Карнавал костей - Пенн Кэссиди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но прозвище так подходит, — сказал Теодор, удивив меня игривостью своего тона. — Баэль, кажется, так думает, и я редко ловлю себя на том, что соглашаюсь с ним в чем-либо. — Теодор критически оглядел меня, затем покачал головой. — Ты голубая во многих отношениях.
Оскорбление было плохо завуалировано. Он говорил мне, что я выгляжу грустной. Или уродливой?
Я невесело фыркнула.
— Я выгляжу как утонувшая крыса. А какого хрена ты ожидал?
Глаза Теодора на секунду затуманились, и я прикусила язык. О чем, черт возьми, я думала, когда так на него набросилась?
Мурлыканье Лафайета стало комично громким, снимая напряжение в комнате, и Теодор закатил глаза, прежде чем впиться взглядом в Баэля.
— Прекрати приставать к моему коту, Сент-Клер. Ты ему не нравишься.
Я моргнула, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Сент-Клер? Это фамилия Баэля?
Лафайет, которого я сначала приняла за Баэля, спрыгнул с шезлонга и запрыгнул прямо Теодору на плечо, потершись своим маленьким личиком о его щеку.
О, быть кошкой…
Я немедленно оборвала этот ход мыслей. Мне не нужно было представлять, каково это — потереться собственной кожей об эту щеку.
— Лафайету все нравятся. Ты просто злишься, — сказал Баэль, отмахиваясь от него.
Он поднялся со своего небрежного места и неторопливо подошел ко мне, поднял мою правую руку и нежно поцеловал мои пальцы.
— Надеюсь, ты хорошо выспалась, дорогая?
Я отдернула руку и прижала ее к груди. Что это были за поцелуи и прикосновения? Не то чтобы это было неприятно, когда к тебе прикасались так, как нравится женщине.
Как давно это было?
— Точно, как долго я была без сознания? — Я бросила на Теодора обвиняющий взгляд, который был смелее, чем я чувствовала. — Что ты со мной сделал?
Потирая лоб, я попыталась нащупать шишку или ожог, но там не было ничего, кроме гладкой кожи.
— Мория Лаво, — сказал он, растягивая каждый слог и полностью игнорируя мой вопрос. — Лаво… — повторил он, постукивая пальцами по обивке кресла. — Интересное имя для жрицы.
Я мгновенно поняла, о чем он думает. Я потерла виски, раздраженно закрыв глаза.
— Прежде чем ты спросишь, я понятия не имею, состою ли я в родстве с Мари Лаво. Это не совсем редкое имя в здешних краях. Кроме того, я даже не думаю, что она была реальным человеком с самого начала. И я не жрица… пока нет.
Может быть, никогда.
Это происходило постоянно. Особенно когда я всю жизнь прожила в Новом Орлеане. Туристы стекались к знаменитым местам, где когда-то жила и умерла королева вуду Мари Лаво.
Ее имя было практически синонимом имени НОЛА вуду. Но я не была родственником этой женщины, я так не думала, и даже бабушку Энн раздражало, когда люди делали предположения.
Имя Лаво значило чертовски много больше, чем какая-то женщина, в существовании которой я до сих пор даже не была полностью уверена, по крайней мере, в том, какой ее изображали в историях.
Баэль ухмыльнулся моему раздражению. Он теребил маленький бархатный мешочек на столе рядом с собой, просто с удовольствием наблюдая за моей перепалкой с Теодором. Почему-то у меня возникло ощущение, что Теодор уже знал об этом, но он просто проверял меня, чтобы увидеть, на сколько вопросов я готова ответить.
Теодор кивнул в знак согласия.
— Мне кажется, в этой восхитительной родословной есть что-то гаитянское? Есть и что-то еще…
Я почувствовала прикосновение его взгляда, когда он пробежался глазами по моему телу. Я не ожидала увидеть эту сторону ужасающего мужчины. Он был почти… очарователен?
— Гаитянка и француженка по отцовской линии, и я не уверена насчет своей мамы. Не уверена, почему это вообще важно для тебя. На самом деле, довольно грубый вопрос.
Хотя я сама всегда задавалась этим вопросом. Рыжеватые волосы и веснушки, должно быть, родом откуда-то из Европы, но мама никогда ничего не говорила о своей семье, с которой я никогда не встречалась.
Как бы то ни было, я была разношерстным человеком, но я отождествляла себя с семьей моего отца, учитывая нашу богатую историю и связи с Новым Орлеаном.
Мысль о Фелис Лаво заставила мое сердце сжаться. Моя мама, вероятно, даже не знала, что я пропала. Я видела эту женщину только раз в год с тех пор, как умер мой отец, и даже тогда мне казалось, что она была слишком занята для меня. Бабушка Энн была мне гораздо большей матерью, чем когда-либо была Фелиция.
Мне стало интересно, ищет ли меня еще бабушка, или она ужасно разволновалась, когда я так и не связалась с ней. Обычно я звонила ей на городской телефон, который она редко использовала, чтобы сообщить, что я благополучно добралась домой после наших визитов. У меня было смутное подозрение, что она просто хотела убедиться, что Остин не взбесился из-за меня.
— Я так и думал, — сказал Баэль, прерывая мои измученные мысли. — Такая красота могла исходить только от богатой наследственной линии. Причем весьма могущественной.
Его палец закрутил прядь моих волос в кольцо. Мне захотелось вздрогнуть от его внезапной близости. Его тело было прижато ко мне, и я чувствовала ласку его дыхания на своей шее. У этого мужчины была привычка появляться и исчезать, и это сводило меня с ума.
Затем, ни с того ни с сего, он спросил:
— Ты веришь в магию?
Вопрос был настолько резким, что я поначалу только моргнула, глядя на него.
Верила ли я в магию? Я, со знаменитой Аннет Лаво в качестве бабушки? Очевидно, они уже знали, кто и что она такое.
Верила ли я в то, что происходит ночью? Конечно, верила. С тех пор как я была маленькой девочкой, меня предупреждали об опасности возиться с вещами, с которыми я не имела права возиться.
— Теперь это ты задаешь неправильные вопросы, — сказала я. — Спроси меня о том, что ты действительно хочешь знать, или скажи мне, как выбраться из этого места. Я устала, мне холодно, и я почти уверена, что он… — я обвиняюще указала на Теодора, — даже не человек. — Теодор бросил на Баэля веселый взгляд, от которого у меня по коже побежали мурашки беспокойства. Он не отрицал этого. — Но отвечая на твой вопрос, конечно, я верю в магию. Моя бабушка — отличный учитель.
— Ты планируешь пойти по ее стопам? — Непринужденно спросил Теодор.
Мои плечи опустились.
— Таков был план, но…
Я не смогла закончить. Между нами троими воцарилось
