Перед нами открывается поляна. Справа и слева по краям виднеются два сооружения на высоких опорах: это, без сомнения, сторожевые вышки.

Пока все тихо и безлюдно, но все равно следует быть начеку. Боксер явно учуял чей-то запах.

Что делать?

Майк с силой тащит меня назад, подзывает тихим свистом собаку и ложится на землю. Я следую его примеру. Он что-то ищет в кармане, потом его рука описывает дугу и он затыкает уши ладонями.

Граната взрывается точно под правой вышкой. Раздается жуткий треск, и строение обрушивается на землю. Мы слышим крики, ругань. На другой вышке загорается прожектор и начинает обшаривать темноту. Мы пулей кидаемся в эту сторону и прячемся под вышкой. Здесь прожектору нас не достать. Раздается звук пулеметной очереди, и пули прошивают листву.

— Внимание! — шепчет Майк. — Сейчас будет жарко!

Часовой, который сидел на первой вышке, уже выбирается из-под обломков. Если верить тому, что мы слышим, он немножко ушибся, когда падал. Но мы просто законченные эгоисты, и нам его ни капельки не жаль.

Майк опять лезет в карман плаща, и так как я догадываюсь, что он оттуда достанет, то меня охватывает чувство неловкости, и я в свою очередь затыкаю уши.

— Я все-таки попробую… — бормочет он и вытирает лоб рукавом.

Вдруг над нашими головами начинается какая-то адская возня, и внезапно свет заливает все вокруг. На каждом дереве вспыхивают электрические лампочки.

Майк не теряет ни секунды. Он отскакивает на метр в сторону и швыряет гранату прямо над головой. Потом хватает меня и тащит как можно дальше. Я успеваю услышать стук гранаты, падающей на пол вышки, и вопль часового:

— Вот они! Огонь!

Бедолага… ему явно не хватает голоса, чтобы перекрыть грохот второго взрыва.

А мне начинает казаться, что Майк Бокански слегка выходит за рамки полицейского-любителя.

Ясное дело, ребятам с вышек уже не до нас, и можно спокойно гулять посередине аллеи. Но мы продолжаем двигаться под прикрытием деревьев.

— Я рассчитываю, что они все сбегутся на этот шум, — бросает Майк между двумя перебежками. — А мы пока поглядим, в чем там дело.

— Будем надеяться, — соглашаюсь я.

Интересно, когда же кончится эта чертова гонка, — мне отнюдь не доставляет удовольствия через каждые два метра застревать ногами в кустах, корнях и колдобинах — и все это в кромешной темноте и безо всякой ясной цели. Майк Бокански забил на все болты и прет вперед как танк. Я прикидываю, что у него с собой еще не меньше дюжины гранат, и мне делается слегка не по себе. Но, подумав, я решаю, что раз он умеет с ними обращаться, то в состоянии и ответить за свои деяния. И все же мне как-то неспокойно при мысли, что Гарри должен позвонить в полицию… Мы влипли в ту еще историю…

Однако и здесь можно найти положительные моменты — ведь уже несколько месяцев, как я начал пренебрегать занятиями спортом. А тут за какие-то два-три дня полностью наверстал упущенное. Мускулы подчиняются мне уже беспрекословно, и я настолько привык к ударам по голове, что тяжесть от последних уже почти прошла. Осталась лишь припухлость. Вдруг я слышу, что пес Майка остановился и рычит, а сам налетаю на его хозяина, который замер в ту же секунду. Эта собака действительно классный разведчик.

— Все, пришли, — шепчет Майк.

Перед нами возвышается большое белое сооружение с плоской крышей — кирпичный куб с редкими окошками-бойницами.

Несколько секунд мы настороженно прислушиваемся. Просто невероятно, чтобы обитатели этого дома не слышали взрывов. Однако вокруг царят тишина и спокойствие.

— Пошли, — говорю я Майку.

— Подождите.

Я присматриваюсь. В одном из окон зажегся свет. Мелькает чья-то тень — и снова темнота. Ладно. Теперь все ясно. Мы здесь не одни. Но, может быть, хозяева просто-напросто туговаты на ухо?

— Ну и как же мы войдем?

Это я обращаюсь к Майку, и он задумчиво качает головой.

От нас до дома остается добрый десяток метров по открытому пространству. В таких случаях рекомендуется действовать как можно естественнее. Майк смело идет вперед, держа руки в карманах. Эти карманы вызывают у меня улыбку.

Ничего не происходит. Мне это начинает действовать на нервы.

