Жестокая болезнь (ЛП) - Вольф Триша

А еще у нее нет опасений по поводу сегодняшнего задания. Она решила сорвать подпольный бой ММА без малейших колебаний. Психопатия владеет ее бесстрашной натурой. Она не испытывает страх так, как большинство. Скорее, это второстепенная эмоция, существующая только для того, чтобы обострить чувства.

Я сдуваю пыль с ножа. Четырехдюймовая сталь не выглядит пугающей, но урон, который она может нанести, смертелен. Я прижимаю лезвие к предплечью, чтобы проверить остроту. Срезаю слой волос и омертвевших клеток кожи. Просто так, бездумно, моя ДНК становится частью комнаты. Мертвые клетки сбрасываются, освобождая место для роста новых.

Сколько таких же мертвых у Блейкли?

Сегодня вечером я проверю эту теорию.

Гипотеза первая: Столкнувшись с насилием, Блейкли а) сама прибегнет к насилию, и б) будет использовать меня как инструмент для этого насилия.

Оценка результата поможет оценить ее способности и необходимую подготовку.

Я засовываю охотничий нож в черную кожаную кобуру и пристегиваю ее к лодыжке. Пару лет назад мысль о подобном заставила бы меня съежиться. Я избегал неандертальцев, которые демонстрируют этот вид варварского возмездия.

Но… жизнь любит испытывать нас. Заставляет пересмотреть наши системы убеждений. Я придерживаюсь примитивной идеологии, согласно которой сильный пожирает слабого. Выживает сильнейший. И любое другое подходящее клише.

На моем экране появляется сообщение от Блейкли:

Пора. Встретимся на вокзале.

Я кладу оба телефона в карман, прежде чем направиться к двери. Сегодня вечером все пойму. Прежде чем прикоснуться к фотографии моей сестры-близняшки, я останавливаюсь у кресла. Подношу подушку к носу и глубоко вдыхаю. Аромат сладкого кокосового молока и бергамота захватывает мои чувства. Я ощущаю ее вкус на языке, когда выхожу из квартиры.

У возмездия есть аромат, и он пахнет Блейкли.

Ржавчина покрывает серый склад из оружейного металла, расположенный вдоль Ист-Ривер. Огни тюрьмы на острове Райкерс светятся туманными желтыми и оранжевыми цветами на фоне полуночно-синего неба. Землистый аромат свежего дождя и едкой плесени смешиваются с ночным воздухом, и я растворяюсь в этом мгновении.

Здесь, на окраине города, тихо, что создает ощущение одиночества несмотря на то, что перед складом собирается толпа людей.

До прибытия сюда, мы с Блейкли ждали возле другого склада, теряя терпение, когда Эриксон все еще не получил сообщение о месте проведения боя. Оно, наконец, пришло пятьдесят минут назад. По словам Блейкли, они меняют локацию, и никогда не проводят бои в одном и том же месте два раза подряд.

Мы доехали на поезде до Бронкса, затем такси высадило нас на другой улице. Блейкли хотела взглянуть на это место издалека, понаблюдать за прибывающими людьми. Теперь мы стоим на другой стороне, и Блейкли смотрит на стриженого вышибалу, стоящего на страже у входа в пункт нашего назначения.

Билеты на бой продаются заранее по тайным каналам — каналам, к которым у нас нет доступа.

— Каков план проникновения внутрь? — спрашиваю я.

Она оглядывает толпу, затем кивает на парня в пуховике, стоящего в конце растущей очереди.

— Давай поговорим с ним, — она отправляется в путь, но внезапно останавливается и поднимает руку. — Подожди.

Поворачивается лицом и кладет руки мне на грудь. Она на несколько дюймов ниже, даже на каблуках, и отчетливый аромат окутывает меня. Отвлекающий маневр, который я пытаюсь преодолеть, когда она проводит ладонями вниз по моему телу.

— Ты же не хотела со мной спать, — говорю я самодовольным тоном.

Затем я понимаю, что она ощупывает меня. Пытаюсь отстраниться, но она опускается и задирает штанину мои джинсов. С ловкими рефлексами срывает кобуру с лодыжки.

Поднимаясь на ноги, она достает охотничий нож.

— Господи. Кто ты, Рэмбо?

Я напрягаюсь от ее укоризненного замечания.

— Подумал, что нам может понадобиться защита.

