Тайяна. Влюбиться в небо - Галина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нам поручили найти убийцу Синты. – Яна смотрела прямо в лицо парня, глаза в глаза. – Кстати, за что вы ее ненавидели?
Керт дернулся, принужденно рассмеялся:
– Я? Ненавидел?!
– Ненавидели. Сильно. За что?
Яна давила взглядом, голосом…
– Так, хватит, поговорили. – Керт попытался выйти, но перешагнуть через Аашу было сложновато. И страшновато – тоже. – Отзовите свою шавку!
Ааша показала зубы. Шавку? А вот я тебя сейчас как… шавкну!
– Не надо, золотце мое. – Яна подошла к волчице, неспешно потрепала ее по шее. – Не кусай его, он невкусный. И вообще, может быть, даже сестру убил.
– Что?!
Вот теперь Керт возмутился искренне.
– А что слышали. Ненавидели? Было. Значит, и убить могли, – припечатала Яна.
– Да если б всех убивать, кого ненавидишь – город бы уполовинился!
Яна фыркнула:
– Так не всех же! Сестру! Которая может действовать на нервы, делить наследство…
– Не рановато ли вы моих предков похоронили?
– Да пусть живут. Но ведь всякое может быть, нет?
Керт вздохнул. Потер переносицу, опустился в кресло. Теперь стало видно, что он очень и очень молод.
– Вот чего не было – того не было. Я не убивал.
– Но ненавидел? – тихо подсказал Рошер.
И мальчишка сорвался. Оскалился, став похожим на мелкого грызуна, загнанного в угол. Хорек, возможно, или уж, судя по расцветке, горностай?
– Вы бы ее на моем месте тоже не любили! Мелкая эгоистичная наглая гадина! Вот она кто была!
– И почему-то никто не может сказать о ней ничего хорошего. – Яна вздохнула. – Вообще ничего.
– А потому что и нечего – и некому. – Керт сверкал глазами. – Вот представьте себе…
Он говорил, а перед глазами Яны вставали картинки.
Представить? А что тут сложного, это и среди нархи-ро встречалось… Не всегда брат и сестра любят друг друга, ой не всегда. Иногда старший ребенок считает младшего угрозой. Начинает ревновать, злиться, беситься…
Так и произошло в семье градоправителя.
Синта привыкла быть единственной. И когда ей показали кулек в кружавчиках и сказали: «Ты теперь старшая, а это твой братик, о нем надо заботиться…»… Мягко говоря, девочке это не понравилось. Тем более что кулек удался болезненным, капризным и мог плакать всю ночь напролет. Конечно, у него были няньки, служанки и прочая челядь, но ведь и родители уделяли внимание! А почему?!
По какому праву?!
Кто он вообще такой?!
Синта привыкла быть первой и самой любимой, а потому на братца обрушился водопад сестринской ненависти. Будь родители чуть поумнее… Но могло и не получиться.
Сначала брата толкали и щипали исподтишка, потом начали подставлять и ябедничать, ну а лет в четырнадцать, обнаружив, что привычные методы результата уже не дают, Синта окончательно пошла вразнос. Может, будь Керт другим…
Из-за частых болезней он вырос достаточно умным. А как тут не вырасти, когда целыми днями лежишь в постели, и никаких развлечений, кроме книг и учителей, не предвидится? Керт учился, читал, размышлял и сопоставлял. И чем дальше, тем больше понимал, что отец занят карьерой, мать – истерична и неумна, пусть любит обоих детей, но толку-то с той любви? Любить и курица умеет! Что сестра его ненавидит и мечтает уничтожить. А сам он? Чего он сам-то хочет?
А вот это главный вопрос. Попусту прожигать жизнь Керт не хотел, в наемники – тоже… Пойти по пути отца? Он даже начал интересоваться делами города, но тут Синта окончательно сорвалась в загулы и загоны. И всем стало не до того.
Когда сестру убили, Керт даже почувствовал облегчение. Больше никто не станет трепать ему нервы. Но…
– Она пыталась вас убить?
Рошер спросил так неожиданно, что Яна дернулась. А уж как дернулся Керт!
– Нет! Что вы! Да я не…
Но даже цветам на окне было видно, что он врет. Понял это и сам парень, смирился и принялся рассказывать.
Было и такое.
Жаркое лето, дети купаются в пруду… Когда Керт почувствовал, как кто-то тянет его вниз за ноги, он не смог даже крикнуть. Забился, задергался – и точно утонул бы.
Повезло.
И в том, что неподалеку купались дети слуг, которым лойрио Эрен не запрещал приходить в поместье, и что один из них случайно заплыл дальше, чем нужно, и что заметил Синту, которая за ноги тащила Керта под воду…
Мальчишка не растерялся, принялся окликать друзей, Синта испугалась и выпустила брата. С тех пор ребята стали друзьями. Только вот ненадолго. Милн стал личным слугой Керта, и тот частенько угощал друга то своим обедом, то сладостями. Ну, не хотелось есть, вот и… Вот и попалось однажды отравленное желе.