Майк подходит к стене дома, и мне становится ясно: то, что я принял за цоколь здания, на самом деле — идеально подстриженный ряд кустарника высотой примерно в рост человека. Не хочу выглядеть трусом и двигаюсь следом за ним.

Впереди идет собака, и меня несколько успокаивает то, что она не проявляет признаков беспокойства. Я захожу за кусты.

Майк исчез.

Ощупываю стену. Никаких следов. Стена крепкая, глухая и без пустот. Делаю шаг вперед. Откуда-то, по-моему от подножия стены, слегка несет хлоркой. Где-то здесь должно быть подвальное окно. Я присаживаюсь и действительно вижу окно, в которое можно просунуть голову, туловище и ноги, однако я действую в обратном порядке и приземляюсь рядом с Майком.

— Это невероятно: тут никого нет.

— Но ведь были же часовые — у ворот и на вышках, — Майк пытается рассуждать логически. — Что-то они должны охранять, да?

— А может, они просто создают видимость того, что здесь что-то есть, — с не меньшей логикой отвечаю я, почесывая крестец.

— Ну это мы сейчас увидим… — говорит Майк. — Нам известно, что по крайней мере кто-то один тут есть — это он мелькал там в окне.

— Я поверю, только когда сам увижу его… — возражаю я.

И в ту же секунду нас ослепляет луч мощнейшего электрофонаря. Майк застывает на месте и поднимает руки. Я тоже. Вот мы и влипли. Майк свистом подзывает пса, и тот ложится у его ног: так будет надежнее.

18

СИ.16 рассказывает

Мы ничего не слышим. Ни единого слова. У нас над головой загорается лампочка, и мы наконец видим, где находимся, — до сих пор этому мешали либо полная тьма, либо ярчайший свет, бьющий в глаза.

Перед нами с фонарем в руках стоит какой-то тип в форме охранника. Он выключает фонарь.

— Что вам здесь надо? — спрашивает он. — Зачем вы залезли в подвал?

— Просто хотели посмотреть, — набравшись наглости, отвечает Майк.

Незнакомец чешет в затылке. С виду он явно неагрессивен. Нуну встает, идет обнюхивать его, потом возвращается и с растерянным видом прячется в ногах у хозяина.

Это очень странно.

— Видите ли… — говорит сторож (я предполагаю, что он сторож), — сейчас у нас в клинике неприемные часы… и потом, мы вообще не пускаем посетителей…

— А это клиника? — вежливо интересуюсь я.

— Ну конечно! — отвечает незнакомец. — Самая лучшая в округе! Доступные цены, при желании, твердые расценки, целебный воздух, близость гор, обильное питание…

И он продолжает в том же духе как заведенный.

— Стоп! — говорит Майк. — Довольно. И вынь руку из ширинки.

Словесный поток прекращается, как если бы вдруг завернули ручку крана. Я слегка ошарашен. Мы с Майком переглядываемся. Наши глаза уже начинают привыкать к свету, и мы видим, что у этого типа какой-то странный вид. Он говорит неестественно высоким голосом и все время смотрит прямо перед собой. Парень смахивает скорее на чокнутого, и, видимо, он не вооружен.

Майк демонстративно опускает руки и направляется в его сторону. Парень и бровью не ведет.

— Как вас зовут? — спрашивает Майк.

— А как хотите, — отвечает тот, — но обычно меня называют по номеру серии.

— Что?… — Майк явно не понимает.

Я впервые вижу Бокански таким растерянным. Да, здесь ему гранатами не обойтись.

— Что это за номер серии? — спрашиваю я.

Незнакомец снимает фуражку и проводит рукой по голове. Парень лыс, как биллиардный шар. Да, вид у него забавный. Я тоже подхожу поближе. Такое впечатление, что его не доделали.

— Мой номер серии, — говорит он, — шестнадцать, серия «СИ». Можете называть меня СИ.16.

— Нет, давайте лучше Джеф Девэй, — говорю я.

— Почему? — спрашивает Майк.

— У меня в университете был приятель, которого так звали, — объясняю я. — Правда, потом у него были неприятности. А сейчас он журналист. А главное, вы на него совсем не похожи.

— А что, красивое имя, — говорит СИ.16. — Беру с удовольствием. А то доктор Шутц забыл дать мне имя. Я его не интересовал. Кстати, у нас вся серия получилась неудачной. Нас и осталось-то всего двое, я и СИ.9. Но СИ.9 сумасшедший, он занимается онанизмом.