Она обвиняюще выгибает бровь.

— Я — защита, — говорит она. — Нельзя брать оружие в такое место. Они обыскивают. И когда вон тот мясистый вышибала найдет нож, он вышвырнет тебя вон. Очень болезненно.

— Принято к сведению, — я наблюдаю, как она выбрасывает нож в мусорное ведро, и меня пронзает острая боль в животе. — Как ты узнала?

— Как? — ее пухлые губы изгибаются в игривой улыбке. — Ты странно ходил, опираясь на одну ногу. И по дороге сюда все время смотрел на свою лодыжку, — она пожимает плечами, как будто ее навык наблюдения вообще ничего не значит.

Но для меня это важно. Ведь это часть уравнения; одна из необходимых переменных, помогающих решить проблему.

Она нависает надо мной, и меня отвлекает прикосновение ее кожи к моей — это как искра химии между нами.

— Ты надел контактные линзы, — говорит она. — Хорошо, — затем запускает пальцы в мои волосы, чтобы взъерошить их. — Так лучше. Теперь расстегни рубашку.

С едва сдерживаемым негодованием я делаю, как велено, плетусь за ней, когда она приближается к одинокому отставшему в конце очереди. Предполагается, будто я изображаю роль… придурка… и все же Блейкли делает так, что эта роль кажется слишком реальной.

— Нам нужны билеты, — говорит она парню.

Он усмехается и оглядывается по сторонам.

— Все распродано, малышка.

— Сколько? — настаивает она.

Он сильно шмыгает носом и засовывает руки в карманы своей безразмерной куртки. Затем оглядывает ее с ног до головы.

— У меня только два, — говорит он, — по пятьсот за штуку.

Блейкли и глазом не моргает, когда лезет в свою сумку через плечо и достает кошелек на молнии. Отсчитывает наличные, и парень тянется за пачкой.

— Покажи мне билеты, — требует она.

Он лезет в карман и достает два билета, которые, на удивление, не выглядят фальшивыми. Они заключают сделку.

Когда мы подходим к очереди, я смотрю на нее.

— Откуда ты узнала, что у него билеты?

— Боже, ты задаешь много вопросов.

И, правда. Я беру это на заметку, так как не хочу, чтобы она еще больше заподозрила мои мотивы.

— Просто любопытно.

— Таким вещам учишься, когда имеешь дело с раздолбаями, — говорит она.

Я уверен, что в какой-то степени это правда. Но есть причина, по которой определенные люди выбирают определенный карьерный путь. Детективы, следователи, политики. У них развиты инстинкты и врожденная способность разбираться в людях.

Эмпатия играет определенную роль.

Для Блейкли этот навык не столько врожденный, сколько приобретенный. Развитый и отточенный.

Существует два вида эмпатии: когнитивная и эмоциональная. Когнитивная эмпатия — это способность понимать, что чувствуют другие. Эмоциональная — способность чувствовать то, что чувствуют другие.

Это решающая разница.

Когнитивная эмпатия в руках психопата — опасное средство. Они могут читать человека, распознавать его уязвимые места и использовать их против него.

Из наблюдений я понял, что Блейкли обладает замечательной когнитивной эмпатией. На самом деле, настолько замечательной, что она способна использовать эмоции людей, дабы манипулировать ими и ситуацией.

У Мэри были дневники, наполненные информацией об этой характеристике, и я изучил их от корки до корки. Моя сестра была экспертом в своей области, во многом таким же, как я в своей. Я никогда не понимал, насколько сильно психология и наука пересекались, пока сестры не стало.

Сейчас слишком поздно говорить ей об этом.

Мы подходим к входной двери склада. Дородный вышибала с массивной шеей подмигивает Блейкли, принимая наши билеты. Он не замечает меня и обращается непосредственно к ней.

— Хочешь быть ринг-гёрлз? — говорит он ей. — У нас есть вакансия.

С таким же успехом я мог бы и не существовать. Эти мужчины не считают меня соперником. Даже для Блейкли я не являюсь каким-то непреодолимым препятствием.

— Спасибо, у меня есть работа, — говорит она. — Я пришла насладиться боями.

Он хмыкает и кивает, очевидно одобряя ее реакцию. Это же блеф? Она когда-нибудь раньше была на боях? Просматривая толпу ранее, я мысленно подсчитал около шестидесяти человек. Вероятно, это постоянные клиенты.