Спасти паренька не успели. Тогда им было по четырнадцать. Керт настаивал на расследовании, кричал, обещал объявить голодовку и сдохнуть – не помогло. Он знал, кого подозревать, а потому…
– Я тогда пошел к ней. И сказал, что если еще раз, хоть как-то, хоть что-то…
Яна видела это, как наяву. Именно в этой комнате…
– Я знаю, это ты пыталась меня отравить.
Синта, лежащая поверх покрывала, потягивается, кружево домашнего платья приоткрывает великолепную грудь.
– Пошел вон, щенок!
– И уйду. Охота была с такой гадиной разговаривать. Но сначала ты меня выслушаешь! Если со мной что случится – тобой займется Храм.
Синта фыркает. Ее смешит эта мысль.
– И что они мне припишут?
– Был бы «кто», а «что» – найдется. Я оставил доверенному человеку письмо, в котором рассказываю обо всем, что ты творишь. Пользуясь им… Может, отец тебя и отстоит. А может – и нет? Отдаст куда-нибудь в монастырь, чтобы заперли покрепче.
– Медяк цена твоему письму.
– А вот тогда и посмотришь – медяк или что побольше. Ты же Милна травила не просто так, я знаю, где ты брала яд. И не только.
– Пошел вон.
– И пойду. Но ты меня лучше услышь. Ты уже отцу поперек глотки встала, он за тебя не вступится. Край – попросит, чтобы тебя замуж выдали, а ему внука вручили. – Керт выражается намного более резко, но… Синта сверкает потемневшими от бешенства глазами.
– Если не уйдешь – от тебя отец внуков не дождется.
– От тебя – так точно. А и дождется – не обрадуется. Шлюхины дети – позор рода.
Керт выскальзывает за дверь, стремясь оставить за собой последнее слово, и слышит, как о косяк разбивается что-то тяжелое, пущенное вслед умелой рукой.
– С тех пор она не пыталась?
– Вроде как нет. Или меня Четырехликий отводил – не знаю.
Яна кивает. Все возможно. Может, и отводил, а может, поумнела и присмирела. Или… задумала что-то другое?
– Давно состоялся этот разговор?
– Года четыре как.
– Хм-м…
– Да понимаю я! – Сейчас Керта никто бы не назвал даже парнем – сидит тут мальчишка мальчишкой, губы дрожат… – Если она меня ненавидела, то я больше всех и выигрываю от ее смерти! Только неправда это! Ни разу! Я ее не убивал! Незачем! Отец хотел меня в столицу отправить, уезжать со дня на день надо!
– Синта знала?
– Д-да…
Яна и Рошер переглянулись.
– Кораблем?
– Д-да…
– Раш! – коротко рявкнул Рошер.
Яна смолчала, но подумали они явно об одном и том же. Море, корабль, пираты – все спишется. Только вот как это увязать с ее убийством?
– Могли они?
Рошер и Яна переглянулись. Могли пираты взять задаток, но решить, что дешевле убить заказчицу, чем выполнять ее капризы? Могли.
– Найдем – узнаем.
– Р-ры, – вежливо сказала Ааша.
Друзья обернулись на голос. Волчица стояла у стены и принюхивалась. Очень многозначительно.
– Яна?
Тайяна кивнула. Да, именно так. Что-то там есть… такое, что беспокоит Аашу.
Рошер сориентировался моментально:
– Лойрио, побудете свидетелем?
– Э…
– Что мы ничего не подложили, не взяли и не возьмем из найденного?
Керт кивнул:
– Ну да. А что…
Рошер прошел к стене, прощупал, нахмурился:
– Яна, не знаю. Что-то тут, наверное, есть, но что?
Тайяна кивнула. Если бы речь шла о камне, тут скорее помог бы Рошер. Но дерево – кто его почувствует лучше нархи-ро?
– Давай я попробую.
И коснулась чуткими пальцами дерева, ощущая его фактуру, шероховатость, легкое покалывание в кончиках пальцев…
Иди ко мне, хороший мой, покажи свои секреты. Никуда ты от меня не денешься, если я захочу. Я же чувствую, что вот здесь и здесь дерево чуть истончается, а вот в этом месте за ним металл, как петля, и определенно – замок… и он поддается чутким пальцам нархи-ро.
– Ага! Есть! – Под руками панель чуть щелкнула и отошла в сторону.
Керт и Рошер одинаково уставились на открывшееся зрелище. Ну… не очень богатое, сразу скажем. Несколько мешочков, а вот что в них за содержимое?
Оно оказалось достойным.
В одном из мешочков – красивое ожерелье, впору иной трайши, в двух других – золотые монеты. По прикидкам Тайяны, их хватило бы на пару лет скромной жизни не слишком расточительному человеку. В самом маленьком, фиолетовом с золотой вышивкой, обнаружился зеленоватый порошок, похожий чем-то неуловимым на табак.
