Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

входили подставные компании, которые чиновник из министерства торговли ГДР Александр Шальк-Голодковский открыл по всей Восточной Германии, а также в Австрии, Швейцарии и Лихтенштейне. Одни фирмы занимались контрабандой технологий в условиях эмбарго, другие — перепродажей оборудования по сильно завышенным ценам советским нефтяным, атомным и производственным предприятиям, а доходы использовались для финансирования деятельности коммунистических партий и левых движений в Италии, Франции, Испании, Британии и по всему миру.

Известный итальянский банкир Антонио Фаллико, тесно связанный с верхушкой советской элиты, а позже — и с путинским режимом, считает, что деньги, официально выделенные КПСС для финансирования деятельности компартий, несравнимы с суммами, которые переправлялись через «дружественные фирмы». Официальные пожертвования, которые Итальянская коммунистическая партия ежегодно получала от СССР, составляли «всего 15–20 миллионов долларов. Это даже не деньги». Реальное финансирование шло через посредников:

— Все итальянские фирмы, которые хотели торговать в Советском Союзе, должны были платить этим компаниям, и это были колоссальные денежные потоки.

Прокуратура опубликовала список из сорока пяти таких «дружественных фирм». Среди загадочных компаний, занятых импортом-экспортом, нашлось как минимум одно известное название — Pergamon Press Роберта Максвелла. Это солидное издательство долгое время служило каналом для продажи советских научных публикаций на Запад. За несколько дней до обнародования этого списка тело бывшего члена партии лейбористов и медиамагната было обнаружено в Атлантическом океане рядом с его яхтой.

По словам бывшего агента КГБ — бизнесмена, работавшего с «дружественными фирмами» и близко сотрудничавшего с Путиным в девяностых годах, в число компаний, предпочитавших оставаться в тени, входили такие титаны европейской промышленности, как Fiat, Merloni, Olivetti, Siemens и Thyssen. Он заявил на условиях анонимности, что под видом медицинского оборудования его фирма поставляла военную продукцию:

— Медицинское оборудование служило прикрытием. На самом деле фирма производила очень серьезное военное оборудование. То же самое было с компаниями Siemens и ThyssenKrupp. Все они производили для СССР товары двойного назначения. Эти «дружественные фирмы» не были подставными — все было не так, как это делается сейчас. Это были ведущие европейские компании.

Сеть «дружественных фирм» занималась не только импортом. По словам соратника Горбачева, некоторые фирмы заключали и бартерные сделки с семидесятых годов. Например, государственный монополист «Союзнефтеэкспорт» был частью изящной бартерной схемы: нефть выменивалась на товары под эмбарго. Бывший компаньон монополиста рассказал, что нефть поступала через посредников в многочисленные хранилища в Финляндии, о стране происхождения этой нефти никто не знал, а затем сеть посредников продавала ее в обмен на технологии и другие заблокированные товары. Удобрения тоже входили в эти схемы.

В поиске партийных денег при любой попытке найти информацию о таком бартере прокуратура каждый раз упиралась в глухую стену. Продажа нефти, металлов, хлопка, химикатов и оружия «дружественным фирмам» по бросовым ценам приносила огромные доходы. Под видом экспортных сделок они скупали сырье по внутренним, зафиксированным плановой экономикой ценам и перепродавали по рыночным, получая внушительный доход. Например, мировая цена на нефть почти в десять раз превышала внутреннюю цену в СССР. Вырученные средства распределялись по многочисленным счетам в дружественных банках Европы, например, в швейцарском Banco del Gottardo, и прятались в налоговых убежищах на Кипре, Нормандских островах, в Лихтенштейне, Панаме и Гонконге. Эти доходы могли использоваться для поддержки деятельности зарубежных компартий, для активных мер по дестабилизации Запада. Весь процесс контролировался КГБ, чьи доверенные лица управляли «дружественными фирмами» и имели серьезное влияние на советское министерство торговли.

— «Дружественные фирмы» продавали приобретенные товары по мировым ценам. Прибыль никогда не возвращались в СССР, — писал руководивший расследованием генеральный прокурор Валентин Степанков. — Все контакты с осуществлялись через КГБ.

Перекачка товаров заметно усилилась в последние годы советского режима. Глава группы по экономическому анализу советской военной разведки Виталий Шлыков заявил, что к моменту краха СССР огромные запасы сырья для тяжелого вооружения — горы алюминия, меди, стали, титана и других металлов, которые предполагалось использовать для поддержания работы советской военной машины, — стремительно уменьшались. Однако прокуратуре удалось найти об этом лишь обрывочные сведения.

Роясь в обрывках уничтоженных документов, следователи обнаружили один важный документ — служебную записку от 23 августа 1990 года за подписью заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС Владимира Ивашко о создании «невидимой экономики». Очевидно, руководство партии осознавало необходимость срочного создания сети фирм и совместных предприятий для защиты финансов во время горбачевских реформ, погрузивших страну в хаос. Партии предстояло инвестировать свои ресурсы в твердой валюте в капиталы международных фирм, которыми управляли «друзья», причем связь между средствами и бизнес-ассоциациями должна была быть «максимально невидимой».

Любопытные документы о масштабах сети посредников обнаружили следователи в квартире Николая Кручины сразу после его гибели. В одном из них напротив пунктов ФИО, дата начала партийного стажа, номер членского билета и подпись доверенного лица стояли пробелы.

«Я, _______________, член КПСС с __________года, партийный билет №______________, настоящим подтверждаю сознательное и добровольное решение стать доверенным лицом партии и выполнять порученные мне задания на любом посту и в любой обстановке, не раскрывая своей принадлежности к институту доверенных лиц. Обязуюсь хранить и бережно использовать в интересах партии доверенные мне финансовые и материальные средства, возврат которых гарантирую по первому же ее требованию. Все заработанные мною в результате экономической деятельности на фонды партии средства признаю ее собственностью, гарантирую их передачу в любое время и в любом месте. Обязуюсь соблюдать строгую конфиденциальность сведений и выполнять поручения партии, передаваемые мне через уполномоченных на то лиц.

Подпись члена КПСС_________________

Подпись лица, принявшего обязательство____________».

Прокуратура терялась в догадках, что мог означать такой документ. Мало кто из партийный элиты мог прояснить этот вопрос. Однако следователям улыбнулась удача, когда они вышли на бывшего полковника КГБ Леонида Веселовского. Испугавшись репрессий, он откровенно рассказал о своей работе агентом внешней разведки КГБ — он был завербован для содействия в переправке и сокрытии имущества и денег партии. Были также допрошены офицеры внешней разведки. Они отчитывались управделами ЦК КПСС Кручине, шефу КГБ Владимиру Крючкову, его первому заместителю Филиппу Бобкову и секретарю ЦК КПСС Владимиру Ивашко.

Специалист по международной экономике Веселовский в ноябре 1990 года был отозван со своего поста в Португалии для работы над созданием программы «невидимой экономики», которая позволила бы спасти активы партии. Именно он предложил систему доверенных хранителей, или доверенных лиц, наделенных правами хранить и распределять средства от имени партии, и подготовил служебные записки для Кручины с предложениями по сокрытию партийных денег: инвестирование в благотворительные и социальные фонды, а также анонимные вклады в акции и облигации. Процесс контролировался КГБ.

— С одной стороны, это обеспечит стабильный доход, независимо от дальнейшего положения партии, а с